Был ведь еще и третий вариант. Самый безопасный и в данном случае максимально правильный. Надо было просто развернуться, помахать всем ручкой, оседлать Ару и взять курс на долину. Отдать приказ и птички найдут дом даже с закрытыми глазами, Биа же отвёл Молли туда и вернулся.
Дом — место, где меня всегда ждут и любят. Права была Миа, гнев давно прошёл, и я простила отца. Знаю, что он хотел, как лучше.
Развернуться и уйти… На Хейдах я доберусь до долины за пару дней, так что остановить меня никто не сможет.
Но уйти — это оставить здесь Райана и остальных. Бросить на растерзание болотникам и забыть происходящее, как страшный сон. Ведь всё равно мне не стать здесь своей, меня никогда не примут и будут тыкать происхождением, подозревая во всех смертных грехах.
Такое верное и правильное решение, но я продолжала стоять и смотреть перед собой, сжимая и разжимая кулаки.
Не могу…
Не знаю, каким образом, но Рай вдруг оказался совсем рядом. Это было удивительно. Не то, что он подошёл, а то, что ему было позволено подойти так близко. Хейды очень не любят чужих и крайне негативно относятся к любому посягательству на свою хозяйку. Я еще помнила, как досталось Ягуару в нашу последнюю встречу. А тут вдруг они взяли и пропустили его.
Мужчина подошёл ко мне сзади и ласково коснулся плеч. Я чувствовала его дыхание, которое мягко шевелило волосы у уха.
— Я буду рядом.
Всего три слова. Три простых слова, которые значили так много. Он ведь сразу понял, какие сомнения меня сейчас терзают, какие мысли бродят в голове. Понял и сказал то, что было мне сейчас жизненно необходимо.
«Я буду рядом… Я прикрою спину… Не дам тебя в обиду… Я всегда буду рядом».
Медленно обернувшись, я посмотрела ему прямо в глаза. Слов не было. Я не знала, что надо было произнеси в ответ, но очень надеялась, что всё скажет мой взгляд.
— Спасибо, — прошептала едва слышно и коснулась рукой медальона, отдавая мысленный приказ.
Хейды сразу всё поняли. Конечно, они были немного недовольны такому скорому возвращению в амулет, но спорить не стали. Я не видела, что происходит, растворяясь до остатка в тёмно-синих глазах мужчины. Лишь чувствовала, как они кружат, как холодеет воздух вокруг нас, как дрожит на груди амулет.
«Вместе?»
«Всегда…»
— Алика Снежная находится под защитой Тайфунов, — раздался вдруг в тишине голос Дарена.
Я нахмурилась и повернулась к нему. Боевик уже перешёл защитную границу деревни. Я только сейчас заметила, как плохо Дарен выглядел и как тяжело ему дался этот бой: лицо было серого оттенка, глаза ввалились, под ними темнели чёрные круги, а губы побелели. Он сидел на каком-то пеньке и тяжело дышал, но даже в таком состоянии молодой человек выглядел, как истинный представить древнего рода Империи: спина прямая, взгляд колючий, губы поджаты в упрямую линию.
Тайфун продолжал меня защищать, даже несмотря на ложь.
— Любой, кто посмеет навредить Лике, будет отвечать перед родом и передо мной, в частности. И это не пустые угрозы. Защита рода! — хрипло крикнул он, поворачиваясь в мою сторону, и я вздрогнула, чувствуя, как вокруг меня почти сразу возник замысловатый магический узор и принялся вплетаться в ауру, становясь с ней единым целым.
— Что же ты делаешь? — недоверчиво ахнула я, покрываясь мелкой дрожью, словно по телу прошла лёгкая щекотка.
— Ставит на тебе родовую защиту, — тихо ответил Райан, медленно убирая руки с моих плеч. — Теперь ты часть его семьи.
— Мы поняли, лорд Тайфун, — ответил Лист, когда тишина стала совсем невыносимой. — Проходите же, госпожа Снежная. Нам многое надо обсудить.
— Всё будет хорошо, — уверенно произнёс Обсидиан, и я кивнула, сжимая медальон в кулаке. Как же было тяжело лишиться поддержки ледяных птиц.
Я верила Райану и знала, что он точно не обманет и не предаст. И всё это не пустые слова, как и защита Дарена. Может у нас получится нормально поговорить. Мне так хотелось в это верить.
И тут вновь дал знать о себе проклятый характер. Киан называл это «синдромом Солнечной», папа дипломатично помалкивал, а мама улыбалась и называла меня истинной иссонской волчицей.
Я помню, как ещё будучи совсем маленькой, качала головой и упрямо твердила.
— Мам, какая же я волчица? Я ведьма.
Быть ведьмой казалось интереснее. Ведь все кругом перевёртыши, а я особенная, как Миа. А мама улыбалась, брала меня на руки, ласково касаясь русых кудряшек, и качала головой.
— Это внешне ты ведьма, а тут, — она показывала на моё сердце. — Тут ты истинная волчица. И это не изменишь.
— А что это значит? — я зачарованно смотрела на маму, проникаясь торжественностью её фразы.
— Сила и смелость, отвага и чистое сердце.
Вместо того, чтобы забиться в уголок и ни на шаг не отходить от Райана, каждую секунду ожидая удара в спину, я сразу же направилась к Дарену и села перед ним на корточки, всматриваясь в лицо.
— Кошмарно выглядишь.
Парень ухмыльнулся и тут же скривился, потирая бок.
— Умеешь же ты… Но чувствую себя примерно так же, — признался он.
— Тебя ранили?
— Понятия не имею, но левая сторона отнимается.
— Разрешишь посмотреть?
И не дожидаясь ответа, принялась осторожно стягивать с него рубашку. Левая половина боевика была сине-фиолетовая.
— Скорее всего, рёбра сломаны, — мрачно произнесла я, вставая на ноги. — Тебе надо лечь для того, чтобы я лучше осмотрела.
— Будем играть в целителя и пациента? — усмехнулся тот, тяжело поднимаясь с пенька. — Куда прикажете лечь, госпожа?
— На травку, — ответила я и бросилась помогать.
Укладывались мы долго, в конце он весь взмок от боли, а я и сама жутко нервничала, смотря, как Тайфун мучается. Руки дрожали, а на глаза то и дело наворачивались слёзы.
— Потерпи, Дарен, пожалуйста, потерпи. Сейчас ляжешь и станет легче.
Под голову Дарену положила один из вещмешков, который мне подал какой-то маг. Я бросила на него быстрый взгляд, поблагодарила и вновь вернулась к Тайфуну.
— Тебе не стоило выбегать из деревни и бросаться в бой. Не в твоём состоянии, — магически прощупывая его бок, негромко сказала я.
Он тихо шипел, крепко сцепив зубы, бисеринки пота вновь выступили на лбу, но молодой мужчина изо всех сил старался сдерживать стоны.
— Про тебя могу сказать то же самое, — прохрипел Дарен едва слышно и дёрнулся от очередной судороги боли, которая прошлась по телу волной.
— И ставить на мне защиту тоже, — продолжила я, всеми силами стараясь действовать осторожнее и свести болевые ощущения до минимума. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
