За окном виднелись ворота, остроконечные зубцы частокола, лес вдалеке… Крепость, возведенная Аршалаем поблизости от Великого Рва, была весьма необычна, и сейчас наместнику было особенно приятно осознавать, что он находится за ее крепкими стенами. Слишком быстро все менялось нынче в Бьярме; каждый новый день приносил известия, грозящие смертью. И если наместник не будет достаточно ловок…
Как понять, на чьей стороне сила? Киран далеко, царевич неведомо где…
«Господь Солнце, ты видишь с небес каждую былинку! Дай мне безопасно пройти над смоляными пропастями и горящими преисподними Хула по паутинке, сплетенной нашей доброй матерью Тарэн… Святое Солнце, что я несу… Но именно так молились бы бьяры и были бы правы – увы, все мы качаемся сейчас на той паутинке…»
Аршалай покусал кончик пера.
«Напишу-ка, что опрометчивые действия Каргая взбаламутили бьяров и мне теперь приходится использовать войско, чтобы усмирить их… Да, пожалуй, так! Если даже не удастся настроить Кирана против ловчего, то, по крайней мере, можно будет потом объяснить ему, почему я не заковал в цепи Данхара…»
Доверенный слуга из небольшого бьярского племени арсури, ценимый наместником за готовность решительно на все, постучал, чуть приоткрыл дверь и остановился на пороге.
– Чего тебе? – Аршалай недовольно повернул голову.
– Господин, приходил жрец Исвархи…
– Какой еще жрец?
– Из Яргары, господин. С ним в округе всякий знаком. Он много лет собирает сказки и предания…
– А, кажется, припоминаю, – откладывая перо, проговорил Аршалай. – Такой улыбчивый старичок… И с чем он ко мне явился?
– Сказал, ходил за ягодами…
– Что? – Наместник широко усмехнулся. – За ягодами?! В лесу снега навалило чуть не по колено! Не поздновато ли?
– И я его спросил о том же. Старый жрец на это сказал… – Слуга склонил набок голову, вспоминая: – «Для того, на чьей стороне Создатель самого времени, нет слов „слишком поздно“».
Аршалай перестал ухмыляться:
– И где сейчас этот жрец?
– Ушел. Но оставил подарок.
– Какой еще подарок? Туес с клюквой?
Слуга приблизился к столу и с поклоном поставил на столешницу простенький глиняный кувшинчик, заткнутый деревянной пробкой. Аршалай настороженно поглядел на вещицу, не торопясь брать в руки:
– Это что такое?
– Жрец сказал, лекарство.
– А разве я чем-то болен? – хмурясь, произнес Аршалай. – Он хоть сказал, от какой болезни это снадобье?
– Да, господин, – кивнул арсури. – От змеиных укусов.
Наместник озадаченно уставился на кувшинчик.
– Беги за жрецом! – выпалил он вдруг. – Догони его, приведи сюда!
* * *
Тем же вечером пронзительный звук рожка заставил Аршалая поднять голову и отложить перо. Весь день он просидел над расчетами, и сейчас у него ломило шею, а в глазах рябило от букв. Строительство пожирало деньги, как пламя – березовую кору. Наместник изо всех сил пытался изыскать пути сократить расходы, но не находил их – все, что можно, уже было урезано. Он с ужасом представлял, что будет зимой. Кто бы ни пришел в итоге к власти, строительство не должно останавливаться ни на день. Заминки просто нельзя допустить! Люди подождут, но Змеево море ждать не станет…
За окном послышался стук копыт по доскам. Аршалай перевел взгляд с тщательно вычерченного плана Великого Рва к узкому, вырезанному в бревенчатой стене слюдяному оконцу.
– Кого еще принесло в неурочный час?
Наместник свернул тонкую кожу с чертежом, встал, со стоном расправил затекшую спину и выглянул на двор.
– Данхар? – пробормотал он, глядя на въехавшего под свод ворот всадника. – Что бы это ему тут сейчас понадобилось? С виду зол, как голодный волк… – Он хлопнул в ладоши, и ждавший распоряжений слуга тут же возник на пороге. – Принеси угощение для меня и моего друга. Наверняка маханвир устал и проголодался.
Слуга удалился, Аршалай же старательно натянул личину радушного хозяина. За дверью послышался шум и звук удара, – должно быть, поднимавшийся по лестнице накх отшвырнул слугу со своего пути.
«Определенно что-то произошло», – подумал Аршалай, готовя улыбку.
Через мгновение Данхар вошел в светлицу.
– Друг мой! – сияя, направился ему навстречу Аршалай. – Ты не представляешь, как я рад, что ты приехал! Здесь решительно нечем заняться! Я тут совсем истосковался без наших веселых пирушек и охот… А в этой глуши не с кем даже умным словом перекинуться, не говоря уже о том, чтобы разделить трапезу. Я как раз приказал накрыть…
– Погоди ты с трапезой, – оборвал его Страж Севера. – Как бы нас самих тут не сожрали!
– Что такое? Ты меня пугаешь!
– Я никого и никогда не пугаю! – отчеканил собеседник. – Думал, спровадил Каргая в глухомань за крашеным царевичем и можно Исварху возблагодарить – да за пиры?
– Ну вот опять! – смутился Аршалай. – «Крашеный царевич»! Такого не следует говорить даже с глазу на глаз…
– Замолчи и слушай!
«Ого», – подумал наместник, но, сделав удивленное лицо, приготовился внимать.
– В Бьярму прибыла Марга, дочь Гауранга, сестра мятежника Ширама, объявившего себя повелителем Накхарана.
Аршалай задумчиво склонил голову:
– Важная новость…
– И тебе об этом, разумеется, неизвестно, – прищурился накх.
– Конечно нет, откуда бы? Боюсь ошибиться, но, кажется, она твоя родственница?
– Даже не вспоминай об этом, – скрипнул зубами маханвир. – Я кинул ее в яму, но она ухитрилась переманить моих людей. Эта тварь захватила мою лесную крепость! Со мной остались только воины рода Хурз. Я расположил их заставами. Если Марга вдруг решит идти сюда или на Майхор, дозорные предупредят нас…
– Друг мой, ты, несомненно, поступил разумно, – растерянно отозвался наместник. – Но отчего ты решил, что твоя… прости, что сестра Ширама решит идти на Майхор? А уж тем более сюда…
– Не прикидывайся, будто ничего не знаешь! – возмутился Данхар. – Ширам уже захватил все южное левобережье Ратхи. Его поддержал брат государя, верховный жрец Тулум. Теперь все вспыхнет и у нас! Марга наверняка пожелает взбунтовать здешние земли, чтобы прихлопнуть Кирана, точно комара меж ладоней…
– И впрямь, друг мой, ты привез очень скверные известия, – с дрожью в голосе ответил Аршалай. – Иной бы сказал – негодяй, как ты мог допустить такое?! Ты же Страж Севера! Почему не прикончил девицу, пока сила была на твоей стороне? Ты столько лет слыл грозой бьярского края, а на поверку оказался никчемным слизняком! – Аршалай покосился на побледневшего от гнева накха и с любезной улыбкой добавил: – Но я ничего такого не скажу – ибо знаю, как переменчива бывает судьба. Расскажи, друг мой, что же нам следует теперь сделать, чтобы спасти свои головы?
