– Да, многовато! Я допускаю, что мужчина может жениться дважды, это не оскорбляет добрых нравов и приличия, но четыре – это чересчур!
– По моему разумению, и один-то раз жениться – целое "обстоятельство", как говорит мастер Кэп, – вставил Следопыт, заливаясь своим беззвучным смехом. Он уже немного успокоился, и к нему возвращалась его обычная жизнерадостность.
– Так оно и есть, дружище, и даже очень важное "обстоятельство". Если бы я не предназначил тебе в жены Мэйбл, то советовал бы тебе всю жизнь оставаться холостяком. Но вот и моя дочка. А теперь – молчок!
– Эх, сержант, боюсь, что ты все-таки ошибаешься!
Глава 19
Таков был этот безмятежный
И живописный сельский уголок.
Мильтон
Мэйбл ждала на берегу, и пирогу тотчас же спустили на воду. Следопыт переправил своих спутников через полосу прибоя с таким же искусством и ловкостью, как раньше их высадил, и, хотя Мэйбл порозовела от волнения и сердце у нее не раз сжималось от страха, ни капли воды не брызнуло на них, пока они плыли к "Резвому".
Озеро Онтарио похоже на вспыльчивого человека, который быстро загорается гневом, но так же быстро остывает. Волны совершенно улеглись, и, хотя, насколько можно было окинуть глазом, у берега еще пенился прибой, это была лишь узкая сверкающая полоска, которая то появлялась, то таяла, как тают круги, расходящиеся от брошенного в пруд камня. Якорные канаты "Резвого" едва виднелись над водой; Джаспер уже поднял паруса, готовые к отплытию, чуть только их наполнит долгожданный попутный ветер.
Солнце уже село, когда захлопал грот, и форштевень "Резвого" начал рассекать воду. Дул легкий южный ветерок, судно держало курс вдоль южного берега, намереваясь при первой возможности повернуть опять на восток. Ночь прошла тихо, сон отдыхавших людей был глубок и покоен.
Некоторые трудности возникли было по поводу того, кому командовать куттером, но все наконец уладилось, к общему согласию. Недоверие к Джасперу еще далеко не рассеялось, поэтому Кэп сохранил право надзора над молодым капитаном, которого хотя и допустили к управлению судном, но только при условии, что старый моряк будет неусыпно за ним наблюдать. Джаспер не возражал, предпочитая не подвергать Мэйбл новым опасностям. Он прекрасно понимал, что теперь, когда озеро утихомирилось, "Монкальм" непременно начнет разыскивать куттер. У Джаспера, правда, хватило благоразумия ни с кем не делиться своими опасениями, ибо уже случалось не раз, что меры, к которым, ему казалось, лучше всего прибегнуть, чтобы ускользнуть от врага, чаще всего возбуждали недоверие тех, кто мог расстроить его планы. Другими словами, Джаспер предполагал, что храбрый молодой француз, капитан неприятельского корабля, снимется с якоря близ форта на Ниагаре, как только позволит ветер, и выйдет на озеро, чтобы дознаться, какая участь постигла "Резвый". С середины озера француз сможет просматривать широкое пространство; поэтому молодой капитан решил, что из предосторожности следует держаться ближе к берегу: так будет легче избежать встречи с неприятельским кораблем. К тому же на фоне берега паруса и снасти кут-тера менее заметны, и его будет трудней обнаружить. Джаспер предпочел идти ближе к южному берегу, потому что то была наветренная сторона и, кроме того, француз меньше всего мог ожидать, что встретит неприятельское судно так близко от своих поселений, под самым носом у сильнейшего французского поста в этой части страны.
Обо всем этом Кэп, к счастью, не имел понятия, а сержант был настолько занят мыслью о предстоящей военной операции, что не мог входить во всякие тонкости, не имеющие отношения к его прямым обязанностям. Вот почему Джасперу никто не мешал. К утру он уже полностью забрал в свои руки прежнюю власть, без помехи отдавал распоряжения, и они выполнялись исправно и беспрекословно.
Лишь только рассвело, все пассажиры собрались на палубе и, по обыкновению путешествующих на кораблях, с любопытством обозревали широкий горизонт. По мере того как отдельные предметы выступали из темноты, пейзаж вырисовывался все ясней в утреннем свете. На востоке, на западе и на севере не было видно ничего, кроме воды, золотившейся под лучами восходящего солнца: но вдоль южного берега тянулась полоса леса, который в те времена как бы заключал все озеро Онтарио в зеленую оправу. Вдруг в открывшемся впереди просвете между деревьями появились массивные стены какого-то дома, своими внешними укреплениями, бастионами, блокгаузами и палисадами напоминавшего замок. Он хмуро смотрел с мыса, сторожившего устье широкой реки. Как раз в ту минуту, когда показалась эта крепость, над ней поднялось маленькое облачко, и все разглядели белый французский флаг, развевавшийся на высоком флагштоке.
Неприятно пораженный чтим зрелищем, Кэп крякнул и бросил подозрительный взгляд на своего шурина.
– Это французская грязная салфетка болтается на ветру, не будь я Чарльз Кэп! – пробормотал он. – А мы так стремимся к чертову берегу, будто возвращаемся из путешествия в Индию и нас здесь встречают жены и дети! Послушайте, Джаспер, что это вас так тянет к Новой Франции? Или вы хотите забрать здесь груз лягушек?
– Я держусь ближе к берегу, сэр. Мне кажется, что неприятельский корабль нас здесь не заметит, а он наверняка носится где-нибудь у подветренного берега.
– Так, так.., звучит правдоподобно! Хорошо, если это окажется правдой. Здесь-то, я полагаю, нет подводных течений?
– Мы теперь у наветренного берега, – с улыбкой ответил Джаспер, – но, я думаю, вы согласитесь, мастер Кэп, что сильное подводное течение иногда помогает стать на якорь. Вот на этом-то озере подводное течение и спасло всем нам жизнь.
– Врет, как француз! – буркнул Кэп, нимало не смущаясь тем, что Джаспер может его услышать. – Мне подавай доброе, честное, открытое англо-американское течение, которое можно увидеть с борта корабля, раз уж без него нельзя обойтись. Не нужно мне ваше дурацкое течение, которое прячется под водой, так что его не увидишь глазами и не пощупаешь руками. И вообще, если уж говорить без околичностей, то наше недавнее спасение – не что иное, как заранее подстроенный трюк!
– Что ж, нам, по крайней мере, выдался удобный случай обследовать важнейший пост неприятеля на Ниагаре, братец Кэп, – вставил сержант. – Надо нам глядеть в оба и помнить, что мы можем вот-вот столкнуться с противником.
Этот совет был, пожалуй, излишним: появление уголка земли, обитаемого людьми, и без того было встречено с живейшим любопытством пассажирами "Резвого", затерянными среди величавой, пустынной природы. Ветер посвежел и гнал куттер с большой скоростью, а когда открылась река, Джаспер повернул руль и подвел судно почти к самому устью Ниагары, этого крупнейшего пролива, который здесь называют рекой. Порывы ветра доносили глухой, непрерывный, тяжелый гул; он напоминал звучание басовых нот гигантского органа, и порою чудилось, будто вся земля содрогается от этих звуков.
– Такой сильный грохот, точно прибой обрушивается на пологий морской берег! – вскричал Кэп, когда странный шум достиг его ушей.
