Человек с имплантированным искусственным желудочком сердца может делать что хочет почти без ограничений. Каждый год группа наших пациентов участвует в забеге под названием «На сёрфе по городу». Обычно они проходят четырехкилометровую трассу и, скажу прямо, к финишу приходят непоследними. Они возвращаются к своей работе, водят машину, ездят в отпуск. Жизнь наших сегодняшних пациентов как небо от земли отличается от того, как раньше жили люди, прикованные к кровати тяжелой сердечной недостаточностью.
В большинстве случаев установку искусственного желудочка сердца мы называем «мостом к трансплантации»: механический сердечный насос помогает пациенту благополучно дожить до того момента, когда станет доступным донорское сердце. Реже эта мера используется в качестве конечной целевой терапии. Это означает, что аппарат устанавливается пациенту на всю оставшуюся жизнь до момента его смерти, что совпадает с моментом отключения аппарата. Такие пациенты по той или иной причине не подходят для того, чтобы стать реципиентами донорского сердца.
Вероятно, в будущем искусственные желудочки сердца станут еще более надежными, долговечными и сложно устроенными, чем сейчас. Возможно, следует ожидать, что трансплантация сердца будет полностью вытеснена блестящими искусственными сердцами. Ученые и врачи разных стран работают над усовершенствованием этих механизмов, чтобы однажды настал день, когда людям не придется напряженно дожидаться драгоценного донорского сердца.
Как происходит пересадка сердца
Трансплантация сердца проходит приблизительно так. Пациенту, ожидающему донорский орган, поступает звонок. Часто этого звонка они ждут многие месяцы и даже годы. Пациенту говорят: «У нас есть подходящее для вас донорское сердце. Вам необходимо приехать в больницу».
В то же время этот звонок пациенту означает, что кто-то только что умер, и его родственники приняли очень трудное и мужественное решение пожертвовать органы близкого человека, чтобы кто-то другой получил шанс на жизнь. Как правило, донором сердца становится человек, погибший в результате повреждения головного мозга, например при черепно-мозговой травме или разрыве кровеносного сосуда. У таких пациентов происходит то, что мы называем «смертью головного мозга», то есть их мозг перестает работать и посылать сигналы остальным органам тела. Это состояние абсолютно необратимо.
Бригада врачей из больницы, где проводят операции по трансплантации, едет к донору и оперирует для извлечения сердца или других внутренних органов. Это операция особого рода и, надо сказать, достаточно безрадостная. Редкая операция проходит в атмосфере такой глубокой почтительности к происходящему. В таких случаях мы очень хорошо осознаем значимость того, что мы должны сделать: получить от одного человека в дар орган для другого человека, который отчаянно в нем нуждается.
Я помню одну такую операцию, когда сердце извлекали у молодого человека, который погиб в результате несчастного случая. Его мать не могла приехать и все же приняла это невероятное решение – отдать сердце сына в качестве донорского органа. Как обычно, перед операцией мы проверяли все документы, в том числе согласие на операцию. Мать погибшего дала согласие издалека, по телефону, и мы слушали запись этого разговора. Процедура не была новой ни для кого из присутствующих, но, вероятно, впервые в операционной не нашлось ни одного человека, кто не прослезился, слушая эту запись.
Сердце донора останавливают, вводя специальный консервирующий раствор, который охлаждает и сохраняет орган на время транспортировки в больницу, где будет проводиться трансплантация. Затем сердце помещают в холодильную камеру со льдом – во всяком случае, на данный момент, забота о донорском органе на пути к реципиенту выглядит именно так. Сердце, поддерживаемое в холоде, не нуждается ни в кислороде, ни в энергии, но мы должны доставить его к реципиенту не более чем за четыре-шесть часов. А это означает, что в больницу нужно нестись сломя голову – случается задействовать полицейскую машину или вертолет. Иногда и то, и другое.
К тому времени пациент уже находится под наркозом. Когда бригада донорской службы дает отмашку, бригада трансплантологов начинает операцию по удалению сердца реципиента. Пациента поддерживает аппарат искусственного кровообращения (АИК) (его еще называют «искусственное сердце – легкие»), который выполняет работу сердца и легких. Пациента подключают к АИК системой трубок, а зажим на аорте изолирует сердце от организма.
Пустая грудная клетка – довольно жуткое зрелище. Когда больное сердце удалено, начинается имплантация нового. И здесь хирургам предстоит шить и шить: левое предсердие, легочная артерия, аорта, верхняя и нижняя полые вены. Время не ждет, и когда наступает момент имплантации донорского органа, мы шьем быстро и методично.
Но самое интересное не это. Самое интересное начинается тогда, когда мы убираем зажим, и кровь может устремиться к новому сердцу. Одно из моих любимых свойств сердца – это то, что, если сердце (или даже клетки сердца) обеспечить кровью, обогащенной кислородом и питательными веществами, оно просто начинает биться! Именно так и поступает новое пересаженное сердце. Иногда оно, как новорожденный олененок, сначала ищет собственные ножки, чтобы впервые на них опереться. Но сердце быстро соображает, что делать, и принимается за работу.
В тот момент, когда сердце осваивается в новом организме и начинает биться, я часто ощущаю, как по операционной проносится облегченный вздох. Как будто мы все ждали этой секунды, чтобы убедиться, что все хорошо и сердце работает нормально. Когда сердце обживается в своем новом доме, оно оказывается ужасно умным, а ему ничего другого и не остается. В норме сердце соединено с мозгом и нервной системой нервными волокнами, которые передают сигналы сердцу, особенно водителям сердечного ритма, в том числе синусно-предсердному узлу, который, можно сказать, отвечает за то, каким образом бьется сердце. Поскольку новое сердце не получает от нервной системы сигналов о том, чтобы замедлиться или ускориться, ему приходится самому определять для себя алгоритмы работы. Нервные волокна, которые подходят к сердцу, обрезаны и не могут быть полностью восстановлены во время трансплантации. И это подводит нас к следующему свойству сердца, которое всегда меня восхищает.
Сердце готово работать с любым количеством крови, которое получит. Оно перекачает все, что скажете. Когда мы занимаемся спортом, мы увеличиваем возврат крови к сердцу, поскольку работающие мышцы отправляют кровь обратно в грудную клетку. Сердце замечает, что стало получать больше крови, поэтому в нем включается нечто вроде рефлекса, и оно начинает качать сильнее и быстрее. Иногда люди с пересаженным сердцем говорят, что ощущают зазор во времени, пока сердце поймет, в каком режиме сейчас работать, но ведь после этой паузы на раздумье оно все прекрасно понимает и работает как нужно!
Пересаженное сердце бьется немного быстрее, чем родное – может быть, до девяноста ударов в минуту в сравнении с ритмом в 60–70 ударов в минуту в обычном случае. Поскольку у нового сердца отсутствует полноценная связь с парасимпатической нервной системой, а в частности с ветвями блуждающего нерва, оно, в отличие от «родного сердца», не получает сигналов о том, что нужно замедлиться, когда человек находится в состоянии покоя. По этой же причине пациент, перенесший трансплантацию сердца, возможно, не сможет на каком-то предельном усилии держаться наравне с обычным человеком. Я говорю «возможно», потому что на свете существуют и спортсмены с пересаженным сердцем, которые находятся в гораздо лучшей физической форме, чем большинство из нас, живущих с родным сердцем.
