Я послушно закрыла рот и быстро осмотрелась в поисках источника шума.
Тишина. Больше не было ни звука, ни надвигающейся опасности. Ничего. И надо бы успокоиться, но я не могла.
Сначала появился странный гул в ушах, словно сотни пчёл гудели над головой. Затем странная сухость во рту, будто я песка наглоталась. Это было непонятное и совершенно необъяснимое состояние.
— Мастер, — испугано пробормотала я.
— Помолчите, Серая, — не оборачиваясь, рассержено бросил он, продолжая сканировать пространство вокруг нас.
Ощущения не проходили, становясь всё более назойливыми. Щеки заполыхали от непонятного жара, и мне страшно захотелось стянуть с себя куртку и расстегнуть рубашку. Душно и не хватает воздуха…
— М-мастер, — заикаясь, позвала я, чувствуя, как начала кружиться голова.
Он всё-таки обернулся.
— Серая! — недоуменно пробормотал куратор и я провалилась…
Песок…
Кругом был один сплошной песок. Он не только лежал под ногами, приятно щекоча подошву босых ног, песок ещё кружился красивыми вихрями в воздухе, затмевая огромное солнце над головой.
И в то же время было что-то странное в нём. Песчинки не лезли в лицо и глаза, не мешали смотреть по сторонам. Собственно, смотреть было пока не на что — кругом бескрайняя пустыня и ни единого живого существа вокруг.
Надо было идти вперёд и я шла, а клубящийся песок следовал вместе со мной.
Постепенно пейзаж стал меняться, возникли каменные стены, широкие улицы, торговые ряды, появились люди, странные, полностью закутанные в бежевые и коричневые ткани. Они меня не видели. Я сама стала песком, тем самым, что кружил вокруг.
Шаг… еще один… и еще…
Картинка менялась, растворяясь в воздухе, а ей на смену приходила другая. Снова и снова. Я не успевала толком рассмотреть всё то, что видела перед собой, как неожиданно это мельтешение закончилось, явив конечную цель моего прибытия.
Это была невероятно красивая и в то же время очень необычная комната. Никогда такой не видела. Высокие потолки, глянцевые каменные стены, украшенные яркими мозаиками, белоснежный пол, резные украшения и очень много позолоты. Как же мне хотелось коснуться этого великолепия, но я не могла.
Стон… я резко обернулась на звук.
Наверное, это была кровать, но рассмотреть что-либо было просто невозможно из-за множества легких белоснежных вуалей, которые скрывали ложе от посторонних глаз.
Стон повторился. А вместе с ним громкий всхлип… долгий, мучительно-сладкий.
Ноги сами понесли меня туда, хотя я знала, что нельзя, что это неправильно. Но удержаться было просто выше моих сил.
Песок не мешал, скорее, скрывал меня… Я приблизилась к прозрачным шторам и увидела женскую фигуру. Обнажённая спина и густые русые волосы, которые укрывали её словно покрывалом. Девушка медленно раскачивалась из стороны в сторону. И я застыла, завороженная пластикой движений, забыв на мгновение, что подглядывать очень некрасиво, это же верх неприличия. Но было что-то пленительное в ней, хотелось смотреть не отрывая взгляда. О приличиях я вспомнила, только когда тонкий стан девушки обвили сильные мужские руки. Большие и смуглые, они диссонансно смотрелись на фоне гладкой светлой кожи. Незнакомка выгнулась в его объятьях и снова всхлипнула.
— А-а-а-ах…
Этот стон подействовал на меня как удар молнии.
Нельзя… неправильно!
Мне хотелось одновременно бежать и подойти ближе. Я знала, что происходит в постели между мужчиной и женщиной и никогда не испытывала таких чувств как сейчас. Это было странно и так возбуждающе, в какой-то момент я захотела даже оказаться на месте этой девушки.
Вдруг мужчина приподнялся, покрывая быстрыми поцелуями её плечи и грудь. Руки опустились ниже, накрывая молочные бёдра и задавая ритм.
— Рей, — судорожно выдохнула она, откидываясь назад и опираясь руками о постель, открывая больший доступ к собственному телу.
А я могла как следует рассмотреть этого мужчину. Чёрные волосы и знакомые тёмные глаза. Боги, это же Обсидиан! И в то же время не он. Куда исчезла холодность и отстраненность во взгляде? Где до боли знакомая презрительная улыбка, от которой кровь стыла в жилах? Этот Обсидиан был другой — глаза горели безумным огнём, порочная улыбка на губах сводила с ума и сам он был такой…
Девушка вскрикнула, привлекая к себе внимание, и я увидела две длинные белоснежные пряди у висков. Сотрясаясь в сладких конвульсиях, она широко раскрыла знакомые до боли серебристо-серые глаза.
«Боги! Нет!» — отшатываясь, прошептала я, прижимая руку ко рту и смотря, как Обсидиан бережно укладывает меня на кровать. Как нависает сверху и сладко целует в приоткрытые губы, пристраиваясь между бёдер и одним толчком проникая внутрь податливого тела.
Влажная от пота широкая спина с перекатывающими мышцами и женские пальцы, которые впивались в неё острыми коготками — это было последнее, что я видела, когда вдруг поднялся вихрь из прежде спокойного песка, закручиваясь в воронку и утягивая меня за собой.
…Ночь, чужой негостеприимный дом и неудобная лавка, на которой я лежала.
Прижала руку к груди, где безумно стучало сердце, пыталась отдышаться и прийти в себя. Что за глупости мне привиделись? И главное почему?
— Очнулась? — тёмной тенью от стены отделился куратор и сделал два шага ко мне. — Вот и отлично. Продолжим…
Продолжим? ПРОДОЛЖИМ?!
— Нет! — прохрипела я, забиваясь в угол. — Пожалуйста. Не надо!
Мужчина замер и нахмурился.
— Серая? В чём дело?
И снова сделал шаг в мою сторону.
— Не надо! — вскрикнула я.
В этот момент мозг совершенно отказывался думать нормально. Я была на грани самой настоящей истерики, еще немного и зарыдаю в голос. А могу и разнести тут всё. Главное, чтобы медальон не среагировал.
Обсидиан остановился и медленно-медленно поднял руки вверх.
— Серая… гхм… Лика, успокойся.
Не стоило ему переходить на «ты» и имя моё зря произнёс. Ой, как зря. В его устах оно звучало так интимно и лично, что я напряглась еще больше.
— Не подходите, — прошептала в ответ, а на пальцах заблестела сеть.
К Богам последствия. Если куратор сделает ко мне шаг, то я её активирую.
— Я не подхожу, только успокойся и не нервничай.
Его слова возымели совершенно обратное действие — я взвилась еще больше.
— Как вы влезли в мою голову? Почему я вижу всё это? Кто вы такой?
Обсидиан странно глянул на меня и осторожно сел на один из табуретов, который стоял у стола.
— Поговорим?
— Я не хочу… Мне надо к себе. Сейчас… Отпустите меня! — взмолилась я в конце концов.
