«Солнечная нить», – вдруг вспомнил юноша.
Преодолевая страх, он шагнул к каменному ложу и снял с пальца туго свернутый луч, чтобы оставить на темном камне возле руки золотого человека-змея.
– Я ничего не похитил, – громко сказал он. – И ничего не хотел здесь брать. Это твое.
Он раскрыл ладонь.
«Это твое… Это твое…» – отозвались внезапным эхом стены круглой пещеры.
Царевич явственно увидел, как глаза страшилища чуть-чуть приоткрылись…
Не в силах больше сдерживать страх, Аюр сжал ладонь и кинулся прочь. Мир смешался перед ним – так вихрь в одно мгновение превращает в ничто сложенную умелыми садовниками картину из разноцветных осенних листьев.
Лазурный дворец, сад Возвышенных Раздумий, Северный храм, наступающая волна… Ледяная расселина в безлюдных землях мохначей… Парящие камни в храме ветра… Все сейчас было с ним, и он был сразу везде.
Перескочив трещину, Аюр кинулся к выходу. Он совсем забыл, что тот завален, и вскоре налетел в темноте на кучу валунов. Царевич споткнулся, покатился кубарем, больно ударился головой о камень. Видения и явь вспыхнули, слились в одно, а потом погасли.
Глава 4
Поющий лес
Сознание медленно возвращалось к молодому государю. Сквозь забытье он почувствовал боль. Что-то теплое стекало по его лбу и щеке. Аюр поднял руку, пытаясь утереться. Лизнул свою ладонь и понял – кровь. Рассек голову, ударившись о камень, но, похоже, неглубоко.
Не приснилось ли ему все?
Царевич приподнялся и сел, прислонившись спиной к холодному камню. Он находился возле самого выхода из пещеры. Сквозь каменный завал сочились тонкие бледные лучи, озаряя лежащего рядом Светоча. Жрец, кажется, тоже очнулся и тихо стонал сквозь зубы, держась за голову. Сознание Аюра вспыхивало яркими пятнами. Он снова видел существо в золотом доспехе. Вспомнил, как приоткрылись глаза змеиной головы…
«Привиделось или нет? Может, я ударился о камень у входа в пещеру, а все остальное лишь морок?»
Он разжал кулак – на ладони свидетелем произошедшего светилось колечко золотой нити.
«Значит, все-таки явь…»
Светоч приоткрыл глаза и обратил на юношу мутный взгляд.
– Как ты? – спросил Аюр.
– Голова раскалывается… Кто это меня?
– Большой зверь. Он подобрался к тебе сзади.
– Я старый дурак, – страдальчески прошептал Невид. – Говорили же мне, будто вурсы почитают своими предками каких-то неописуемых чудищ. Мог ли я вообразить, что эти жуткие твари и сейчас живут рядом с ними…
– Так ты знал о зверях? Что ж мне не сказал?
Сын Ардвана прислушался. Из-за каменной кладки явственно доносились голоса и перестук бросаемых камней.
– Погоди… Кажется, разбирают завал!
Старый жрец кивнул, но потом, встрепенувшись, воскликнул:
– Ты успел осмотреть пещеру?
– Да… Кажется.
«Вот бы еще разобраться, что случилось во сне, а что наяву…»
– А лук?! Ты нашел Лук Исвархи?
– Нет, – покачал головой Аюр. – Только не думай, я смотрел очень внимательно! Рядом с Замарой не было ни сокровищ, ни оружия…
– Очень странно, – пробормотал Светоч.
– Зато я нашел вот это.
Сын Ардвана раскрыл ладонь, показывая свернутый в кольцо золотой луч. Сумрак словно попятился, когда под сводами разлилось его сияние.
– Перстень? – прищурился старый жрец.
– Нет, это что-то вроде нити. Она была в руках мертвеца, на полу. Один из расхитителей, видно, хотел ее утащить, но не добежал даже до той ямы, где лежат остальные… Я хотел вернуть сокровище Замаре. Но по-моему, он не принял его.
Аюр надел «кольцо» на палец и задумчиво уставился него.
– Дай-ка поглядеть, – попросил Невид. – Нет, я не буду трогать, разверни сам!
Царевич послушно размотал нить. Она оказалась не слишком длинна. На обоих ее концах обнаружились небольшие петли. Светоч увидел их, и его глаза вспыхнули.
– Да это же тетива от Лука Исвархи!
В этот миг один из камней, закрывавший вход, откатился в сторону. Снаружи хлынул свет, который тут же закрыли чьи-то косматые головы. Выше пламенело яркое закатное небо.
И вдруг, соприкоснувшись с зыбким солнечным светом, золотой лучик вспыхнул, озарив пещеру, каменную насыпь и лужайку перед ней.
* * *
Первыми в отверстии показались морды детенышей «волчьего секача». Звери толкались и порыкивали друг на друга, будто требуя поскорее убрать валуны, чтобы добраться до тех, кто сидел внутри. Но вурсы и без того торопились. Они с легкостью отбрасывали громоздкие камни, каждый из которых с легкостью проломил бы стену бьярского дома. Как только проход достаточно расширился, детеныши толпой устремились в лаз. Они радостно окружили ошеломленного Аюра, повалили его и начали вылизывать с фырканьем и хрюканьем. Про Невида звери забыли, словно его там и не было. Последним в пещеру втиснул башку огромный седой хищник. При его появлении остальные нехотя, чуть повизгивая, расступились. Могучий вожак повел плечами, раздвигая камни, шагнул к Аюру, легко ткнулся ему в плечо жесткой морщинистой мордой и выдохнул так, что по пещере пронесся порыв ветра.
Аюр, едва успевший подняться, вновь едва не упал от этого толчка. Но не испугался – внутреннее чувство подсказывало ему, что бояться нечего. Он протянул руку и дружески коснулся ужасной морды. Обернувшись, он хотел было сказать Невиду: вот зверь, что тебя в лесу одним взглядом свалил! Не успел – снаружи послышался голос, произносивший слова на незнакомом языке. Большой зверь попятился, детеныши один за другим выскочили в проход и куда-то умчались.
– Нас зовут, – произнес Светоч. – Пошли поприветствуем хозяев этого места…
Царевич никак не мог привыкнуть к манере лесовиков появляться беззвучно. Они будто сгущались из пожухлых листьев, серой хвои, древесных стволов, покрытых мхом. Люди, один за другим возникавшие на небольшой поляне перед пещерой, привели царевича в оторопь. Аюр, как и все знатные арьи, был рослым – макушки большинства бьяров приходились юноше чуть выше плеча. Однако обитатели Черной горы смотрели на него сверху вниз. Даже «потомок великанов» Туоли рядом с ними показался бы коротышкой.
Аюр с опаской огляделся. Так вот они какие, вурсы, – самое скрытное и дикое из племен Бьярмы! И вновь вспомнились трое убийц в подземелье… Однако лесные люди не проявляли никакой враждебности. Несмотря на сумрачные скуластые лица с нависшими бровями и косматые волосы, падавшие на плечи, лесовики казались скорее удивленными, чем готовыми растерзать незваных гостей. Царевич начал лихорадочно вспоминать северный бьярский говор, близкородственный языку Аратты, но все же от него отличный. Однако Светоч опередил его. Выступив вперед, жрец заговорил с вурсом, стоявшим впереди всех, рядом с «волчьим секачом». Великий Зверь тоже внимательно прислушивался к разговору. Аюру стало досадно, – похоже, все здесь понимали, о чем речь, кроме него!
