Внезапно он ощутил такое сильное желание, что с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Остынь. Это лишь усилило бы его тягу к ней, которая и так уже была поводом для тревоги. И уж тем более ему не следовало стоять здесь, таращась на нее подобно влюбленному мальчугану. Нужно уходить.
Однако ей явно было неудобно лежать вот так, в одежде. По крайней мере, он должен был помочь ей раздеться. И все же ему было очень жаль будить ее, когда она спала так мирно.
Максимилиан решил, что не станет этого делать.
Подойдя к ногам кровати, он снял с нее туфли. Ее ступни выглядели изящнее, чем можно было ожидать у такой высокой пышногрудой женщины. У нее были точеные лодыжки и стройные икры – насколько он мог видеть. А вот ее чулки были заштопаны несколько раз. Максимилиан нахмурился. Неправильно, что такая умная и красивая женщина не может позволить купить себе даже новые чулки. Если бы она была его…
Однако она ею не была и не желала быть. Любую женщину, которая вышла бы за него, ждала бы жизнь, полная горестей. А Лизетт и так считала брак тюрьмой. Равно как и дала понять, что не желает быть ничьей любовницей.
Так что будущего у них не было. Значит, и ему не следовало стоять здесь, упиваясь видом спящей Лизетт и гадая, каково бы это было – лежать рядом с ней, целуя ее во сне.
Подавив еще одно ругательство, он встал у нее за спиной. Ему нужно было покончить с этим и уйти прежде, чем он сделает что-нибудь, о чем потом будет жалеть.
Однако теперь предстояло самое сложное. Максимилиан осторожно отвел ее волосы в сторону и начал расстегивать ее платье. Ритм дыхания Лизетт на мгновение изменился, но затем вновь стал прежним. Он развязал шнуровку ее корсета, и его взгляду предстала смятая льняная сорочка. При виде ее у Максимилиана перехватило дыхание. Под ней Лизетт была нагой. Так просто запустить руку под корсет и провести ею по изгибу ее спины, по ее пышным бедрам, что были всего в нескольких дюймах ниже…
Застонав, Максимилиан встал и вышел прочь из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
Он провел рукой по лицу. Несмотря на возраст, родовое безумие уже явно начинало настигать его. Иначе как бы ему могла прийти в голову мысль о том, чтобы ласкать спящую женщину?
Из-за чего еще он мог стоять здесь в возбуждении, не имея возможности удовлетворить свое желание?
Прокляв ту причину, что заставила его расстегнуть ее платье и развязать корсет, Максимилиан хмуро посмотрел на канапе. Чтобы заснуть на этом богомерзком предмете мебели, ему понадобится выпить, тем более в его нынешнем состоянии.
Так что он отправился в зал трактира.
7
Лизетт так и лежала в напряженном ожидании, пока не услышала, что герцог вышел из их комнат. Лишь тогда она протяжно выдохнула.
Она крепко спала, пока он не начал расстегивать ей пуговицы. Сначала Лизетт подумала, что это служанка, однако затем почувствовала запах одеколона и поняла, кто это. Сопротивляясь желанию показать, что она не спит, Лизетт ждала, чтобы увидеть, как далеко он зайдет. В конце концов, она сама попросила его помочь. Он лишь вежливо выполнял ее просьбу.
Вот только в том, как он вел рукой по ее спине, в том, как любовался ею после того, как развязал шнуровку ее корсета, не было ничего вежливого.
Равно как ничего вежливого не было и в том, как до сих пор билось ее сердце. Дьявол его за это побери!
Что ж, по крайней мере, теперь она могла раздеться. Лизетт на мгновение задумалась о том, чтобы запереть дверь, однако она сомневалась, что он вернется хоть сколь-нибудь скоро. Кроме того, если герцог ничего не сделал, когда у него был шанс, то он вряд ли сделает что-то позже.
Быстро переодевшись в ночную рубашку, Лизетт скользнула обратно в кровать, однако заснуть ей удалось не сразу. Она все никак не могла поверить, что надменный герцог, посчитавший ее любовницей Дома и владевший семью имениями, был тем самым мужчиной, который осторожно и почти нежно расстегивал ее платье, пока она спала.
Кем был Макс? И почему вообще он ее так волновал? Как только они найдут Тристана и уладят вопрос с платком, у нее с герцогом больше не будет никаких общих дел.
Если все обернется хорошо. Но если они не…
Нет, Лизетт не станет думать о том, что Герцог Горделивый сделает с ее семьей, если окажется, что Тристан пытался его обмануть. Тристан этого не делал. Это было невозможно. Потому никаких последствий не будет. Не должно быть.
Мрачные мысли мучили Лизетт до тех пор, пока усталость наконец не взяла свое и она не погрузилась в беспокойный сон.
Девушка не знала, как долго она проспала до того момента, когда внезапно проснулась, разбуженная каким-то звуком. Она лежала, натянув одеяло до самого подбородка, а ее сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Звук донесся вновь. Это было пение, и пел мужчина.
Какого дьявола?
Соскользнув с кровати, она распахнула дверь в тот самый момент, когда в соседней комнате перевернулся стул.
– Тсс, – не слишком-то тихо сказал кто-то слегка заплетавшимся языком. – Тсс, ты не должен ее разбудить.
Господи боже. Это был герцог. И он был пьян. Что ж, такого Лизетт не ожидала. Она бесшумно вошла в комнату в тот самый момент, когда он споткнулся о только что перевернутый им предмет мебели.
– Прекрати двигаться! – зарычал герцог на стул. – Я требую, чтобы ты… чтобы ты… – Он замолчал, словно пытаясь найти свое место в собственной фразе. – Забыл. Однако, что бы ты ни делал, прекрати это.
– Сомневаюсь, что стул вас послушает, – сказала Лизетт сухо, подходя к нему. – Стулья имеют склонность игнорировать приказы, даже приказы герцога.
Резко развернувшись к ней, герцог едва не упал.
– Вы проснулись, – произнес он, шатаясь.
Она поспешила подставить ему плечо.
– Трудно спать при таком грохоте.
Герцог положил руку ей на плечи.
– Я налакался, – сказал он ей доверительным тоном.
– Вижу, – ответила Лизетт.
Даже если бы это не было ясно по его поведению, от него несло бренди.
– Представить не могу, зачем доводить себя до такого состояния накануне переправы через канал
16. Впрочем, мужчины никогда не бывают логичными в том, что касается выпивки.
Герцог тяжело опустился на канапе, и Лизетт, сев рядом с ним, начала развязывать его шейный платок.
Он по-мальчишески ей улыбнулся.
– Вы сняли свое платье.
Залившись краской, Лизетт постаралась сконцентрироваться на платке.
– Обычно я в нем не сплю.
