Дик сидел напряженно и неподвижно – так, как если бы его кости стали стальными, а мышцы окостенели. Глядя вниз между коленями, он видел только темную пустоту; с обеих сторон высились стены пропасти, постепенно сужавшейся, готовой защемить опускающийся аппарат.
«Клаустрофобия: боязнь замкнутого пространства!» – мелькнула мысль в голове Дика. Что, если стены пропасти вдруг сомкнутся? Его расплющит, как мошку между страницами захлопнутой книги. Дик поморщился и заставил отступить болезненное воображение.
Баржа спускалась все ниже и ниже; в мозгу накапливалось гипнотическое давление. Горящие струи выхлопа, блестящая серая порода, стены, бесшумно скользившие мимо и отвлекавшие внимание от темноты под ногами. Вниз, вниз, вниз – в Бездонную Яму…
Сколько он уже спускался? Как глубока была пропасть? Дик не мог определить – он летел вниз, как во сне. Но затем, когда прошло бог весть сколько времени, прямо под ним блеснула каменная поверхность, и баржа стала опускаться на эту поверхность примерно так, как пропитавшееся водой тяжелое бревно лениво опускается на дно темного океана. Рядом, раскинув руки и ноги в зловещем зареве, лежало разбитое, вздувшееся тело Чокнутого Сэма Бакстера.
Дик смягчил удар днища о камень, немного увеличив мощность реактивных двигателей, после чего полностью закрыл клапан. Темнота упала на плечи, как непроницаемая масса черной материи. Полная тишина, полный мрак, полное одиночество.
Каждый нерв Дика напрягся и дрожал; спустившись с палубы, он сделал несколько шагов, испытывая странное ощущение – как если бы он двигался наяву и в то же время в полусне. Дик искал тело Сэма на ощупь и нашел его – безвольное, податливое. На Земле Сэм весил бы не больше шестидесяти пяти килограммов; на Луне Дик мог поднять его одной рукой.
Благодарный темноте за то, что он не видел Сэма, Дик отнес тело к барже и уложил его на заднюю скамью. Снова усевшись на сиденье пилота, он открыл главный клапан – начался долгий подъем из бездны.
Светлая нить на самом верху пропасти постепенно наполнялась звездами, рассыпанными по черному бархату неба, расширяясь и превращаясь в ручеек, в полоску и наконец, когда ревущие дюзы аппарата вырвались на открытое пространство, в роскошный, испещренный мерцающими блестками небосвод.
Дик наклонил ручку управления от себя; струи выхлопа повернулись назад, и теперь баржа стала нырять и подскакивать, выделывая те самые выкрутасы, которые так раздражали беднягу Сэма. Но Дик скоро обнаружил метод, которым Сэм, несмотря на весь его опыт, по-видимому никогда не пользовался. Дик почти полностью открыл главный клапан, а затем стал постепенно наклонять ручку управления, пока баржа не полетела горизонтально над поверхностью Луны.
Дик возвращался, следуя знакомым ориентирам: над морем Бакстера, мимо пика Бакстера, над озером Бакстера. И вот уже, как вырезанная из озаренного Землей алебастра, впереди показалась обсерватория с похожим на игрушку большим телескопом, приютившимся на краю кратера.
Дик глубоко вздохнул. Через пять минут он мог сложить с себя ответственность; избитое тело старого Сэма надлежащим образом похоронят, а на место сторожа Охранной Станции назначат кого-нибудь другого… Что-то мелькнуло в уме Дика. План! Где был план, исчерченный красными и синими линиями, о котором так беспокоился Сэм? В ящике для инструментов его точно не было…
Дик прикусил губу. Если он приземлится на внутреннем дворе обсерватории и план найдут на теле Сэма, неизвестно, в чьи руки попадет этот таинственный документ. Оставалась только одна возможность – пренеприятнейшая необходимость, если план пещер действительно имел такое большое значение, какое ему придавал Чокнутый Сэм.
Вместо того, чтобы приземляться на дворе обсерватории, Дик опустил баржу на лавовом плоскогорье за стеной кратера – там, где никто не мог за ним наблюдать – и занялся обыском скафандра Сэма.
Как ни странно – а это показалось Дику более чем странным – на скафандре Сэма не было наружной поясной сумки; Дик хорошо помнил, как покачивался этот небольшой мешок на боку Сэма, когда тот вспрыгнул на палубу. Но сумки нигде не было, и Дику пришлось убедить себя в том, что его подвела память.
Значит, план не был спрятан снаружи на скафандре Сэма. Предстоящая операция заставила Дика содрогнуться от отвращения. Но другого выхода не было, и он заставил себя это сделать – расстегнул молнию скафандра Сэма достаточно для того, чтобы обыскать карманы одежды Сэма под скафандром. Он ничего не нашел. Сэм не положил записную книжку в карман.
Дик вернулся к обыску баржи, переворошил содержимое ящика для инструментов. Плана там не было. Дик заглянул под скамьи, даже под перекладины дюз. И ничего не нашел. Плана не было ни на теле Сэма, ни на барже.
Где же он был, этот план? Дик мог подумать только об одной возможности: небольшое одинокое жилище Сэма находилось рядом с Охранной Станцией.
Дик снова взлетел на барже, проскользнул над стеной кратера и приземлился на внутреннем дворе обсерватории. Никому не доверяя, он сообщил о гибели Сэма как о несчастном случае. По его словам, Сэм неосторожно подвинул валун, и тот столкнул его в пропасть. Профессор Декстер не был вполне удовлетворен таким объяснением и с пристрастием допрашивал Дика, запинавшегося и заикавшегося под сверлящим взором ярко-черных глаз профессора. От природы Дик не был талантливым лжецом, а явная подозрительность Декстера дополнительно затрудняла притворство.
Под конец допроса манеры профессора Декстера стали довольно-таки саркастическими – он недовольно взирал на Дика, сдвинув тонкие черные брови: «Твой отец вернется через несколько дней. Я представлю ему отчет. Уверен, что он пожелает провести собственное тщательное расследование».
Покрасневший Дик кивнул.
«Тогда это все!» – резко обронил Декстер.
Дик вышел из кабинета профессора и поднялся к себе в комнату. Подозрительность Декстера беспокоила его гораздо меньше, чем понимание того, что кто-то из персонала обсерватории был безжалостным убийцей, союзником пиратов и предателем цивилизованного человечества. Эта мысль развивалась в уме Дика и стала почти стопроцентной убежденностью. В принципе существовала возможность того, что тайное сообщение было передано по радио из какого-то другого места, что шпион пиратов последовал за баржей Чокнутого Сэма к плоскогорью Бакстера и там, движимый не более чем беспричинной злобой, сбросил валун – но такая версия событий была исключительно маловероятна.
Где был план пещер, однако? При всей его раздражительности, чрезмерной откровенности и странности, в глубине души Сэм Бакстер был достаточно практичным и разумным человеком. Если он выхватил план из-под носа Дика и не хотел, чтобы Дик видел эту схему, значит, она имела большое значение.
Но ни в чем нельзя было быть уверенным. План мог ничего не значить – или оказаться чрезвычайно важным. Так или иначе, его отсутствие действовало Дику на нервы. Он расхаживал из угла в угол, время от времени останавливаясь у окна. Из окна можно было видеть заброшенную, всеми забытую реактивную баржу Сэма. Каждый раз, глядя на нее, Дик задерживался все дольше.
