Разглядывая практичную громаду «Африканской звезды», Дик вспомнил слова отца. Несомненно, «Африканская звезда» не отличалась аэродинамической элегантностью; форма корабля точно соответствовала его назначению. Дик отвернулся и, подгоняемый особенно безжалостным порывом ветра, пробежал по трапу в здание терминала. Внутри ему пришлось встать в очередь, медленно продвигавшуюся к столу регистратора. Непосредственно перед ним в очереди стоял человек с ястребиным лицом.
Регистратором оказался деловитый маленький субъект с щетинистыми рыжими бровями и ярко-голубыми глазами. Пассажиры по одному проходили мимо него, а он заглядывал в их ручную кладь.
«Как вас зовут?» – спросил клерк у человека, стоявшего перед Диком.
«А. Б. Сенд».
Регистратор отметил фамилию в списке пассажиров: «Каюта №14, господин Сенд». Служащий посмотрел на портфель Сенда: «Везете ли вы с собой – на себе или в багаже – семена, насекомых, грибки, мальков, споры, яйца или какие-либо иные продукты или элементы венерианской естественной среды обитания, живые или мертвые?»
«Нет».
«Хорошо. Тем не менее мне придется заглянуть в ваш портфель».
Сенд колебался; Дик заметил, что его пальцы сжались на ручке портфеля: «Там ничего нет, кроме личных документов и бумаг».
«Прошу прощения, господин Сенд. Но я обязан на них взглянуть».
Сенд отдал портфель регистратору. Тот открыл его, заглянул внутрь, прищурился и вернул портфель владельцу: «Мы не можем рисковать заражением Земли новыми паразитами, господин Сенд».
«Нет, не можем. Это все?»
«Все. Поднимитесь на борт корабля или посидите в зале ожидания. Мы вылетим, как только услышим о приближении „Американской звезды“. Она опаздывает уже на сутки».
«Как вы сказали? – резко спросил Сенд. – Опаздывает на сутки?»
«Совершенно верно. На сутки».
Сенд развернулся на каблуках и быстро вышел за дверь.
Вытягивая шею, регистратор смотрел ему вслед: «Хмф! С каждым рейсом все больше чудаков». Его пронзительно-голубые глаза сосредоточились на Дике: «Да, мальчуган? Как тебя зовут?»
Дик был слегка ошарашен таким обращением: «Дик Мердок».
«Ну-ну, – клерк заглянул Дику за спину. – Летишь один?»
«Да».
«Само по себе это не удивительно. В твоем возрасте я … – он бросил на Дика проницательный взгляд из-под щетинистых рыжих бровей. – Тебе лет четырнадцать, по-моему?»
«На прошлой неделе исполнилось пятнадцать».
«Хмф! Худоват для своего возраста, должен сказать. Тебе не мешало бы слегка поправиться. Добротный тяжелый труд этому способствует. Что ж, в твоем возрасте у меня был маленький рыбацкий ялик неподалеку от Большого Барьерного рифа, я даже нырял за жемчугом, когда позволял прилив и патруля не было поблизости, – регистратор усмехнулся. – Но это было давно». Бросив еще один быстрый взгляд на Дика, он поинтересовался: «Ты, случайно, не родственник доктора Пола Мердока?»
«Он – мой отец».
«Даже так! Подумать только! – тихо пробормотал клерк, положив обе ладони на стол. – Значит, ты летишь к отцу на Луну?»
«Да, – кивнул Дик. – Его назначили главным астрономом Лунной обсерватории. В следующем году, наверное, туда же прилетят мои мать и сестра».
«Значит, ты навсегда покидаешь Венеру».
«Ну, я надеюсь иногда сюда возвращаться».
«Луна покажется тебе унылой – там совсем не так, как в Долине Чудес, – регистратор наклонился над списком и отметил фамилию Дика. – Кто знает, однако? Может быть, тебе там понравится. Виды там невообразимые. Горы вздымаются прямо вверх – чтобы увидеть вершину, нужно здорово голову задирать, шея болит. Я бывал там в старые недобрые времена, когда еще работала Охранная Станция. А теперь почти не слышно, чтó там делается, на Луне – она вышла из моды, люди торопятся на Марс, на Венеру и дальше, чтобы привозить на Землю всякие красивые безделушки… Ну что же, Дик. Твоя каюта – №22, с роскошным иллюминатором, из которого не видно ничего, кроме пустоты, – клерк взглянул на саквояж Дика. – И какую живность ты решил нынче провезти?»
«Никакой живности у меня, кажется, нет».
«А мы посмотрим. Никак нельзя допустить, чтобы на Земле расплодились жуки-кораблики, какие бы они ни были замечательные и симпатичные». Регистратор открыл саквояж Дика; его брови распушились, как наэлектризованные: «Бог ты мой, а это что? Бомбардировочный прицел?»
Дик рассмеялся: «Это электрический бинокль. Он немножко тяжелый и неудобный, но, вращая ручку настройки, я могу доводить увеличение до двухсот раз».
«Черт знает что! Чего только не придумают? А это что за чертовщина? Зачем она? Выглядит, как задвижка тюремного засова».
«Это мая переносная рация, – с достоинством ответил Дик. – Я сам ее сделал. Она работает».
Клерк с сомнением разглядывал содержимое саквояжа: «Боюсь туда руку засунуть – вдруг меня что-нибудь укусит или ущипнет?»
«Там нет ничего опасного. Если хотите, я могу все вынуть и разложить на столе».
Регистратор закрыл застежку саквояжа: «Это не потребуется. Учитывая твою высокую репутацию, мы тебя пропустим. Поднимайся на борт – или можешь подождать в зале».
Дик взглянул в окно на силуэт космического корабля: «Наверное, я взойду на борт».
«Счастливого пути – и передавай привет отцу!»
«Спасибо!» – Дик пересек зал ожидания, отодвинул дверь в дальнем конце и вышел на открытую всем ветрам поверхность Цитадели Дьявола. Наклонив голову, почти оглушенный ревом ветра, он пробежал под корпус корабля, поднялся по погрузочной рампе и нырнул в шлюз. Там за столом сидел высокий широкоплечий негр, наполовину рассеянно, наполовину раздраженно нахмурившийся над толстой книгой. На нем была аккуратная синяя униформа с серыми отворотами и кепка с золотистой надписью «Боцман» на околыше.
Боцман поднял глаза и опустил книгу: «Как тебя зовут?»
«Дик Мердок».
Боцман просмотрел список и провел ногтем вдоль строки, содержавшей фамилию Дика: «Твоя каюта – №22, сразу за лестницей, ведущей на вторую палубу».
«Спасибо! – Дик на мгновение задержался. – Еще долго до отлета?»
Боцман поднял глаза к потолку, взглянул на часы: «Как только приземлится „Американская звезда“, мы вылетим. Но она опаздывает на двадцать шесть часов».
«А почему мы ждем „Американскую звезду“?»
«Она привезет земную почту – если прибудет».
«Если прибудет? Что с ней может случиться?»
Боцман ухмыльнулся: «Я не имел в виду, что с ней что-нибудь случилось».
Дик настаивал: «Были какие-нибудь плохие новости об „Американской звезде“?»
«Не было никаких новостей – никаких вообще».
«Разве это не странно?»
