– Я до тебя доберусь! – взревел хищник, когда его принялись тереть огромные щетки. – Эй, мне же мыло попало в глаза!
Где-то завыли сирены – звук приближался.
Мигнули неоновые буквы: «ГОТОВО!» Убийца Мотылек, обездвиженный воском, выкатился из мойки. Он в жизни не бывал таким чистым. Мистер Луна и остальные зааплодировали; тут подоспела полиция.
– Барбара!
Отец.
Комиссар Гордон заключил дочь в объятия.
– Какое счастье, что ты цела! – произнес он нежно. – Убийца Мотылек – суперзлодей и гробит всех без разбора!
– Папа... – начала Барбара.
– Самое главное для меня – твоя безопасность...
– Но, папа...
– Вокруг полно негодяев, Барбара, и я намерен по возможности оградить от них и тебя, и всех остальных.
– Прошу прощения, – вмешался мистер Луна. Его круглое лицо вновь стало обычного цвета. – Комиссар Гордон, эта девочка не только постояла за себя, но и спасла нас всех!
Комиссар Гордон огляделся. Все закивали, а после, когда Барбара зарделась, снова стали рукоплескать.
– Так это ты изловила Убийцу Мотылька?! – остолбенел отец.
– Кто-то же должен был, – ответила она. – Людям грозила опасность. Я просто делала то же, что и ты.
Комиссар тревожно нахмурился.
– Придется разобраться с этим немедля, – заявил он, указав на полицейский фургон, в котором бился Убийца Мотылек. – Барбара, ты могла серьезно покалечиться. А то и хуже. Поговорим вечером, когда я вернусь.
Глава 3
Барбара приготовила ужин. Ее коньком были спагетти. Она добавила свежих грибов с рынка и побольше чеснока – все как любил отец. Затем щедро украсила блюдо пармезаном. На десерт выставила их любимый тройной шоколадный торт из кондитерской «Баттервуд». Уж если заводить заново песню о Школе супергероев, лучше заранее подсластить разговор.
За столом оба молчали, никто не хотел заговаривать первым. Наконец комиссар Гордон отложил вилку, вытер губы салфеткой и положил ее обратно на колени.
– Великолепный ужин.
Барбара улыбнулась, в душе обмирая от волнения.
– С тобой могло случиться что угодно.
Оба знали, что речь шла не о спагетти.
– Ты уже говорил, – напомнила Барбара. – Но ведь не случилось, пап. Вместо этого я многих спасла.
Он медленно кивнул.
– Ты волнуешься, могу ли я о себе позаботиться, а я способна на много большее. И остальным помогу! – Тон Барбары начал повышаться. – Ты приучил меня к тому, что служение обществу – благороднейшая профессия. А я только об этом и прошу. Подготовка в Школе супергероев – лучшая проверка моих способностей. Ну пожалуйста, пап, можно мне там учиться? – Барбара умолкла. Посмотрела ему в глаза. – Директор Уоллер в меня верит, а ты – нет. Почему?
Отец поморщился:
– Я верю в тебя, Бэбс. Так всегда было и будет. – Он выдохнул, словно годами задерживал дыхание. Возможно, и правда не дышал. – Вот мое мнение, – продолжил он уже покладисто. – Сегодня ты отличилась – так, может, дадим Школе супергероев шанс?
– УРА! – возликовала Барбара, соскочила со стула и крепко обняла отца.
Тот со смехом сказал:
– Если не выгорит, можешь пойти в дипломаты. Разруливать кризисы. У тебя по-любому есть дар убеждения. Хотя нет, погоди, это слишком опасно.
– Папа, спасибо! – воскликнула Барбара, едва не лопаясь от счастья.
– Ладно, успокойся. Конечно, мы установим ряд правил.
Барбара с готовностью кивнула:
– Да-да, какие угодно!
В голове не укладывалось, что он передумал!
Отец извлек из кармана блокнот и начал писать.
– У тебя будет трехмесячный испытательный срок. Я понимаю, что синяков не избежать. В Школе супергероев порой приходится нелегко – там и физподготовка, и всякое оружие. Я не сумею полностью оградить тебя от шишек, но если сочту, что тебе угрожает по-настоящему серьезная опасность, то заберу и прямиком верну в Готэм.
Барбара кивнула. Это казалось оправданным, но комиссар Гордон еще не закончил.
– Вот основные правила, – объявил он и начал читать:
Первое:если не справишься с нагрузкой или будут плохие отметки – вылетишь.
Второе:начнешь зазнаваться – вылетишь.
Третье:не будешь докладывать мне обо всем – вылетишь.
Кроме того, жить останешься дома. Пускай ты учишься на супергероиню, я все равно твой отец и хочу, чтобы ты была рядом. Это понятно?
Барбара кивнула, тщетно пытаясь обуздать восторг: она отправляется в Школу супергероев!
– Ну хорошо, – мрачно проговорил отец. – Имеешь что-нибудь сказать?
Барбара просияла.
– Да, – ответила она с видом, будто обзавелась новым, еще более сумасбродным желанием. Затем ухмыльнулась: – Давай есть торт!
Тот, шоколадный, был прекрасен, но когда Барбара потянулась за вторым куском, она заметила, что отец не притронулся к первому. «Чего он так боится?» – про себя удивилась она. С ней все будет в порядке и даже лучше.
* * *
– Барбара вызывает Супергерл. Супергерл, ты на связи?
Тонкий браслет щелкнул, послышался голос:
– Ой! Оба-на! Прости! Погоди!
Секундная тишина сменилась громким звуком удара, и Супергерл заговорила снова:
– Я тут, подружка. Я слишком быстро летела, а Флэш слишком быстро бежал, так что мы круто сшиблись. Но оба целы. По крайней мере, я так думаю. Он малость шатается. Чего тебе?
Барбара еле сдерживалась:
– У меня клевые новости, но хочу рассказать лично.
– Жду не дождусь, – ответила Супергерл. – До встречи!
Барбара подошла к шкафу. Сердце забилось, когда она вынула простой черный костюм, изготовленный для нее Катаной. Скользнув в него, она расправила плечи и ощутила себя сильнее. Взглянула в зеркало и не узнала девчонку, смотревшую из него. Кто это? Чем дольше она глазела, тем очевиднее становилась истина. Наконец она четко и звучно произнесла:
– Барбара Гордон... Позволь представить тебе Бэтгерл.
* * *
Этой ночью ей было не заснуть. Ночи всегда ей нравились – ее окутывала тьма, а мир затихал. Но мысли, конечно, роились. Здорово, что супергеройское имя ей выбрала закадычная подруга, Супергерл.
Бэтгерл.
Идеально подходит. В конце концов, БЭТ можно было расшифровать как «Барбарины эксклюзивные технологии». И к тому же по-английски «бэт» означает «летучая мышь», а она прямо-таки обожала летучих мышей! Невзрачных, никем особенно не любимых, незримо парящих в ночи. Таящихся в уютных пещерах. Крылья у них тоньше птичьих, а костей там больше, и это повышает маневренность. Благодаря эхолокации они слышат эхо, по которому опознают предметы во тьме и устанавливают их местонахождение. Разве не круто?
