– Будешь надо мной пассы руками делать и молитвы шептать? – не удержался и подколол Роман.
– Зачем пассы? Мне просто нужен физический контакт. Да, предупредить хочу. После такого лечения я сама остаюсь хуже выжатого лимона. Мне надо потом целый день отлеживаться, сил набираться. Так что если я завтра буду весь день спать – это нормально. Ты уезжай спокойно, ничего со мной не случится. Отосплюсь – и буду как огурчик! Поворачивайся ко мне спиной.
Посмеиваясь, он повернулся. Она легла рядом, прижалась к его спине.
– Марин, а вдруг я – страшный серый волк? Вот возьму и съем тебя!
– Не съешь. Я тебя напоила мятой и мелиссой, спать будешь крепко. Замолкай уже и не мешай мне.
Роман чувствовал, как Марина прильнула к его спине, обняла руками за плечи, оплела ногами. И действительно ощутил исходящее от нее ласковое тепло. Веки налились свинцом. Похоже, она сказала правду: спать он будет долго и крепко.
С этой мыслью он и уснул – в полном блаженстве.
Роман все-таки выбился в люди, стал ведущим архитектором. Сбылось самое заветное желание! Он построил дом своей мечты – весь пронизанный солнцем. И не только его. Построил Дом детского творчества, абрисом похожий на бригантину. Детскую больницу в виде сказочного теремка. И даже для одного нувориша – особняк, в первом приближении напоминающий дворец венецианских дожей. Ну захотелось человеку почувствовать себя дожем! Почему нет?…
Всё это – благодаря своей замечательной жене. Поломка машины на зимней дороге оказалась поворотным пунктом в судьбе. Марина стала для него настоящим талисманом. С ее появлением его жизнь круто пошла в гору. Ему стало всё удаваться, за что бы он ни брался. Но он понимал, что главное – не карьера. Главное – что жизнь его с появлением Марины стала похожей на волшебную сказку. Точно он женился на заколдованной принцессе, которая из царевны-лягушки вдруг превратилась в прекрасную добрую королеву. Роман понимал, что именно в ней – источник его счастья и благополучия, поэтому баловал как только мог: всё лучшее – для неё. Самые модные наряды, лучшие драгоценности, поездки на дорогие курорты. И ему казалось, что все равно этого мало, что он делает недостаточно, чтобы отблагодарить её.
И что самое удивительное – чем больше он делал для жены, тем счастливее становился сам. Это была просто неупиваемая чаша, сплошной восторг! Он каждый день благодарил провидение, которое привело в его жизнь Марину. С ней ему ничего не было страшно, потому что она – его оберег.
Проснувшись рано утром в превосходном настроении, он потянулся и, не открывая глаз, прислушался к ощущениям. Полон сил, полон здоровья, полон творческих планов. А главное – счастлив, что рядом – она, его сбывшаяся мечта.
Приоткрыв один глаз, увидел Марину, которая спала, уткнувшись носиком в его плечо. И такая волна нежности его затопила!.. И почти сразу накрыло второй волной – волной чувственного желания. Даже не открывая до конца глаз, он тихонько поцеловал ее в кончик носа. Аккуратно, чтобы не разбудить. Да и незачем было открывать глаза. В ранних предрассветных сумерках все равно мало что разглядишь, но ему это и не нужно. Достаточно ее запаха, который кружил голову и вызывал бешеное желание.
Роман наощупь нашел подол ее ночной рубашки и тихонько стал подвигать вверх. Только бы не проснулась… В роли спящей красавицы она нравилась ему больше всего.
Кончиками пальцев провел по шелковистой коже от колена до бедра, потом скользнул по упругой ягодичке и замер, прислушиваясь. Марина дышала мерно. Не проснулась, слава богу. Можно еще побалдеть от ее совершенства.
Скользнул рукой дальше. Через живот – выше. Нащупал грудь. И прямо так, через тонкое полотно рубашки, припал губами к ягодке соска. Марина шевельнулась, прерывисто вздохнула, но не проснулась.
И тут волна желания превратилась в цунами, накрыла его буквально с головой. Нетерпеливым жестом разведя ее колени, он одним движением ворвался в свою богиню, умирая от любви и нежности.
Марина тихонько ахнула, что-то пробормотала во сне. Но теперь ему уже было все равно. Пускай просыпается, они вместе взлетят на пик наслаждения – и вместе встретят новый день, такой же великолепный, как и все предыдущие.
Он продолжал наращивать амплитуду толчков, а в голове раздувался блестящий серебристый шар. Марина недовольно сморщила личико, потом простонала. И от звука ее голоса шар в голове взорвался, усыпав всё вокруг сверкающими осколками. Вложив в последний толчок все силы, Роман, опустошенный и практически бездыханный, рухнул на жену и замер.
Марина, постанывая, с трудом разлепила веки и хрипло спросила:
– Что это?… Что такое?…
Нащупав губами ее ушко, он прикусил губами мочку и прошептал:
– Всё хорошо, любовь моя. С добрым утром…
Он хотел еще немножко подремать, но Марина ему не позволила. Обхватив руками, оторвала от себя его голову и, глядя в глаза, спросила:
– Что вообще происходит?
Он машинально сделал еще пару фрикций.
Марина тихонько взвизгнула:
– Мне больно! Рома, ты что?… Очнись! Ты что творишь?!
Потихоньку приходя в себя, Роман несколько раз моргнул. Утро вступало в права, и в комнате значительно посветлело. Лучше бы оставалось темно… Роман закрыл глаза в надежде, что это мираж, который быстро рассеется. Но мираж не рассеивался. Ромка в ужасе обводил глазами убогую комнатку. Как это может быть?… Что за нелепый скачок во времени?… Он хочет обратно в ту прекрасную жизнь, где всё так замечательно! Или та жизнь ему просто приснилась?… Быть не может! Всё было так натурально… Он глухо застонал, не соглашаясь мириться с действительностью.
Марина попробовала пошевелиться, но у нее плохо получилось. Еще бы: хрупкая девушка, придавленная тушей здоровенного мужика… Он скатился с нее и закрыл глаза руками. Не хотелось ни о чем думать, хотелось вообще заблокировать мозг, но действительность неумолимо прорывалась через все блоки. Но как, как он мог перепутать сон с явью?… И что теперь делать? Как быть?!
– Я… я ничего не понимаю… Говорила же тебе: мне надо было целый день отсыпаться. А теперь что делать? Не могу сообразить…
Она с трудом села, потирая глаза и виски. Роман взглянул искоса: руки у нее дрожали. Похоже, она действительно с трудом осознает действительность. Не врала, значит. Отдала ему за ночь всю энергию – или как там она это называет, – он к утру совсем выздоровел. И преподнес сюрприз. Ужас. Невозможно даже думать об этом.
Марина сползла с кровати и, шатаясь от слабости, побрела туда, где у нее был устроен туалетно-помывочный отсек. Убогий, на сельский манер, но другого здесь и быть не могло. Шла, держась рукой за стенку, чтобы не упасть. И по пути роняла капли крови. Ромка машинально глянул на ее половину кровати. О ужас! На простыне расплылось алое пятно. Так это он что же?… Как писали в старинных книгах – сорвал цветок ее невинности? Обалдеть…
Он застонал и снова закрыл глаза руками. Что теперь делать? Действительно, что? Извиняться? А смысл?… Ничего же не поправишь…
