— Почему ты не рассказал мне о том, что был знаком с Корвилом? Что обманул его на дуэли пять лет назад?
— Не обманул, а схитрил. Не люблю проигрывать. Особенно каким-то босякам с окраины. Он же тогда не был герцогом.
— И еще подначил Эйдана. Рисковал его жизнью.
— Ничего не имею против виконта и золотые прииски жалко упускать.
— Великие! — выдохнула я, не в силах больше это слышать, смотреть в его лицо и молчать. Быстро встала с кресла и подошла к окну, касаясь стекла и чувствуя его прохладу. — Как ты можешь быть таким бесчувственным и жестоким? Я же твоя сестра. Твоя младшая сестра! А ты продал меня своему противнику.
— Не передёргивай, Селина. Через год ваш брак будет признан недействительным, и ты вернёшься домой с крупной суммой, оставшейся после развода, и можешь вступать в брак с виконтом, уверен, он тебя дождётся. Если, конечно, не прыгнешь в постель к Архольду, как только он тебя поманит.
— За кого ты меня принимаешь?! — обернувшись, выкрикнула в ответ.
— За девчонку, которая четыре года назад бросила учёбу, семью и попыталась сбежать с врагом своей страны. Он ведь будет тебя искушать, соблазнять. Сможешь ли ты выстоять против желания тела?
— Этого не будет, — холодно одёрнула его. — А родители? Они вообще появятся? Скажут мне что- нибудь? Или я вновь лишена привилегий и крох родительской любви?
— Завтра утром они выйдут с тобой попрощаться.
Неловкий и быстрый поцелуй от матушки, которая будет картинно прикладывать к совершенно сухим глазам белоснежный платочек с вензелями Торнтонов. Кивок от отца и равнодушный хлопок по плечу. Вот и всё, на что я могу рассчитывать.
Дочь снова подвела их и на большее не имела права.
Ветер завывал за окном и гудел в трубе камина, раздувая затухающие угольки.
— Что-то еще? — устало спросила у Леонарда, обхватив плечи руками.
— Не забывай, что ты Торнтон и не позволяй Архольду играть тобой. Играй сама.
Покачала головой, чувствуя, как от усталости смыкаются веки, слишком насыщенным был этот день.
— Мне до вас далеко. Я просто буду жить. И считать дни до своего освобождения. Знаешь, что меня радует? Что когда всё кончится и брак будет признан недействительным, я освобожусь от вас обоих. Больше никто не посмеет мне указывать и решать, как быть. А сейчас я хочу спать.
— Тогда учись распоряжаться своей жизнью самостоятельно, — ответил Леонард, прежде чем уйти.
Я вернулась в спальню, забралась на кровать, с головой укрываясь тёплым одеялом, давая выход слезам.
Сейчас можно. Сейчас никто не увидит, не осудит и не воспользуется.
Я так и уснула с мокрыми от слёз щеками, вздрагивая и до крови кусая губы.
*Карловое взгорье — небольшой курортный городок на юге Ванагории, недалеко от границы с Нарговией, у источников, славящихся своими целебными свойствами. Своего рода курорт, где любит отдыхать аристократия и поправлять здоровье королевская чета. Большая часть городка принадлежит короне и совершенно невозможно купить особняк или домик, лишь снять на короткий период времени за очень большую сумму.
Глава Седьмая. Отъезд
Леонард говорил: чем выше положение в обществе, тем больше обязанностей.
Но я знала и другую истину, свою собственную, которая этим утром лишь подтвердилась: чем ниже статус, тем больше чувств и тепла.
Конни мужественно держалась с самого утра. Бледная с покрасневшими глазами и набухшими веками, девушка старательно улыбалась, как только замечала, что я за ней наблюдаю.
Этим утром всё было как всегда — горячая ванна, переодевание и причёска. Как всегда, и в то же время иначе. Конни помогла мне одеться в дорожный костюм из зелёного бархата, состоящий из широкой юбки и жакета с длинными рукавами, лацкан которого была приколота брошь с рубинами в виде распустившейся розы. Девушка убрала мои волосы в низкий пучок, украсив его гребнем с изумрудами и рубинами, подала крохотные серёжки-гвоздики и застыла, ожидая дальнейших приказов.
Но что я могла ей сказать, когда слова застревали в горле, когда внутри всё дрожало от ожидания и страха.
— Новостей нет? — в который раз спросила я, заканчивая нервно мерить шагами покои и присела на диван.
Почти сразу захотелось вскочить и вновь забегать по комнате.
Стрелки часов показывали десять утра. А информации об исходе дуэли всё ещё не было. Почему? Оставалось лишь убеждать себя, что плохие новости приходят быстро и есть шанс, что всё хорошо.
— Лорд Леонард просил вас спуститься вниз.
Не просил, а приказал.
— Передай ему, что пока я не буду уверена, что с Эйданом всё в порядке, то никуда не пойду. И мне совершенно всё равно что он по этому поводу думает.
— Лорд рассердится, — пробормотала девушка, пряча руки за спину.
Я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь едкое в адрес старшего брата, как внезапно поняла, что злость Лео меня вряд ли затронет, а вот Конни достанется. А этого мне не хотелось.
— Тогда стоит его проигнорировать, — вздохнула я и потёрла ноющие виски.
Можно было принять обезболивающую микстуру, горничная уже пару раз предлагала, видя мои мучения, но я хотела сохранить ясность ума и поэтому стойко терпела. Головная боль не самое страшное, что может случиться.
Как там Эйдан? Сильно ли ему досталось? Про Архольда я тоже вспоминала, но тут тревоги почти не было. Я знала, что герцог выпутается. Он всегда выбирается, даже из самых сложных ситуаций.
Тихий всхлип привёл меня в чувство и заставил вскинуть голову, внимательно взглянув на девушку.
— Прошу прощения, госпожа, — пробормотала Конни, вытирая глаза краешком белоснежного передника.
А ведь она действительно расстроена. Не потому что так принято, а потому что переживает за судьбу своей бедовой хозяйки. Искренне. По-настоящему. Это отвлекло.
— Конни, подойди ко мне, пожалуйста, — улыбнулась я, вспомнив, что собиралась сделать, но забыла.
— Да, госпожа? Вы что-то хотели? Чай? Микстуру?
Ей так хотелось исполнить моё желание, даже самое простое, что у меня запершило в горле и защипало в глазах от нахлынувших чувств.
— Нет, спасибо, ничего не надо. Просто сядь, пожалуйста, — я пригласительном похлопала по дивану рядом с собой. — Садись. Всё нормально.
Девушка замешкалась, нервно теребя ткань передника, но подчинилась, присев на самый краешек. Ровная спина была напряжена, и сама Конни была похожа на натянутую струну, того и гляди вскочит и убежит.
— Думала вручить это на вашей свадьбе, но сама понимаешь, что теперь это невозможно.
Достав из кармана аккуратно сложенный конверт, я взяла горничную за руку и вложила его в раскрытую ладонь.
