И теперь передо мной уже был не расслабленный придурок, а монстр, озлобленный еще сильнее, чем раньше. Если начнет колдовать в полную силу, то я просто не буду успевать отразить. Я впустую спустила свой единственный шанс из-за щепетильности! Наверное, в какой-то мелочи он оказался прав: я слишком самонадеянна, я посчитала его дурачком, которого легко обведу вокруг пальца. Теперь прорываться придется только силой.
Вскочила на ноги, он сощурился и совсем уж некрасиво осклабился:
— Ты разденешься, милочка! А то я столько времени на тебя потратил!
И выбросил вперед руку. Огненная плеть метнулась в меня, я чуть отскочила, но пламя задело плечо, обжигая. Вот она, та самая боевая магия, против которой я и десяти секунд не продержусь! Сложно спорить. Завизжала, кинулась на него. Но внахлест получила новый удар огнем. Пиджак загорелся прямо на мне. Еще после одного хлесткого взмаха, сверху на мне остались только пылающие тряпки. Больно до ужаса. Но я не позволила себе зациклиться на боли. Рванула назад, схватила со стола учебники и швырнула в нападающего. Он, сосредоточенный на колдовских ударах, такого подвоха судьбы не ожидал — книга прилетела ему прямо в челюсть, заставив пошатнуться. Не теряя ни секунды, я подлетела и уже другим учебником со всего размаха ударила его по затылку. Так тебе! Такой магии на колдовском не учат?
Вылетела в коридор, но не знала, куда податься. Я придерживала остатки обожженной ткани на груди, это мешало бежать. Но я скорее бы умерла, чем отпустила бы руку. И кричать по этой же причине не хотелось — даже в такой момент я не могла не думать, как буду выглядеть в глазах посторонних. И не вызовет ли это еще больше издевательств. Успею ли добежать до комнаты первого эльфа? А какая от эльфа помощь, если Маллир последует за мной? Они разве что пищать очень красиво умеют, но с этим я и сама справлюсь. В последнюю очередь я хотела бы сейчас оказаться перед Инираном, но за мгновение в коридоре поняла: это лучший выход. Да и есть в этом какая-то естественная правильность — в случае беды обращаться к тому, кто самый важный.
Через несколько шагов обернулась. Выбежавший из комнаты Маллир замер, когда увидел, перед чьей дверью я остановилась. Округлил глаза испуганно и тут же отступил. Я же просто ворвалась в спальню, на стук не было времени.
— Какого беса? — услышала голос принца…
И застыла. Теперь даже обожженное плечо забылось, как будто вовсе не болело. Иниран был не один — с девушкой. И чем они занимались в момент моего вторжения, стало ясно сразу. Синяя форма разбросана на полу. Нет, не только синяя, еще и коричневая — девушка была оборотнем. Не суккубом, как предполагала Нора, а именно оборотнем. Красивая, темноволосая, раскрасневшаяся от страсти, она вскрикнула и села, натягивая на себя одеяло. Мне стоило немедленно уйти, но вокруг все замерло. Воздух затрещал, а я будто увязла в нем. Красивая девушка, удивленная или испуганная, Иниран, пытающийся сообразить, что происходит. А я застряла в пространстве.
Целый день я была в него влюблена. Целый день мои ноги почти не касались поверхности земли от переполнявших эмоций. Целый день я ждала, когда наступит вечер, и мы сядем с ним рядом на знакомую скамью. Потому что наши новые чувства взаимны, еще не совсем осознанны обоими, но взаимны. Но ничего серьезного с его стороны и не было, я сама все себе придумала. На все ушло секунды две, наверное. Просто мне они показались очень длинными, ведь эйфория спадает больно, медленно, а вот от влюбленности остается меньше, чем от моей одежды.
— Простите, — выдавила поспешно и попыталась открыть дверь.
— Стой! Что случилось?
Это Иниран. Он натягивает штаны и смотрит на меня с тревогой. Его мой внешний вид потряс, а никак не ситуация, в которой я его обнаружила. Но я уже открывала дверь, которая вдруг резко захлопнулась. Вздрогнула и посмотрела на подбежавшую девушку. Она и не думала одеваться, но отмерла быстрее принца. Она же меня схватила за руку, с ужасом глядя в глаза:
— Тиалла, что случилось? Тебе больно? Иди на кровать! Иниран, осмотри ее раны. Я сообщу Лауру. Тиалла, кто это сделал?! Клянусь, что мерзавец до конца этого дня станет навечно калекой!
Принимать от нее помощь я уж совсем не хотела. Но она не отпускала мою руку, а потом ухватилась за запястье второй, чтобы отодвинуть. Я все еще судорожно прижимала к груди ткань.
— Иниран, отвернись, — попросила она же. — Тиалла, дай, мне нужно посмотреть ожоги.
А меня не беспокоили ожоги. Вообще ничего не беспокоило. Вот прямо до бесконечной пустоты. Вернуться в свою комнату и уснуть. Все.
— Ты почему молчишь? — она заглядывала мне в глаза с настоящим беспокойством. — Может, я позову Лаура? Тебе станет легче?
— Не надо, — прохрипела я, но мысли постепенно возвращались. — Не надо ничего. Все в порядке. Я забежала сюда случайно.
Иниран, не поворачиваясь, протянул свою рубашку:
— Вот это пока надень. Зея, насколько все плохо?
— Да ничего страшного, — она посмотрела на него. — Сильный ожог только на плече. В лазарет или сам?
— Сам. Тиалла, я посмотрю?
Я просто замотала головой. Но Зея, приговаривая что-то успокаивающее, помогла мне прикрыть его рубашкой грудь и потом кивнула. Я физически не могла смотреть на Инирана. Вообще никогда в жизни бы больше на него не смотрела. И уж точно не хотела ощущать на себе его прикосновения.
— Так, — он тронул пальцами кожу под ожогом, и жар почти моментально начал спадать. — Я ослаблю чувствительность, а потом залечу. Не больше получаса, потом будешь как новенькая. Тиалла, тебе лучше лечь. А тебе, Зея, лучше все-таки одеться, — я совершенно отчетливо расслышала улыбку.
А мне было все равно. Кроме того, что я буду вынуждена оставаться здесь целых полчаса. Вот это уже выходило за рамки моего терпения. Потому встала, накинула рубашку поверх ошметков пиджака и под недоуменными взглядами направилась к выходу.
— Спасибо вам за помощь, — сама удивилась спокойствию собственного тона. — Но я лучше в лазарет.
— Подожди! — девушка снова попыталась меня накрыть своей ненужной заботой. — Мы сейчас проводим! И ты так не сказала, кто тебя обидел?
Я повернулась к ней и улыбнулась. На самом деле улыбнулась — искренне, благодарно. Она хороший человек, не просто смазливая мордашка. Почему бы Инирану и не проводить время с такой до того, как он придет на нашу скамью?
— Спасибо, Зея, не надо. И Лауру не говори — не хочу его беспокоить пустяками. И с тем, кто обидел, сама разберусь. Иначе мне в этой академии не место.
Они переглянулись, а я не стала ждать их разрешения.
Меня точно видела пара инкубов, когда я шла мимо их корпуса. Возможно, кто-то еще. Но и на это было плевать. Я шла в рубашке Инирана, но никто из них не мог ведь определить, что это именно его рубашка. Пусть думают что хотят, пусть делают какие угодно выводы, как Маллир.
В лазарет я не пошла. Сразу направилась в академический сад и прижалась к алханову древу. И оно будто сразу приняло меня в свои объятия. От ожогов уже очень скоро не осталось и следа, но я все равно не хотела отсюда уходить. Поначалу думала, что разрыдаюсь, но ничего подобного. В голове, наоборот, прояснилось. Стало как-то пусто, зато вообще без переживаний. Снова прокрутила в голове первые несколько секунд после того, как влетела в спальню: каждый взгляд Инирана вспомнила отчетливо и без капли эмоций. Короткий миг раздражения, что его отвлекают, сразу за этим сосредоточенность на моем внешнем виде. Удивление. Быть может, злость. Если бы в тот момент я открыла имя Маллира, то Иниран наверняка рванул бы к тому. Потому что ему не нравилось то, что он видел. Не нравилось мое состояние, но ничего больше. Он не прятал глаза, не смущался ситуации, его не волновала моя реакция, он только реагировал сам на то, что произошло со мной. Именно так смотрел бы обеспокоенный человек, которому не все равно. Но любящий, застуканный с другой, смотрел бы иначе.
