– А что в тюрьме можно выглядеть по другому. Я не принимала душ. Не умывалась. Сижу одна.
– Радуйтесь что пока одна. – спокойно и серьезно ответил мужчина. – Скоро вас будет в камере много. Тогда вам теперешняя жизнь покажется раем. Синтия поджала губы и промолчала. Но мысленно подумала, – посидел бы сам, я посмотрела бы, как ты эту вонючую камеру назвал бы раем. Не дождавшись от нее ответа следователь проговорил, – Ну-с приступим к нашим делам. И так Вам нужен адвокат. Если у Вас нет денег на платного адвоката, государство Вам предоставит его бесплатно. Поторопитесь, сроки у нас не резиновые. Вот постановление о вашем аресте, он протянул ей лист бумаги. Ознакомьтесь. Вам вменяется две статьи. Сбыт фальшивых купюр иностранной валюты и хранение наркотических средств. Вам понятно суть предъявляемых вам обвинений?
– Я не понимаю о чем вы. – Синтия выдавила эти слова из себя с трудом. Горький комок стоял у нее в горле и мешал говорить. – Доллары мне привез сотрудник господина Амбросина позавчера вечером.
– Это какого Амбросина? Члена попечительского совета…
Да. Он Самый Александр Владимирович, я девушка его сына Георгия Александровича.
– Хорошо так и запишем. Когда и где и при каких обстоятельствах Вы познакомились с гражданином Амбросиным?…
После допроса измотанная Синтия, упала без сил на нары. Она и не спала и не бодрствовала. Это было состояние зыбкого забытья, когда она качалась на волнах горя и пыталась о нем не думать, то впадая в тягостную дремоту, то резко выскакивая со страхом из этого состояния.
Утром за ней пришли. По команде на выход она встала и вышла. Ее посадили в вонючий «автозак» и повезли. Высадили у дома где она снимала квартиру. Она с облегчением вздохнула, что не к Грегу.
Затем был обыск. И там к ее ужасу нашли еще один сверток с непонятной сушенной травой. Он был завернут в ее трусики и лежал в ящике для белья в ванной комнате. Ошеломленной тем что произошло Синтии позволили собрать вещи и вновь посадили в «автозак». Привезли ее уже совсем другое место.
Ее провели по длинным коридорам. Она подверглась унизительной процедуре личного досмотра и сгорая от стыда, стояла голая на сквозняке, как тростинка на ветру и ждала пока ее вещи не перещупает и не пересмотрит крупная полная женщина в форме, с квадратным некрасивым лицом.
– Ну чего замерла? – Насмешливо спросила женщина и кинула ей одежду, – одевайся. Тут некого соблазнять своими буферами.
Передав ее конвоирам она сплюнула ей вслед. – И чего им шалавам не живется? Совсем страх потеряли. Мало им бл… денег так еще и «наркоту» толкают.
Ее опять провели по коридорам и уткнув лицом в стену, открыли дверь в камеру. – Заходи, – приказала одна из конвоиров. Синтия заглянула во внутрь камеры и замерла на пороге.
В небольшой комнате на двухъярусных нарах сидели, лежали женщины. Она не могла их сосчитать, ей показалось что их было очень много. Стояла вонь немытого тела, духота и терпкий непереносимый запах прокуренного помещения. И слова следователя о рае стали для нее теперь понятны. Ее бесцеремонно толкнули в спину и дверь с громким лязгающим звуком закрылась за ее спиной.
Синтия так и осталась стоять на пороге. На нее были устремлены взгляды всех «подруг по несчастью». Сжавшись Синтия стояла и молчала. Внутри нее все застыло от ужаса происходящего. От любопытных глаз других женщин, оценивающих и бесцеремонных. Она не могла сдвинуться с места и что-либо произнести. Сокамерницы тоже молчали.
Встала невысокая брюнетка с пучком волос на затылке, в спортивных штанах с пузырями на коленях и в лифчике. Кофты или майки на ней не было. Непонятного возраста с мешками под глазами и подошла к ней поближе. – Слышь, лань необъезженная. Тебя что здороваться не учили? – грубовато спросила она.
Синтия вздрогнула и широко раскрытыми глазами уставилась на женщину. Она закрылась пакетом с вещами прижав его к груди.
За столом сидели три женщины и одна из них лет сорока плотная с короткой стрижкой осадила брюнетку. – Отвянь Верка. Не видишь она сейчас от страха усытся. – Тебя как зовут красотка? – обратилась она к Синтии.
Синтия перевела затравленный взгляд на говорившую и вдруг заревела.
С лица Верки сошла гримаса брезгливости. Она подошла к Синтии и осторожно взяв за руку, сказала. – Не реви. Пошли к нам и потянула девушку за собой. Синтия не упиралась. Ее усадили за стол и налили чай в немытую чашку, внутри которой был темный след от чайной заварки. Синтия глянула на чашку и отрицательно покачала голой.
– Пей, ты чего, – настаивала Верка. – Легче станет.
– Не могу, – сквозь всхлипывание произнесла Синтия. – Она немытая.
Верка скривилась, остальные громко рассмеялись.
– Скоро ты забудешь про гигиену, крошка, – широко усмехаясь и оглядывая с интересом Синтию, произнесла Верка, – здесь жопу не подмоешь, хорошо, если есть чем вытереть. Чуешь какой здесь запашок? – Она втянула носом. – Прямо что твой Шанель. За что села?
Синтия стала приходить в себя. Ей не грубили, ее не били и обращались с добротой. – Меня подставили, – произнесла она тихо. – Дали фальшивые доллары и подкинули наркотики.
– И много дали зелени? – полюбопытничала Верка.
Двадцать тысяч.
– Вот это ты насосала! – изумилась Верка и все в камере рассмеялись. Это сняло напряжение и Синтия слабо улыбнулась. – Я не сосала, это компенсация…
– Понимаю, труден хлеб бабий. Не ртом так другим местом приходится зарабатывать. Я так работала на трассе, там не такие расценки конечно. Зато мужики честные и заплатят, и накормят, и напоят. А тебе видимо козлы попались. Услышав про козлов, Синтия вновь разрыдалась.
Глава 20
А я предупреждал. И не просто, а непросто…
Потому что знал и видел, как в воду. И что? Да ничего.
(В.С. Черномырдин)
Вечер накрывал серым одеялом дорогу. Слева и с права проносились плотные ряды деревьев. Встречные автомобили светили блеклым светом фар. В машине тихо играла музыка. Павел Николаевич дремал сидя на заднем сидении и вспоминал произошедший разговор состоявшийся в загородном особняке Амбросина.
Он приехал на доклад поздно днем и неожиданно получил взбучку.
– Палыч, как обстоят дела с девочкой? – после разговора о служебных делах спросил хозяин, разливая коньяк по стаканам.
– Как обстоят? Нормально обстоят. Девочка в сизо и скоро поедет изучать географию пермского края лет на восемь не меньше. – совершенно спокойно ответил Павел Николаевич. Из колонии много не попишешь. Так что можно сказать все нормуль.
Александр Владимирович удивлено посмотрел на гостя. – Где она? – переспросил он.
– Я же говорю в следственном изоляторе. Арестована за хранение наркотиков и попытку сбыта фальшивой валюты.
