— Погаси свет, пожалуйста, — попросила я. С пола мне было не видно Лана, но даже отсюда я чувствовала напряжение, которое витало вокруг него. Маг стоял с другой стороны кровати и не двигался. Свет продолжал гореть. Мои глаза уже начали слипаться, когда я услышала, как скрипнула кровать под весом Лана. Раздался шелест, а затем тихий, удивленный голос раздался прямо над моим ухом:
— Ты и вправду будешь спать на полу? — спросил он.
Открыв глаза и посмотрев вверх, я увидела его лицо. Лан лежал поперек кровати, опираясь подбородком на переплетенные пальцы рук. Он смотрел на меня как на умалишенную, но безобидную девочку. Такое ощущение, что я не на пол легла, а съела на его глазах таракана.
— А есть другие варианты? — сонным голосом спросила я. — Можем поменяться, если хочешь.
— На кровати мы поместимся вдвоем, — резонно заметил Лан, вскинув одну бровь.
— Говорю же, я ни за что не лягу в одну постель с тобой, — устало повторила я и отвернулась, поудобней устаивая голову на подушке.
— Скажи, чего ты боишься? — прямо спросил он таким искренним тоном, будто действительно не понимал причины моего поступка. Наверное, всё-таки у него не все в порядке с головой.
— Тебя, — буркнула я и с трудом удержалась от того, чтобы не накрыться покрывалом с головой, лишь бы спрятаться от его назойливого внимания. Я просто хочу поспать! Неужели это так много?
— А если я пообещаю тебе, что не прикоснусь к тебе и пальцем этой ночью? — серьезно спросил Лан. Я немного подумала и ответила.
— А ты точно сдержишь слово? — не верилось мне.
— Я всегда держу свое слово, — с оскорбленным видом заявил Лан. — Если я пообещал, что буду защищать тебя, то ты должна знать, что отныне никто тебя и пальцем не тронет. А если тронет, будет иметь дело со мной. И я тебе обещаю, что этой ночью ты можешь спать спокойно и ничего не бояться.
Я внимательно посмотрела в его глаза. Они сверкали решительностью и гордостью. Никогда прежде я не видела такого взгляда у кого-то из наших, деревенских. С ними всё как-то по-простому, а в Лане чувствовалось благородство, иное воспитание. Он не из тех людей, с которыми я общалась. В маге чувствовалось что-то возвышенное, стойкое, благородное. Он никогда не позволит себе нарушить свое слово и запятнать репутацию.
— Вставай, — произнес Лан и протянул мне руку. Я осторожно вылезла из-под покрывала и приняла её. Маг лег на свою часть кровати и вновь заложил руки за голову. Я осторожно вернула подушку на место и легла на неё. — Гретта, скажи мне, — задумчиво протянул Лан, — а такое слово, как самоуважение, тебе о чем-то говорит?
— Конечно, — пожала плечами я, не понимая, почему он вдруг решил поговорить об этом.
— Правда? — притворно удивился Лан. — То есть ты себя так уважаешь, что готова спать на полу?
— Но ведь…
— Знаешь, кто обычно спит на полу у моей кровати? — перебил меня маг. — Мой пес!
— К чему ты клонишь? — при упоминании собаки мне стало смешно. Сразу представилось, как Лан спит в своей постели, а под ним растянулся его пес.
— К тому, что ты должна научиться уважать себя, — серьезно заявил он и посмотрел мне в глаза. — Сейчас твой уровень самоуважения находится на уровне «домашняя зверушка». Почему ты так себя не любишь? — этот вопрос выбил меня из колеи. Почему я не люблю себя? Спросив себя, я не нашла ответа. — Гретта, запомни: ты больше никогда не будешь спать на полу. Ни-ког-да. Ты не собака. Ты достойна того, чтобы лежать на мягкой постели. Запомни это, — он произносил эти слова, глядя мне прямо в глаза. Увидев, что его воспитательная речь возымела воздействие, маг отвернулся и погасил свет.
Ещё минут двадцать я лежала, глядя в потолок и размышляя над тем, что услышала. Никогда прежде я не задумывалась о таких понятиях, как самоуважение и честь, не видела ничего зазорного в том, чтобы поспать на полу, если это нужно, или же походить в порванной одежде, если в доме нет посторонних. Чем больше я размышляла, тем больше вспоминала моментов из своей жизни, которые можно было охарактеризовать именно как неуважение к самой себе. Иногда я наливала свежий суп в тарелку, которую не мыла после прошлого приема пищи. Это редко, но случалось, как правило, зимой, когда мне не хотелось выходить на мороз.
Слова Лана произвели на меня сильное впечатление. С этой минуты я начала по-другому смотреть на многие вещи.
Глава 15
Регаллан
Император усадил свою подопечную на лошадь и поскакал на север. Этим утром он попросил приготовить для них целый пирог в дорогу. Видя, каким счастьем загораются глаза нимфы при взгляде на этот десерт, он готов был лично кормить её пирогами три раза в день.
Голодные трупоеды! В какой момент эта девочка стала будить в нем столь сильные чувства? Почему его так волнует то, что она любит есть, на чем будет спать и как будет на него смотреть? Поначалу император списывал это на простое человеческое беспокойство, но сегодня утром понял, что желание изучить и защитить переросло в нечто большее. Гретта сидела с ним за одним столом и с таким наслаждением уплетала кусок пирога, что Лан с трудом сдерживал улыбку. Нимфа выглядела такой милой, набивая щеки едой и при этом прожевывая её, что хотелось смеяться.
Императору было непросто понять, как это — прожить жизнь и быть лишенным сладостей, хорошей еды, мяса. Сколько он себя помнил, никогда не испытывал нужды ни в чем. Вообще, находясь рядом с Греттой, Лан всё чаще рефлексировал, хотя это ему не свойственно. Он вспоминал свое детство, родителей, придворных, стал чаще анализировать свои чувства. Когда император последний раз умилялся женщине? Наверное, несколько лет назад, когда младшая из его сестер явилась на свой первый бал. На ней тогда было очаровательное розовое платье, и Лан любовался на неё весь вечер.
Общение с нимфой меняло его, это невозможно не заметить. Император всегда ощущал себя жестким, сильным, волевым правителем. Эмоции никогда не брали над ним верх, но в последние дни он только и делает, что испытывает ураган разных чувств. И, дьявол его подпали, ему это нравилось! Нравилось, когда она улыбалась и смеялась. Нравилось, когда Гретта слушала его или что-то рассказывала. Нравилось, что она прижимается своей спиной к его груди, а руки императора почти обнимают её по обеим сторонам. Лан не мог отделаться от этого прекрасного окрыляющего чувства.
Неожиданно что-то случилось. Рядом просвистела стрела, но охранные заклинания Его Величества мгновенно изменили её траекторию. Лан резко остановил разогнавшуюся лошадь, при этом придержав рукой Гретту, чтобы она не улетела вперед. Инстинкты и магия подсказывали, что рядом находятся четверо вооруженных мужчин, но в них нет магии.
— Что происходит? — обеспокоенно спросила нимфа.
— Тихо, — шепнул император, вслушиваясь в обманчивую тишину.
— Лан, почему мы остановились? — не выдержала Гретта через несколько секунд напряженного молчания. Император чувствовал, что ей страшно, голос девушки дрожал.
