Книга Пленница Белого Змея, страница 17. Автор книги Лариса Петровичева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пленница Белого Змея»

Cтраница 17

Оставалось надеяться, что она не умрет от разрывов.

Наскоро одевшийся Эрик стоял в другом конце комнаты, скрестив руки на груди, и выражение его лица было непроницаемым. Брюн не могла догадаться, о чем он думает. Возможно, радуется тому, что министр Тобби сейчас избавит его от всех проблем.

А вот у нее проблемы только начинались.

— Условия там, конечно, не сахар, — продолжал Тобби. — Сами понимаете, душевнобольные люди — это совершенно особый контингент, — он помедлил и осведомился: — Вы ведь знали о том, что госпожа Шульц обрела новые способности, не так ли?

Несколько мгновений Эрик молчал, потом обернулся, и Брюн вдруг поймала себя на мысли, что от него пахнет чем-то необычным. Запах был теплым и соленым, словно морская волна.

— Почему вы не рассказали об этом сразу? — поинтересовался Тобби. Искренний и страдающий всем сердцем человек исчез — сейчас по гостиной неспешно расхаживал хищник, которому доставляет удовольствие вгонять когти в трепещущее тело жертвы. Он, должно быть, становится счастливым только тогда, когда в рот бьет струя горячей крови.

Но он любил свою жену. И его душа умерла и остыла вместе с ней.

Брюн испуганно посмотрела на Эрика. Она прочла достаточно детективов в мягкой обложке, чтобы понять: сейчас идет самый настоящий допрос, и решается судьба артефактора. О себе Брюн почему-то не подумала. Разве может быть хуже, чем сейчас?

— Потому что я предполагал подобное развитие нашей беседы, — медленно произнес Эрик. Его темные волосы были взлохмачены, рубашка впопыхах застегнута не на ту пуговицу, а очки сидели на носу слегка криво.

«Немудрено, — подумала Брюн, — если учесть, чем он занимался совсем недавно».

— Это моя работа, друг мой, — проговорил Тобби и с нажимом произнес: — Вы должны понимать, что девушка больна. И должна быть изолирована. Это не какая-то моя личная прихоть. Таков закон.

Несколько минут Эрик неподвижно стоял возле камина, и Брюн, глядя на его отражение в зеркале, никак не могла понять, почему он медлит. Казалось бы, вот он — идеальный способ избавиться от всех проблем, которые принесла девчонка, выигранная в карты. Эрику следует уже вести Брюн в экипаж министра — и не просто вести, пинками гнать.

И почему медлит сам Тобби? Почему он просто не берет Брюн за руку и не уходит отсюда? Вряд ли ему нужно разрешение хозяина дома. Такие люди вообще не нуждаются ни в каких разрешениях.

— Я ее не отдам, — отчетливо проговорил Эрик. Обернувшись к министру, он сунул руки в карманы, и, мягко покачавшись с пяток на носки, произнес: — Я ее не отдам, и вы меня не заставите.

Движение левой руки Тобби было мягким и очень красивым: так дирижер вскидывает палочку перед началом концерта. Эрик вдруг схватился за шею, и вид у него стал растерянный и какой-то детский — словно на его глазах случилось что-то, во что он при всем желании не мог поверить.

— Никто и никогда, — промолвил Тобби с какой-то неприятной мягкостью, — не говорит со мной в таком тоне.

Эрик провел рукой по шее и вытянул из-под рубашки перерезанную ленточку с родовым амулетом. Всмотревшись, Брюн увидела, что в стене, прямо позади Эрика блестит что-то маленькое, металлическое.

— Дальневосходный метательный коготь, — объяснил Тобби, поймав направление ее взгляда. — В следующий раз, друг мой, я брошу его так, что он перережет не ленточку, а вашу шею. Я очень не люблю, когда люди, которым я плачу деньги, дерзят мне в лицо.

Эрик слепо сунул руку с амулетом в карман и ответил:

— Госпожа Шульц не поедет в этот ваш Бедлам. Я этого не допущу.

Брюн захотелось зажмуриться — и взять Эрика за руку. У нее внутри все звенело от напряжения, почти с такой же силой, как тогда, когда отец поставил ее на кон. И сейчас ее будущее решалось в очередной раз другими людьми, и Брюн ничего не могла с этим поделать.

Тобби усмехнулся. Сейчас, в сумрачном свете, озарявшем ночную комнату, он казался каким-то злокозненным духом, не имеющим отношения к людям.

Брюн казалось, что она задыхается.

— Считаете, что вы в ответе за нее? — спросил Тобби с неожиданной мягкостью. — Не можете просто взять ее и выбросить из жизни?

Эрик устало прикрыл глаза. Брюн вдруг почувствовала, что в гостиной стало прохладно, что из приоткрытого окна тянет свежестью и запахом мокрой травы. Пошел дождь, едва слышно цокая по стеклу.

— Да, вы правы, — кивнул Эрик. — Мне не хочется отдавать ни в чем не повинного человека… девушку… в ваши лапы. Я и не отдам. Пусть вы хорошо мечете ножи — а я неплохо стреляю.

Тобби понимающе качнул головой. Посмотрел на Эрика с мягкой укоризной: дескать, кого ты вздумал пугать?

— Тогда я предложу вам еще один вариант, — сказал он, — который успокоит вашу совесть.

3.4

Эрик еще никогда не чувствовал себя таким идиотом. Даже тогда, когда в школе бросил пачку дрожжей в уборной.

Идиот. Полный и набитый. Рыцарь недоделанный.

Глядя на свою посеревшую физиономию в зеркале прикроватного шкафа, Эрик думал, что в этой конкретной ситуации он не рыцарь. Он, скорее, дракон, который рискнул показать зубы твари намного опаснее любого дракона.

Захотелось рассмеяться. «Вы хорошо мечете ножи — а я неплохо стреляю». Министру следует хохотать до икоты.

— Почему вас вообще понесло к министру? — хмуро поинтересовался он, подозревая, что услышит в ответ. Брюн, сидевшая на своей стороне кровати, подняла на него заплаканные глаза и призналась:

— Я попросила его, чтоб он забрал меня отсюда.

Вот, значит, как. Эрик обнаружил, что в пальцах, которые завязывали узелок на обрезанной ленточке, поселилась нервная дрожь. То есть, получается, он напрасно вступил в драку. Надо было просто позволить министру сделать его работу и вернуться в компанию той блондинки, как бишь ее… Да, Амели. Почему-то с ударением на «Е».

— Мы вроде бы пришли к определенной договоренности, — сказал он, изо всех сил подавляя в себе желание взять Брюн за тонкую шею и встряхнуть как следует.

Брюн шмыгнула носом и едва слышно призналась:

— Это было до того, как ваш брат пытался меня… — тихий голос сорвался, и Брюн разрыдалась. Эрик посмотрел на нее и с неожиданной горечью понял, что ее действительно трясет от ужаса и отвращения. И что теперь делать?

Осторожно, стараясь не испугать, Эрик подошел к кровати и, сев рядом с Брюн, выждал немного и обнял ее. Он боялся, что она попробует вырваться, но Брюн уткнулась мокрым лицом ему в грудь и разревелась еще сильнее.

Эрик не знал, сколько времени гладил ее по голове и говорил какие-то тихие глупости, которые говорят детям и животным, когда хотят их успокоить — но в конце концов всхлипывания стали тише, и Брюн смущенно отстранилась от него.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация