– Погоди. Хочешь сказать, что это братец Киран отправил тебя за мной?
– Я так и сказал.
Аюна замолчала и уставилась перед собой невидящим взглядом.
– Если б не засада лютвягов, – сказала она наконец, – я бы давно уже добралась до Накхарана. И саарсан Ширам, верно, был бы уже мертв. Убила его Янди или я – неизвестно. Но именно для этого Киран отправил к нему свадебный поезд… – Она вновь задумалась. – А спустя несколько дней после того, как мы оказались в Накхаране, туда бы пришел и ты. Как думаешь, долго бы ты остался незамеченным?
– Просто так я бы накхам не дался, – хмуро ответил Аоранг.
– Конечно! Но ты сегодня видел, как они сражаются. Тебя бы взяли живьем, притащили к Шираму…
– Когда-то я спас жизнь ему и царевичу.
– Что ж, тогда саарсан убил бы тебя быстро.
– Почему? – неподдельно удивился следопыт. – Я провел с ним довольно много времени на Ползучих горах. Он малоприятный человек. Но за время нашего пути ни на кого просто так не поднял руку…
– Да потому, что я бросила в лицо Шираму, что он мне никто, а мое сердце принадлежит тебе! И чтобы забрать это сердце, он порубил бы тебя в куски!
Аоранг застыл в замешательстве, подыскивая слова. Царевна подняла взгляд и посмотрела на мохнача в упор:
– Киран хотел избавиться от всех нас. Быть может, уцелела бы Янди – она опытная лазутчица, – но ради своей цели он готов был пожертвовать и ею…
Аоранг глядел на любимую и не узнавал ее. Сейчас это была совсем не та девочка, которая отважно забралась вместе с ним в клетку к детенышу саблезубца. Не та, с кем он беседовал о своих приключениях в дальних краях, чей сон охранял от страшных видений…
– Что ж, Киран хотел превратить меня в оружие мести – ему это удалось, – продолжала Аюна. – Даже жаль, что Станимир поторопился продать меня вождю ингри за кусок земли. Он мог бы получить нечто куда большее… Но как мне поступить теперь? – Она нахмурилась. – Я как можно скорее должна попасть в Накхаран. Ширам так Ширам! Вместе мы сломим хребет раскрашенному лжецу…
В этот миг дверь открылась, и вошла Янди.
– Аоранг, мне нужна твоя помощь, – заговорила она. – Мне надо промыть рану, а для того снять с накха кольчугу.
* * *
Даргаш лежал на столе. Лицо его было покрыто капельками пота, губа закушена.
– Подкольчужник-то я разрежу, – деловито говорила Янди, – а вот с железной рубахой так не получится. Не знаю, как и поступить. Шевелить его сейчас нельзя.
– Вижу, – сказал Аоранг. – У него сломана ключица. И перелом нехороший…
– Вот и придержи его, чтобы не дергался. А я кольчугу потихоньку сверну, с другой руки сниму и через голову стащу…
Аоранг посмотрел на Янди с нескрываемым удивлением. На его памяти она отправила к пращурам немало всякого люда. Но сейчас ее точно подменили.
– Погоди, – остановил ее мохнач. – Дай-ка я погляжу.
– Гляди, – дернула плечом травница. – Что нового углядишь?
Аоранг склонился над раненым, простер над ним ладони и закрыл глаза. Сейчас он видел значительно больше, чем даже если бы пристально всматривался в спрятанные под доспехом раны.
Четыре довольно глубоких, но внешне небольших следа от клыков – даже и не раны вовсе, царапины, уберегла кольчуга. В другой раз и говорить о них не стоило бы. Да вот только одному Исвархе ведомо, что за слюна у волколака, попала она в кровь воина или нет. Если попала, может пойти заражение, лихорадка, а там выживет или нет – лишь накхские боги знают…
Руки следопыта скользили над кольчугой, почти касаясь ее. Что там еще? Все плечо распухло и горело – кроме боли, накх сейчас там ничего не чувствовал. Ни рукой шевельнуть, ни толком рассказать, что его тревожит…
Аоранг сдвинул ладонь чуть выше. А вот это плохо. Совсем плохо… Ключица сломана, да так, что чуть руку вверх подай – и острый обломок кости проткнет подключичную жилу. И поминай как звали…
– Ну как, увидел что? – насмешливо спросила Янди.
Аоранг кивнул:
– Плохая рана.
– Это я и без тебя знаю.
Мохнач даже не посмотрел на нее, лишь процедил очень тихо:
– Погоди…
Став за головой Даргаша, мохнач наклонился и начал водить руками над лицом накха.
– Ты что делаешь?
Он не ответил, продолжая водить и шептать.
– Эй… – В голосе Янди слышалось удивление – но через миг оно сменилось изумленным выкриком: – Как это?!
Глаза воина был закрыты, ресницы не шевелились, учащенное дыхание сменилось ровным и глубоким.
– Он заснул? Как ты это сделал?!
– Ты все видела.
– Ты и раньше так мог?
– Мог.
Янди покраснела, что-то хотела сказать, но оглянулась на стоявшую позади Аюну и осеклась.
– Хорошо. Пока спит – нужно снять кольчугу.
– Это верно, – кивнул мохнач. – Только с раненого плеча тянуть придется вниз. Я его чуть подвину, а ты очень тихо, не торопясь, стаскивай. Главное – не сдвинуть кость. Иначе помрет.
– Ишь ты… Это ты все руками увидел? Хорошо, будь по-твоему, а дальше как?
– Дальше я ему плечи разверну и такую повязку наложу, чтобы они и все время развернуты были. У тебя есть среди снадобий сушеный белоцвет?
– Найдется, а как же.
– Там под железом ранки от клыков. Совсем небольшие, но промыть нужно.
– Разумно, – улыбнулась Янди. – Почему ты раньше-то скрывал, что такой умелый лекарь?
Аоранг лишь пожал плечами.
– Ну и помалкивай себе. Ладно, приступим, пока он спит…
* * *
Врачевать вдвоем у Аоранга и Янди получалось на удивление споро и ловко. Вскоре на помощь пришла и Аюна, вспомнившая, чему училась когда-то в храме. Бережно придерживая руку раненого, они наконец закончили с перевязкой. Мохнач удовлетворенно оглядел разведенные плечи воина. Тугая повязка вернула ключицу на место и не даст ей проткнуть вену при случайном неловком движении.
– Вот теперь все будет хорошо, – тихо сказал Аоранг. – Самое время ему прийти в себя.
Он поднес ладони к лицу Даргаша.
– Сейчас принесу меховой плащ, – сказала Аюна. – Его стоит накрыть. Святейший Тулум учил, что в тепле тело само борется с хворью, а на холоде все жизненные токи замирают… – Царевна метнулась в соседнюю клетушку и вернулась с широким зимним опашнем на куньем меху. – Вот так. – Она укрыла раненого.
Глаза накха уже были открыты, сознание понемногу возвращалось в них. Увидев перед собой золотоглазую девушку, Даргаш попытался улыбнуться и прошептал:
– Царевна Аюна… Наконец-то я нашел тебя. Саарсан велел… – он запинался от боли, – сопроводить тебя в Накхаран…
