– Кто отвезет? – с подозрением спросил Хаста.
– Накхи, кто же еще! – радостно ответила Вирья.
– Погоди-погоди! Какие накхи?
– Накхи рода Афайя!
– Хватит болтать, уходим, – перебила ее Яндха.
– Спускаемся?
– Вот еще! Между деревьями перекинуты веревки. Следы на земле изменники сразу заметят.
Глава 14
Торжество справедливости
Данхар горячил коня. Он был в дикой ярости и, когда бы мог, отвел бы душу, растерзав проклятого жреца собственными руками. Да, убивать служителей Исвархи, а уж тем более пытать их считалось делом предосудительным. Но ведь сперва он и не собирался делать ничего такого. Эх, как хорошо все было придумано с трясиной! И гнев божий ни на кого не падет – ведь жрец потонет сам, – и ребята повеселятся. А если вдруг Аршалай потом спросит, куда девался его сын, можно будет с чистой совестью поклясться пред ликом Исвархи, что никто из накхов и пальцем его не тронул… Но это рыжий выродок, этот мелкий короед превратил его чудесные замыслы в труху!
Всадники рода Хурз следовали за своим маханвиром. Лишь двое отстали – их кони захромали, поранив копыта о бронзовый «репейник», раскиданный по берегу. Данхар нашел в траве несколько подметных шипастых колючек, очень хорошо ему знакомых. Злая накхская вещица извела немало коней, да и людей тоже. Порою незадолго до боя, перед тем как разбросать, их вдобавок совали в навоз. Наступишь, и конец ноге – почернеет, вздуется, а вскоре яд и до сердца дойдет.
Невзирая на все эти выходки с молением и воздеванием рук, Страж Севера ни мгновения не сомневался, что именно накхам жрец и сын Аршалая обязаны «чудесным спасением». Врагов возле болота было немного – он лично проверил следы. Но сколько всего людей привела с собой Марга? Вряд ли Ширам отпустил сестру в чужие земли без войска… Сколько тут Афайя? Сотня, полторы? «Если делают вид, что совсем мало, – стало быть, заманивают, – размышлял Данхар. – Хотят, чтобы я с дюжиной бойцов полез в западню… Ну нет! Надо поднять весь отряд и прочесать лес частым гребнем. А перед этим – побеседовать с Маргой…»
Данхар с досадой поморщился. Ему ли не знать: если милая родственница не пожелает говорить сама, то и выспрашивать у нее бесполезно. Накха пытать – что на волке пахать: и сам притомишься, и пользы никакой. Скорее Марга откусит себе язык, чем скажет хоть полслова…
Крепость была уже совсем близко. Частокол и бревенчатые стены показались из-за елей. Со стороны она казалась вымершей. Никто не торопился открыть ворота, никто не приветствовал маханвира. Тот встревоженно вскинул руку, подавая всадникам знак остановиться, и приблизился к воротам:
– Открывайте!
Собранные из бревен тяжелые створки даже не скрипнули в ответ. На площадке над воротами, где обычно стояла стража, появилась Марга. Она была во всеоружии, с лунной косой в руках, полностью готовая к бою.
– Данхар! – звонко закричала она. – Это моя крепость! Она подчиняется лишь приказам саарсана! А ты изменник и должен быть убит! Если ты и твои люди сложите оружие, я поклянусь не расправляться с тобой и с ними прямо сейчас. Вас отвезут в Накхаран на справедливый суд двенадцати сааров. Если нет – я найду и истреблю каждого из вас!
«Как хорошо, что среди них нет Аршалаева сынка, – промелькнула мысль у Данхара. – Этот бы сразу схватился за лук…»
Он развернул коня, не собираясь отвечать племяннице, – но ее следующие слова заставили его снова натянуть поводья.
– Где мои люди, Данхар? Где жрец?
Страж Севера поднял голову и по-волчьи ощерился:
– Твой жрец отправился прогуляться по болоту. Ума не приложу, с чего бы их с мальчишкой понесло в самую топь?
У Марги кровь отхлынула от лица. Данхар заметил это и улыбнулся еще шире и зубастее.
– Ступай налови пиявок, может, они расскажут тебе об их судьбе!
Увидев, что на воротах один за другим появляются воины, он оборвал глумливые речи и крикнул своим спутникам:
– Уходим!
– Бойцы рода Хурз! – опомнившись, закричала Марга вслед удаляющимся всадникам. – Если доставите мне Данхара живым или мертвым, будете помилованы!
– Не доставят, – заметил стоящий за плечом накхини Ставир, когда всадники исчезли за деревьями.
– Верно, не доставят, – сквозь зубы ответила Марга. – Но пусть Данхар думает: а вдруг?..
– Пускать людей вдогон?
– Нет. Только пару разведчиков – глянуть, куда направятся. У нас будет дело поважнее…
– Поважнее?
Накх озадаченно взглянул на сестру саарсана. С ней явно было что-то неладно.
– Да. Погоди…
Марге казалось, будто ее снова ударили под дых, причем так сильно и болезненно, что и не вздохнуть. «Да что со мной такое?» – думала она, изо всех сил стараясь мыслить спокойно и здраво.
– Я не верю, что Данхар убил Хасту. – Повернувшись, она в упор поглядела на собеседника. – Если бы просто хотел убить, то зарезал бы его прямо тут или в ближайшем перелеске… Но он завел его в болото, чтобы не пачкать рук кровью жреца. Боги мстительны и не любят, когда убивают их служителей…
Ставир слушал ее с удивлением, не понимая волнения сестры саарсана по поводу участи каких-то иноплеменников.
– Вероятно, так и было, – кивнул он. – Но неужто маханвир уехал бы оттуда, не убедившись в их смерти?
– Ты не знаешь того жреца, – через силу усмехаясь, ответила Марга. – Его очень непросто убить. Ты не представляешь, из каких передряг он умудрялся спастись… Что за болото упоминал Данхар?
– Тут неподалеку есть одно скверное место…
– Едем туда немедленно! Прикажи седлать коней.
Она хотела еще что-то добавить, но замерла и начала всматриваться в тропинку, шедшую по-над крепостью. Вдалеке, один за другим выходя из леса, ведя коней в поводу, по ней двигались несколько человек. Сестра Ширама подалась вперед, пытаясь рассмотреть идущих. Внезапно ее лицо просияло.
– Я вижу Хасту! – воскликнула она. – Да восславится Отец-Змей, да возрадуется Мать Найя! Рядом с ним Анил и мои девочки. А остальные, должно быть, ваши?
– Да, те, что ведут коней, из Афайя. Они были в дозоре. А эти, чьи кони хромают, – они из рода Хурз, те, что утром уехали с Данхаром.
– Что ж, поговорим и с ними. Вели открывать ворота!
* * *
Данхар спрыгнул с коня, обернулся к своим воинам и приказал:
– Ждите здесь!
Ярость переполняла его и требовала выхода. Не разбирая дороги, он зашагал в лес, кусая губы от злости. День начался неплохо, но продолжился хуже некуда, а уж окончание его и вовсе грозило гибелью.
«Как же я так оплошал?! Привык, что накхи слушаются беспрекословно… И утратил бдительность! Дочь Гауранга хитра, нельзя было оставлять ее с моими воинами…»
