Тот яркий сон всё не отпускал. Роман уже стал всерьез задумываться: а что, если это было предзнаменование? Кто-то там, наверху, тот-о-ком-нельзя-говорить, указал ему правильный путь. А он, дурак, не воспользовался подсказкой. Мало того – трусливо сбежал, убеждая себя, что так будет лучше. Лучше для кого?
И так ли хороша его жизнь сейчас? Да, работа налажена прекрасно, деньги приносит, уважение заказчиков. А с личным? Ну вот только с личным… привет. Лерка всё никак не уймётся, цепляется, никакого самоуважения, а вроде считалась воспитанной девочкой. От ее назойливых ухаживаний он вынужден прятаться за спины случайных подружек-однодневок, которые на самом деле его не так чтобы очень интересуют. Так и не удалось выбить ни одного договора на постройку тех зданий, о которых он мечтал еще со школы. И которые виделись ему в том ярком сне…
И еще в какой-то момент он вдруг понял, что очень скучает по Марине. Да-да, именно скучает, другого слова подобрать не удавалось. Он вспоминал, каким теплом от нее веяло, какой она была открытой и естественной. Никакого жеманства, никаких потаенных мыслей. Только забота о его здоровье. Даже родная мать так не пеклась о его благополучии. Тогда он этого не осознал. Поломка в незнакомой глухой местности, сильная простуда, жизнь в домике-развалюшке, шок от собственного проступка… В общем, не до размышлений было. А с течением времени он все яснее понимал то, что не уяснил тогда. Да, золотой человек Маринка… Золотой. Но что толку? Она потеряна для него навсегда.
А может, не потеряна? Может, все-таки попробовать что-то исправить? «Давай попробуем вернуть хоть что-нибудь, хоть что-нибудь…» В конце концов, чем он рискует? Не получится – так не получится. А вдруг удастся?… В конце концов, любое сражение может закончиться как победой, так и поражением. Пятьдесят на пятьдесят. Но если ты от сражения увиливаешь, сдаешься без боя, – ты проигрываешь изначально. Так почему бы не попробовать? Сражаться за собственное счастье, – что здесь неправильного?
В общем, Роман все-таки решил ехать к Марине. Только не решил – когда. Зимняя дорога теперь откровенно пугала его. Он дотянул до весны. Дождался, пока лед растает. Потом уговаривал себя, что надо подождать окончательного тепла, а то ведь и весной случаются неожиданные заморозки и снегопады. В прямом смысле – как снег на голову. Когда стало понятно, что весна полностью вступила в права и заморозков больше не будет, пришло время менять зимнюю резину на летнюю. Это тоже заняло время. Потом неожиданный заказ пришел, работать пришлось аврально. На самом деле это всё были отговорки. Прокрастинация прогрессировала. И Роман понимал, почему: при мысли о том, что надо ехать и объясняться с Мариной, у него в буквальном смысле слова начинали дрожать колени. По-настоящему.
Ближе к лету он все-таки собрался с духом. И дело было не в том, что он так уж жаждал извиниться. Он просто хотел ее увидеть. Поговорить. И если уж совсем повезет – уговорить переехать к нему. А потом уже думать, что делать дальше.
Ехать решил в будний день. В выходные Марина, скорее всего, задействована: корпоративы, свадьбы, рестораны, где они там еще выступают… Поэтому Роман для визита выбрал вторник. Понедельник – день тяжелый, а вторник – в самый раз. Он сказал на фирме, что должен отлучиться по делам на целый день, но может и завтра не выйти на работу, так чтобы тревогу не били. Была у него слабая надежда, что Марина его не выгонит. Может, даже оставит ночевать. Нет-нет, ничего такого, просто поговорить им предстоит о многом. А может, она и в самом деле согласится переехать к нему, так ей же время понадобится на сборы! Поэтому на всякий случай он заложился на два дня, чтобы его на фирме не потеряли, чтобы у Антохи инфаркт не случился.
Поездка была легкая и приятная. Теплый погожий денек – это не ночь в зимнем поле, продуваемом всеми ветрами! Роман всю дорогу перебирал в уме варианты разговора. С чего начать? Ну конечно, с извинений, это и так понятно. А вот дальше-то что говорить? Вот тут непонятки начинаются. И это еще при условии, что Марина вообще станет с ним разговаривать. А ну как не захочет, тогда что делать? Да понятно что: разворачиваться и уезжать. А если уже зла не держит, простила его давно? Тогда придется делать предложение. Черт, а ведь придется! Она же «правильная», ей невозможно предложить простое сожительство. Тем более он так виноват… Что ж, значит, как в сказке: веселым пирком да за свадебку. А что такого? В последнее время его уже не коробит мысль о женитьбе. В конце концов, ему тоже пора определяться. Случайные знакомые надоели до смерти. Нет никакой прелести в новизне. Каждая новая подружка – кот в мешке: не знаешь, какой фортель выкинет. Что ни говори, жена надежнее. Особенно такая, как Марина. Да и Лерка тогда отстанет наконец-то. И Антоха будет рад. Скорее всего… Впрочем, не в Антохе с Леркой дело. Ему самому уже хочется семьи, стабильности, счастья, в конце концов! И сейчас он едет добывать это счастье, которое – в руках у простой девушки с необыкновенно красивым голосом и золотым сердцем.
А если и выгнать не выгонит, и говорить не захочет? А что, вполне может быть… В общем, действовать придется по обстоятельствам. Все равно заранее всего не предусмотришь.
В деревеньку он приехал правильно, не промахнулся. Правда, узнать местность было непросто, вид она имела сейчас живой и веселый: зелень была повсюду, кое-где на деревьях уже начинали краснеть первые черешенки. Не то что зимой: вокруг – целые гектары белого безмолвия, кое-где – скособоченные заброшенные домишки и серые рассыпающиеся заборы – как кляксы на белом листе. А сейчас – просто пасторальная картина кисти Левитана.
Маринкин дом нашел сразу. С замиранием сердца подошел к двери и постучал. Нет ответа. Постучал снова. Тишина. Нет дома? Вот не повезло… А может, она просто ушла по делам? Хотя – какие тут дела? Но можно посидеть в автомобиле, подождать. Он же никуда не спешит.
Устроился в машине поудобнее, включил тихонько радио, открыл настежь все окна. Воздух здесь замечательный!
Стал рассматривать подворье. Вроде переменилось что-то с зимы… Всё стало более ухоженным, что ли… Ну да, Маринка – девушка хозяйственная! А может, она замуж вышла, и это муж ее здесь хозяйничает?
Эта мысль обожгла кипятком. А ведь раньше ему даже в голову не приходило, что она может выйти замуж! В смысле – не за него. Да кому она нужна, бесприданница? Ах да, о ней же Мишель заботится… Но у того наверняка в городе есть пристойная квартира. Стал бы он обихаживать избушку-развалюшку… А пуркуа бы и не па? Почему бы, собственно, нет? Всегда же было модно иметь загородную дачу. Вот и сгодилась Маринкина развалюшка… Тем более она говорила, что Мишель сам домик выбирал. Видать, выбирал с дальним прицелом…
Краем глаза заметил какое-то движение, обернулся. К машине быстрым шагом шел дядя Гриша, на ходу обтирая руки ветошью. Роман обрадовался ему, как родному. Выскочил из машины, пошел навстречу. Улыбаясь, протянул руку, но дядя Гриша только головой качнул:
– Руки грязные. В масле. В моторе копался. Слышу – машина к нам заехала и остановилась. Выглянул – кто-то в дом ломится. Со спины бы я тебя не признал, особенно в таком пижонском костюме. Но машину-то я помню! Понял, что ты к Марине пожаловал.
