— Нора… — я не знала, как закончить фразу.
Настроение немыслимым образом поднялось. Ведь я просто не ожидала, что кому-то не совсем безразлично мое положение. И бесы знают, что ею двигало — банальное любопытство или моя неконтролируемая благодарность в виде крови — но выходило так, что ей было не все равно. Я подхватила пиджак и направилась за ней в коридор. Посчитала важным сказать:
— Спасибо. Наверное. И хоть ты не вмешалась, но после того, что я здесь видела, ты выглядишь самой человечной!
— Не оскорбляй меня такими сравнениями, — возмутилась вампирша моей непродуманной аналогии. А потом добавила тихо: — Тиалла, я кое в чем тебе признаюсь. У меня самой тут не так уж и много друзей…
Я в очередной раз удивилась:
— А как же рассказы о беспрецедентном дружелюбии вампиров? Вранье?
Показалось, что она задумалась. Или это была обычная пауза в ее вялотекущей речи.
— Не вранье. Но вампирам незачем слишком близко общаться с вампирами. Какой прок в трате времени, если приза все равно не будет, даже в теории?
Я хмыкнула, пораженная ее откровенной циничностью. Но Янош вчера сказал верно — у каждого своя природа. У Норы — вот такая. Это не плохо и не хорошо, с этим просто надо смириться. Потому подхватила ее под локоть, вынуждая ускорить шаг, и повела в уже знакомую столовую.
Возможно, про мой ночной позор знали немногие. Инкубы с приветливыми улыбками махали мне от своего столика, будто бы я была их старинной подругой, но остальные ровным счетом никак не отреагировали на мое появление. Хорошо! Ведь могло быть и хуже. И бессмысленная болтовня с Норой меня все же отвлекала. Я почти закончила завтрак, когда краем зрения уловила его появление. Просто синяя точка на краю сознания, которая разорвалась внутри отголосками. Мне даже не надо было смотреть прямо, чтобы ощутить — это он. Но я не могла не смотреть. Иниран подмигнул Яношу и направился к стойке раздачи.
Аппетит пропал мгновенно. Я поднялась на ноги, твердо вознамерившись не оставаться с ним в одном помещении. Ведь чувства фальшивы! А смешить ими окружающих — себе дороже. Опустив голову, чтобы не пожирать принца пламенным взглядом, молча поспешила к выходу. Инкубы, что были в курсе ситуации, кажется, рассмеялись именно надо мной. Плевать. И Иниран не окликнул, вообще сделал вид, что меня не заметил. Спасибо ему хоть за это благородное равнодушие. Но ведь он и есть самый честный, самый благородный, самый лучший… а, ну да. Нора догнала меня и, без лишних объяснений, помогла достигнуть цели.
Уже в коридоре она похвалила:
— Правильная стратегия! Займи себя чем угодно, только о нем не думай! Хочешь, я тебе вечером книгу по биологии оборотней в библиотеке нарою? Завтра выходной, вообще сможешь весь день в комнате просидеть — а в своей комнате можно все-все выдержать… по себе знаю.
И я снова расплылась в улыбке. Да что ж такое? Когда повсюду враги, одно доброе слово способно вдохнуть в тебя жизнь? Если Нора продолжит проявлять такую заботу, то так я скоро и сама ей кровь предлагать начну. Не свою, конечно! Тут много жертв и без меня шныряет, пусть Нора ни в чем себе не отказывает!
Вот только вместо первой лекции преподаватель отправил всю группу в актовый зал на срочное собрание. На круглой площадке впереди ректор Шолле шагал туда-сюда, заложив руки за спину. Кураторы всех факультетов с грозными лицами застыли возле входов. Кресел было невероятное количество, как и студентов, которые все текли в зал и рассаживались, подгоняемые встревоженным видом главного человека в академии. К счастью, полукруглое помещение было разделено на цветные сектора, потому каждый факультет размещался отдельно. И славно! Не хотела бы я оказаться по соседству ни с оборотнями, ни с колдунами. Махнула только Норе, которую увидела вдалеке и сразу сосредоточилась на полу, чтобы еще кого-нибудь, менее приятного, не разглядеть.
Сама же разместилась поближе к Анаэлю и сделала вид, что напрочь позабыла о том, как он вчера спешно уносил от меня ноги после «недостойного ответа». Сейчас меня разбирало любопытство, которое я и поспешила реализовать:
— Анаэль, я здесь впервые! И часто господин ректор устраивает такие вот сборища?
Эльф то ли сделал вид, что не расслышал, то ли действительно отвлекся на шум. Тогда я наклонилась к нему поближе и подлила в тон сладкого елея:
— О, бесы… Чем таким восхитительным ты пахнешь? Потрясающий парфюм!
Уголок его рта дрогнул, но Анаэль видимым усилием воли заставил себя нахмуриться. Но ответа сдержать, конечно, не мог:
— Это мой природный запах.
Я не растерялась:
— Быть не может… Если бы от всех эльфов так крышесносно пахло, то я бы заметила! Но другие и рядом не лежали. Да ты только посмотри на них — одежда так не сидит, как на тебе, волосы настолько не слепят глаза. Я уверена, что твои волосы подсвечены изнутри какой-то магией. Анаэль, признайся уже, это магия? — осеклась, поскольку уж слишком перегнула. Лесть лестью, но лесть ценна хоть каплей правдоподобности. А не вот этими витиеватыми оборотами, которые скорее насмешат.
Но застыла, когда поняла, что ошиблась. Анаэль вдруг резко развернулся ко мне и просиял:
— А ведь я сразу понял, что не ошибся в тебе, милая Тиалла! И глаза у тебя на месте, и нюх. Но с умом что? Как понимать ту клоунаду, которую ты устроила вчера?
Я вздохнула и призналась:
— Анаэль, я не хотела сюда поступать, отец заставил. А теперь ищу способы, как довести до отчисления!
В его взгляде, кажется, отразилось облегчение и понимание, но сказано было прямо противоположное:
— Значит, для какой-то цели, а не просто дура. Но ни одно уважающее себя существо не будет достигать любой цели за счет позора! Я бы скорее жизни лишился, чем вышел в свет с немытыми волосами. А уж выставлять себя идиотом — это даже представить больно!
А ведь он ответил предсказуемо. Если уж для меня задача была не из простых, то Анаэль подобного на себя вообще примерить не мог. Но, несмотря на это, некоторая степень понимания все же возникла. Правильно я поступила, начав откровенничать! Быть может, с друзьями так и следует себя вести, если хочешь называть их друзьями?
И в подтверждение моих выводов Анаэль соблаговолил ответить на самый первый вопрос:
— Ректор собирал нас здесь только единожды, на торжественное объявление по поводу зачисления. Так что ума не приложу, какой повод на сей раз.
И вдруг господин Шолле замер, окинул взглядом аудиторию и приподнял руку: шум мгновенно обернулся тишиной. Да настолько неожиданной, что уши сдавило. Я охнула. Но нет, даже выдоха моего не раздалось. Стало понятно, что все разом заткнулись отнюдь не из-за зашкаливающего уважения к ректору и его жесту, он этим самым жестом просто заставил всех заткнуться. Я второй раз была свидетелем колдовской магии, и второй раз оно приводило меня в оцепенение своей силой. Ощутила даже слабый укол зависти к подобному могуществу, мне по рождению недоступному.
