Из мужских рядов одновременно выдвинулись вперёд двое. Мар и Несс. Они остановились в нерешительности, только обменялись горящим, ненавидящим взглядом.
– Кого дадим, кого дадим,
– пели женщины лукаво.
Многие смеялись. История Дины и двух влюблённых была хорошо известна всем. Общественное мнение женского лагеря порицало Дину, но только не в эту минуту. Это была минута женского счастья, высшего торжества, свободного выбора и господства над мужчинами.
Мар передёрнул плечами и решительно двинулся вперёд. Несс даже зубами заскрежетал от злости, но посмотрел по сторонам, на лица товарищей, и покорился. Все знали, что Мар быстрее и проворнее. Ему надлежало на этой площадке выступить первому.
– запел Мар.
– Дину дадим, Дину, Дину,
– пели женщины.
Дина вышла вперёд и стала перед Маром. Лицо её было спокойно, коварно, загадочно. Но все мускулы её тела трепетали. И непроницаемые серые глаза чутко подстерегали каждое движение противника.
В рядах мужчин раздался шёпот и замер. Дина была одета с нарушением всех традиций и даже приличий. Волосы её не были заплетены в косы. Они были собраны на темени в трубку и кончались султаном по-мужски. Но только ни у одного мужчины не было такого пышного, мягкого, ровно расчёсанного султана. Он реял над её головою, как знамя. Волосы Дины были украшены орлиными перьями. Ей пригодился орёл, которого она убила налёту в голодный вешний день.
На плечах её был плащ из шкуры матёрого волка, светло-серого, почти белого. Его огромные зубы скалились за её ухом, уши торчали, как будто у живого. Такой плащ с головой и зубами носили только мужчины. В каждой складке этого плаща и в каждой пряди тёмных волос и во взгляде серых глаз сверкал вызов мужчинам, неукротимый и задорный.
Мар простоял несколько секунд, собираясь с силами. Дина была перед ним, но он знал по опыту, что Мужененавистницу на брачном празднике труднее схватить, чем поймать ужа голыми руками за хвост.
Оба они стояли и следили друг за другом, как волк и куница на травле в старинной сказке Анаков. Наконец, Мар сделал движение, и оба сорвались с места и помчались, как ветер.
Дина бежала мелкими, ровными шагами, но так быстро и плавно, как будто она летела, не касаясь земли. Мар мчался ей вслед большими прыжками. Но когда он прибавлял ходу, Дина тоже ускоряла свой плавный бег, и расстояние между ними не изменялось. Со стороны казалось, будто она ведёт его за собой на невидимой верёвке. Они пробежали по кругу, обогнули мужчин и вернулись назад. И, перебегая вторично через брачную площадку, Дина попутно толкнула ногою брачную шкуру Мара, пышный мех чёрной речной выдры, которую он изловил руками на льду над самой прорубью, благодаря своей ловкости и быстроте. Шкура подскочила вверх и свернулась в комок.
– Го! – крикнули женщины, увлечённые этой новой дерзостью. Несс посмотрел на подбегавшего соперника угрюмым взглядом.
– Это тебе не выдра, – сказал он громко. – Эта проворнее будет.
Дина вскочила на женскую улицу и промчалась наружу. На спину несчастного Мара посыпались палки и плети. Женщины били, не жалея. Он стиснул зубы и вырвался наружу. Три раза обежали они по кругу. Каждый раз пинала Дина брачный дар влюблённого, и снова бичевали его женщины, и когда в третий раз он выскочил из этого живого ущелья, он шатался от боли и от усталости.
– пели женщины, ликуя.
Мужчины хмурились, но молчали. Это было неоспоримое женское право отвергнуть непроворного.
– Дину дадим, Дину дадим,
– запели женщины снова. Они знали, что вслед за Маром на то же состязание выйдет Несс.
И снова встали на брачной площадке Дина и Несс друг против друга. Сильный Несс знал, что не сможет догнать легконогую Дину. И, несмотря на свою силу, он посмотрел на свою избранницу просящими, жалобными глазами. Она ответила тем же коварным и чутким, непроницаемым взглядом. Никогда она не была так красива, как в этот миг. Лицо её разгорелось от бега и ликования. Пышный тёмный султан веял над головой. Вся она была, как степная богиня Амида, которая тешится на перебеге с пугливой антилопой и лёгкой птицелошадью и первая прибегает к меже.
И вот, они сорвались и побежали. Несс бежал тише Мара, и медленнее уходила от него Охотница Дина. На обратном перебеге через брачную площадку она дала ему приблизиться. Руки его уже простирались над её плечами. Но в эту минуту она прыгнула вперёд и нырнула в женское ущелье, как ныряют в воду. На широкую спину Несса посыпались те же удары, какие прежде достались проворному Мару.
Ещё два раза они пробежали по брачному кругу.
– пели женщины.
Мужчины хмурились. Они были разбиты два раза подряд.
– Кого дадим, кого дадим,
– пели женщины.
Вперёд вышел грузный Илл, первый воин племени. Он сдёрнул с плеча широкую барсовую шкуру, взмахнул ею над головой и бросил вниз. Она распрямилась в воздухе и с мягким шорохом легла на землю.
Илл откинул назад голову и запел:
Я – буйный мамонт,
Клыки мои – копья.
– Литту дадим, Литту дадим,
– пели женщины.
Златовласая Литта не выходила сама, и они вытолкнули её почти насильно. Она стояла на площадке и смотрела на Илла широкими, слегка испуганными глазами. Илл был высок и грузен. Его рыжие волосы были коротки, он подрезал их осколками кремня. Борода у него была широкая, огненного цвета. И его красное лицо в этой огненной рамке было, как солнце, окружённое лучами.
Илл тоже смотрел на Литту. Она была без плаща. И волос не заплела по обычаю. Они спускались, как всегда, на её белые плечи длинными, прямыми, светлыми прядями, и её синие глаза выглядывали из-за их покрова, как синие «чаши любви» смотрят из-за густой, уже пожелтевшей травы.
– Возьмём, возьмём, возьмём,
– пели мужчины, но Литта не шевелилась. Илл слегка усмехнулся и сделал шаг вперёд. Но в эту минуту неукротимая Элла выскочила не в очередь и скользнула, как горностай, в довольно узкий промежуток между Иллом и Литтой.
– Куда? – ахнули женщины.
Глаза Литты блеснули. Она тряхнула головой, и волосы её отхлынули назад. Она как будто вышла наружу, нагая и белая, как русалка из камыша.
– Я – крыса, крыса, крыса,
– дерзко стрекотала Элла. Она сделала круг и подбежала к Иллу с нескрываемым вызовом.
