– Таверна была неподалеку от пристани. Возможно, он остался на борту корабля. Я могу просмотреть манифесты каждого судна, прибывшего за последнее время из Франции.
Она подняла бровь.
– Удачи. Каждый год через лондонский порт проходят тысячи кораблей, и это не учитывая судов поменьше. К тому же вы забыли, что паровые паромы ходят каждый день. Если он сел на один из них сразу после того, как вы с ним разминулись, то он уже мог вернуться во Францию.
Гори оно все синим пламенем!
– Паровые паромы не ходят по воскресеньям, так что, возможно, он все еще где-то поблизости.
– А возможно, он сел в почтовый дилижанс до Дувра, Брайтона или Саутгемптона, чтобы попасть на паром там завтра утром.
– Значит, вы правда думаете, что он мог вернуться во Францию?
Она пожала плечами:
– Возможно, что он вообще не покидал Францию. Он мог отправить эту записку откуда угодно.
– Он упомянул посыльного и назначил встречу.
– Верно. – Она стала покусывать свою пухлую нижнюю губу. – Возможно, записка была подделана.
Глаза герцога сузились:
– Вы цепляетесь за соломинки, мадам.
Она встала.
– Я знаю своего брата. Он не стал бы заманивать герцога на встречу, если бы сам не имел твердых намерений на нее явиться.
Максимилиан выругался. Ему и правда не давало покоя, что Бонно сам не явился к нему домой. Умный мошенник пришел бы лично, попросив денег за то, чтобы привести самозванца. Он попытался бы выудить из него столько, сколько было возможно. Если же целью Бонно было заманить Максимилиана туда, где деньги из него было выудить легче, то почему он ушел еще до его прихода?
Ему неприятно было это признавать, однако она была права: все произошедшее не имело смысла. Однако это не означало, что он перестанет искать ее брата. Максимилиан просто не мог этого сделать, если был хотя бы малейший шанс, что Питер жив.
– Тогда у меня нет выбора. Я должен разыскать вашего брата. Я не могу сидеть, сложив руки в надежде, что он сам снова на меня выйдет. – Он подошел к столу. – Вы упоминали, что с ним можно связаться через его нанимателя. Это тоже может мне пригодиться. Я сам отправлюсь во Францию, поговорю с его нанимателем. От вас мне нужны лишь имя и адрес.
Она уставилась на него.
– Ни за что на свете.
Максимилиан напрягся. Он просто не мог в это поверить. Дерзкая девчонка и правда отказывалась помочь ему!
– Думаю, что вы не понимаете, мисс Бонно. Я…
– О, я понимаю все в полной мере. Вы собираетесь отправиться к нанимателю Тристана и разрушить его репутацию дикими обвинениями, когда единственным доказательством является письмо, которое, возможно, было подделано. Я этого не позволю. – Она скрестила руки на груди. – Тристан работает в хорошей должности на французское правительство, и я не дам вам возможности отправиться во Францию, чтобы разрушить все это из-за чего-то, что, вероятно, является простым недоразумением.
– Недоразумением!
– Но, поскольку меня саму волнует то, что он в последнее время перестал выходить на связь, я хочу узнать правду не меньше вашего. Потому я помогу вам найти его. Но при одном условии.
Максимилиан сердито на нее посмотрел. Нужно было догадаться, чем все это закончится.
– Полагаю, вы хотите денег.
– Разумеется, нет! – вскинулась она. – Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.
3
Если бы обстоятельства были другими, Лизетт рассмеялась бы при виде того, сколь возмущенно герцог нахмурился. При других обстоятельствах мысль о том, что ей удалось шокировать надменного английского лорда, доставила бы ей удовольствие, однако сейчас Лизетт было совершенно все равно.
Она могла думать лишь о том, чтобы спасти Тристана от петли. Потому что, если он и правда был в Лондоне или если бы герцог поднял серьезный шум, разыскивая его в Париже…
Сама мысль об этом ужасала.
Нет, допустить, чтобы герцог переговорил с новым главой Sûreté, который использует любой повод, чтобы уволить Тристана, было решительно нельзя. Она обратится к Видоку, другу Тристана. Тот мог знать, в чем дело.
Но это означало, что ей самой нужно было отправиться во Францию. Хитрый Видок никогда ничего не расскажет герцогу.
– Вы, черт возьми, спятили, – тихо прошипел Лайонс.
Она расправила плечи.
– Не спятила. Я знаю, как работают люди вроде вас. Вы скручиваете в бараний рог любого, кого вам заблагорассудится, просто потому, что можете. Что ж, с моим братом вы этого не сделаете.
Он хмуро посмотрел на нее.
– А вы не помешаете мне заставить его ответить по всей строгости закона, если я выясню, что он хотел меня облапошить.
От его взгляда у Лизетт кровь застыла в жилах, однако она усилием воли заставила себя не обращать на это внимания.
– А я не стану пытаться это сделать. Если он виновен в столь ужасном злодеянии, я сама подам вам кандалы, в которые вы его закуете.
Такого ответа герцог явно не ожидал.
– Это обещание?
– Да, – поклялась она. – Но я не сделаю ничего, пока не буду уверена, что он действительно виновен.
На челюсти герцога дернулась мышца.
– Как вы предлагаете это сделать?
– Я не знаю, – честно призналась Лизетт. – Знаю лишь, что, если я скажу вам, как разыскать его, а вы разрушите его жизнь и будущее во Франции, я никогда себе этого не прощу. Он и Дом – это моя единственная семья. Не такой благодарности они от меня заслуживают после всех тех лет, что за мной присматривали.
К ее облегчению, это, похоже, заставило герцога задуматься. Он потер лицо рукой, и Лизетт заметила, что герцог выглядит очень усталым. Если он не спал со вчерашнего утра…
Прилив сочувствия к герцогу заставил ее нахмуриться. Какая разница, устал он или нет? Он угрожал выследить Тристана как обычного преступника всего лишь из-за какой-то записки.
И из-за его необъяснимого исчезновения.
Она выбросила эту мысль из головы. Тристан не мог быть виновен в мошенничестве. Не мог!
– А если я поклянусь вам, что обойдусь с вашим братом справедливо? – спросил герцог.
Лизетт посмотрела на него с подозрением.
– Люди вроде вас не…
– Вы ничего не знаете о людях вроде меня, – резко оборвал он ее.
– Я знаю больше, чем вы думаете. – Ей вспомнилась решимость Джорджа уничтожить Тристана. – Кроме того, у меня у самой есть связи среди французских властей. Если вы попытаетесь несправедливо оклеветать Тристана, то у меня будет шанс его защитить. Но лишь если я сама в тот момент буду находиться там.
