«Теперь ей конец. Станимир спуску не даст, пока не вытянет все. Лучше уж быстро ее прикончить… Но сперва пусть промоет рану. Накхи своим клинкам еще и змеиного яду порой добавляют…»
Толмач свернул в проулок между лавками и зашагал к дривскому подворью, где в укромной клетушке поселилась Векша.
– Эй, волколак! – услышал он совсем рядом. – Куда прешь, людей перед собой не видишь?
Власко поднял глаза – перед ним, загораживая путь, стояли трое дюжих парней из рода Бурмилы и смотрели на него с откровенной ненавистью.
– Я гляжу, ты руку поранил? Не с Бурмилой ли на тропе схлестнулся? Ну-ка, зубки покажи! Сейчас проверим, не ты ли нашего дядю загрыз…
– Проваливайте, – процедил Власко, чувствуя, как накипавшая в груди ярость вот-вот отыщет себе выход.
– Слышь, ты, вымесок собачий…
Один из парней попытался было толкнуть толмача в грудь. Власко почувствовал даже какую-то благодарность к этому ражему детине. Чуть отклонившись назад, Власко с размаху ударил лбом вражину в переносицу и тут же отпустил его, не мешая падать наземь с разбитым лицом. Опешившие было приятели его жертвы ринулись вперед. Мощный пинок остановил первого, и тот с воем упал, держась за сломанную ногу. В то же мгновение локоть толмача саданул по скуле второго парня, едва не угодив тому в висок. Чуть выше, и не носила бы его уже земля. Но и того хватило, чтобы преграждавший дорогу обеспамятел.
Власко оглянулся – не видел ли кто расправы. По всему получалось, что не видел. Да и кто бы заметил, вряд ли успел бы понять – так быстро все произошло.
– Ваше счастье, что я уже отобедал, – прорычал толмач. – А то бы ваши обглоданные кости по торжищу псы гоняли!
Не дождавшись ответа, он зашагал дальше, чувствуя, что ему несколько полегчало, и борясь с гложущим желанием вернуться и добить недругов.
На дривском подворье толмача узнали и впустили без вопросов.
– Векша дома? – спросил он у одного из слуг, возившихся на конюшне.
– У себя. – Юнец указал на дальний конец обнесенного частоколом двора, примыкавшего к городской стене.
– Одна?
– Нет, гостья у нее, не из наших…
– Гостья? – недовольно пробормотал Власко, направляясь к клетушке травницы.
Временное жилище Янди на подворье числилось одним из самых захудалых. Но по мнению травницы, оно было просто замечательным. В дальнем от ворот конце двора никто из прибывших дривов селиться не желал, так что поблизости не было лишних ушей и глаз. Кроме того, ветхая крыша легко разбиралась. Заметив это, Янди радостно вселилась в клетушку. Впрочем, с чего бы бедной травнице привередничать?
Из-за двери слышался негромкий женский голос:
– Царевна волнуется… Ее хотят увезти куда-то в лес. Царевна сказала, что ее повезет Шерех. А он, как известно, давно на госпожу зуб точит…
– У него и так зубы острые, – хмыкнула Янди. – Можешь поверить, сама видела.
– Вольно тебе шутить! Погоди, сюда идут…
Сердце Власко замерло – он узнал голос Суви.
– Эй, это я! – отозвался он.
Наперсница царевны вскочила и приоткрыла дверь.
– Хорошо, что ты здесь! Векша, перевяжи мне рану! А я пока рассказывать буду.
Он вошел внутрь и запер дверь на засов.
– Хорошо, что ты здесь, – вновь повторил он, глядя на Суви.
– Я пришла за снадобьем для царевны, – чуть запинаясь, проговорила Суви. – Разволновалась она.
– Ей бояться нечего. – Толмач скривился, когда Янди принялась деловито разматывать повязку. – Кто-то прикончил Бурмилу. Род его лезет на рожон, требует выдать им душегуба головой. На Станимира указывают, на царевну косятся. Вот ее и решили пока спрятать… Другое плохо. Да что там плохо… – Власко нахмурился и сжал кулаки. – Хуже некуда.
– Что стряслось? – испугалась Суви.
– Станимир вздумал обвести родичей Бурмилы вокруг пальца. Сказать, что царевну отдает изорянам в обмен на дривские земли, как того их вождь, Учай, пожелал. А на деле вместо нее… он тебя решил туда отослать.
– Меня? – пролепетала изумленная челядинка. – Но почему меня? Как же так?
Власко почувствовал, как на его загривке вновь вздыбилась шерсть.
– Я им не отдам тебя, Суви. Волчьим солнцем клянусь, не отдам! Кто бы мне что ни повелел. Ты мне только верь, я все сделаю!
– Я тебе верю, – глухо отозвалась Суви. – Я не хочу в изорянские земли! Там всегда зима, там дикари на лосях скачут. Изоряне нашего царевича Аюра едва не загубили, хотели медведям скормить…
– Я все сделаю. – Власко с силой привлек девушку к себе. – Ничего не бойся.
– Не хотела бы мешать вам, – вклинилась Янди, – но мне нужно приготовить отвар. Я пока в лес схожу за корешками. А вы, если желаете, тут оставайтесь.
– Не выйдет тебе сейчас идти в лес, – возразил Власко. – Велено никого не выпускать без дозволения Станимира.
– Но я-то при чем! – всплеснула руками Янди. – Куда уж мне с Бурмилой справиться? Это, видать, воинов касается…
– Помолчи и меня послушай… – Толмач понизил голос. – Станимир меня за тобой послал!
– Никак захворал? – обеспокоилась травница.
– Захворал. И от той хвори одно лекарство – выдать тебя головой.
– Нешто князь о бревно ударился? Я-то ему зачем?
– А ты глаза большие не делай. Наш князь кто угодно, но не глупец. Ты зачем царевну в лес водила?
Янди промолчала. «Неужто Аюна меня выдала? Святое Солнце, как можно быть такой дурой?!»
– Да ты на меня так не пялься, – хмыкнул Власко. – Князю все ведомо.
– А ты чего желаешь? – чуть слышно вымолвила девушка, прикидывая, как унять визг Суви после того, как ее красавчик-толмач рухнет здесь с проломленной гортанью. Пожалуй, ее тоже придется убить…
Власко поглядел на травницу и вздохнул. Отплатить черной неблагодарностью этой хрупкой девушке, которая лечила его раны?
– Бежать тебе надо, – сказал он. – И как можно скорее. Пойдем к воротам, стражу я отвлеку. Уходи и не объявляйся здесь больше.
Глава 11
Гибель Шереха
Следующим утром спозаранку Станимир с ближними отправился проводить посольство Учая и «царевну Аюну» со свитой, отбывающую в изорянские земли. Среди толпы набежавших поглядеть на отъезд было полно лютвягов и дривов, попадались и туричи, но особенно много сородичей Бурмилы, желавших лично убедиться, что Станимир пошел на попятный и ненавистная им чужачка отправляется в полуночные земли. Где, по слухам, солнце поднимается лишь для того, чтобы оглядеть неприютный край и быстро спрятаться за окоем!
Скромный царский поезд выехал из ворот столицы вендов и неспешно двинулся по дороге на Мравец. Дорога эта шла до ближайшей большой реки, где посольству Учая предстояло пересесть на ладьи. Станимир верхом на иноходце шагом ехал рядом с возком царевны. Хоть князь и улыбался, как обычно, но то и дело хмурил брови и озирался, невольно выдавая свое беспокойство. Зеваки, стоя по обе стороны дороги, таращились на изорянского посла Мараса – тот с надменным видом ехал впереди всех, восседая верхом на огромном ездовом лосе с раскидистыми сохами рогов.
