Он пришел на несколько минут раньше, чем следовало, занял место у стены и стал наблюдать за работниками обсерватории, заходившими в помещение. К тому времени он уже знал, как звали каждого. В столовую зашли астрономы Крофт, Матусевич и Бауэр, садовник Питерсон, добывавший лед горняк Рапотский, лабораторные техники Картер и Мерио – в последнее время они занимались исследованиями характеристик соединений кремния при температуре, близкой к абсолютному нулю.
Одно за другим места за столами заполнялись. Дик видел, как стюард вынес из столовой поднос, предназначенный либо для профессора Декстера, либо для Айзеля Бэйера – эти двое так и не вышли к ужину. Оглядываясь по сторонам, Дик убедился также в отсутствии Сенда. Дик уже подумывал о том, не следовало ли ему бегом вернуться к себе в комнату и включить рацию – он уже приподнялся – но как раз в этот момент в столовой появился Сенд.
Радист стоял в дверном проеме, переводя взгляд с лица на лицо; Дик, в свою очередь, тайком изучал рельефный профиль Сенда. Он подумал, что этот профиль можно было бы вставить в вогнутую поверхность серпа.
Костлявая голова повернулась; Сенд шагнул вперед, целенаправленно прошел по столовой, опустился на стул напротив Дика и бросил ему сложенный пополам листок желтой бумаги: «Для тебя. Только что получено по космическому радио».
Дик раскрыл листок нервно подергивающимися пальцами; сообщение могло поступить только от его отца, и это могли быть только плохие известия.
Известия оказались действительно плохими.
«ДОРОГОЙ ДИК! ПОЛУЧИЛ УВЕДОМЛЕНИЕ ПО КОСМИЧЕСКОЙ СВЯЗИ. МАМА ТЯЖЕЛО ЗАБОЛЕЛА НА ОЗЕРЕ ОРИЕНС: ВИРУС ЧОБЕЛОВА. НЕ ОЖИДАЕТСЯ, ЧТО ОНА ВЫЖИВЕТ. Я ЛЕЧУ НА ВЕНЕРУ НА „АВСТРАЛИЙСКОЙ ЗВЕЗДЕ“. СОБЕРИ ДЛЯ МЕНЯ КОЕ-КАКУЮ ВЕНЕРИАНСКУЮ ОДЕЖДУ, ВОЗЬМИ МОЙ САКВОЯЖ, ВСТРЕЧАЙ МЕНЯ ЗАВТРА НА БОРТУ КОРАБЛЯ. ЕСЛИ ПОВЕЗЕТ, МЫ ПРИЛЕТИМ ВОВРЕМЯ. ПАПА».
Ошеломленный, Дик несколько секунд не мог пошевелиться. На глаза его навернулись слезы; часто моргая, он перечитал сообщение, потом взглянул на Сенда – тот сидел и наблюдал за Диком с отстраненным любопытством.
Дик постарался говорить сдержанно: «Когда челнок вылетит навстречу „Австралийской звезде“?»
«Рано утром, – ответил Сенд. – Точно в семь часов».
Перед Диком поставили миску с супом. Дик ел автоматически, не испытывая никакого голода. Жизнь внезапно стала серой и тусклой, даже Василиск представлялся незначительным. Дик наклонил голову, чтобы спрятать полные слез глаза; еда застревала у него в горле. Поднявшись на ноги, он быстро вернулся к себе в комнату и бросился на кровать.
Вирусная инфекция Чобелова – в просторечии ее называли «ползучей черной лихорадкой», потому что при этой болезни образовывались темные полосы инфицированных тканей по всему телу – почти неизбежно заканчивалась смертельным исходом, и никакого лекарства от нее не было. Отец Дика никогда не пользовался обиходным выражением, предпочитая говорить о «вирусе Чобелова»; выбор этого выражения подтвердил Дику подлинность сообщения.
Мысль о подлинности сообщений, явно подсознательно бродившая в его уме, повлекла за собой еще одну идею. Да, сообщение отца было настоящим. Но можно ли было с уверенностью говорить о подлинности сообщения, полученного отцом с Венеры?
Дик сел на кровати. Внезапно вся ситуация показалась ему странной. Прежде всего, сразу после отлета Дика его мать уехала на их летнюю дачу на склоне горы Колосс, далеко на севере. В этом Дик был совершенно уверен, она планировала эту поездку целый месяц. Кроме того, никакой обитатель Венеры, будучи в своем уме, не стал бы посещать озеро Ориенс невыносимо жарким и влажным венерианским летом. И в-третьих, мать Дика прожила на Венере шестнадцать лет; опыт переселенцев с Земли показывал, что за это время она должна была приобрести иммунитет к вирусной инфекции Чобелова – болезнь эта угрожала только новоприбывшим землянам, в связи с чем наблюдалась чрезвычайно редко.
Дик вскочил на ноги и хотел было побежать вниз, в радиорубку. Но теперь его отец уже не мог получить какое-либо сообщение. Дик остановился, медленно вернулся к кровати и сел… Какова могла быть цель составления такой жестокой фальшивки? Кто-то хотел, чтобы его отец не вернулся в обсерваторию? Или цель махинации была еще мрачнее? Что, если «Австралийскую звезду» собирались захватить пираты? В таком случае сообщение могло послужить своего рода приманкой для доктора Мердока – а вместе с ним и для Дика – приманкой, рассчитанной нанести им обоим смертельный удар.
Какими побуждениями руководствовались те, кто замыслил столь хитроумную махинацию? Почему смерть доктора Мердока оказалась бы выгодной для Василиска? Дик понимал, что его отец был редкой и достопримечательной личностью, блестящим ученым и эффективным организатором – но его вряд ли можно было назвать незаменимым человеком, а профессор Декстер, несомненно, мог бы удовлетворительно выполнять обязанности главного астронома. Предположим, однако, что профессора Декстера тоже устранят – кто станет руководить обсерваторией после него? Айзель Бэйер? Отец Дика упоминал о такой возможности.
Дик задумчиво спустился по лестнице к кабинету профессора Декстера и постучался. Никто не ответил, однако. Дик направился дальше, в салон, где он беспокойно расхаживал взад и вперед не меньше двадцати минут.
В окно он увидел пятерых человек, возвращавшихся со стороны большого телескопа: профессора Декстера, Айзеля Бэйера, Бауэра, Матусевича и Сенда. Через пять минут они зашли в салон. Сенд молча прошел по коридору к радиорубке, Айзель Бэйер поднялся по лестнице к библиотеке; Декстер стоял и сухо давал указания Бауэру и Матусевичу.
Дик подождал до тех пор, пока не удалились два астронома, после чего подошел к профессору Декстеру: «Не могу ли я поговорить с вами? Это не займет много времени».
Декстер повернулся к нему: «В чем проблема?»
«Вот в чем», – Дик передал ему желтый листок с сообщением, полученным по радио.
Профессор Декстер прочел сообщение. «Очень жаль! – коротко обронил он, бросив на Дика один из характерных пронзительных взглядов искоса. – Надо полагать, ты собираешься вылететь на челноке».
«Да, – Дик начал было говорить, поколебался; затем слова вырвались сами непрерывным потоком. – Во всей этой ситуации есть что-то невероятное. Я не думаю, что моя мать заболела – просто кто-то хочет, чтобы мой отец оказался на борту „Австралийской звезды“».
Декстер помолчал несколько секунд, после чего сказал: «Твой отец вряд ли позволил бы себя обмануть поддельным сообщением».
«На этот счет я не уверен, – отчаянно признался Дик. – Думаю, что он так беспокоится, что не стал особенно размышлять о чем бы то ни было».
«Что же, – отозвался Декстер, – в данный момент ты ничего не можешь сделать. Не могу ничего предложить – кроме того, что тебе не помешает хорошенько выспаться».
Дик довольно-таки беспомощно кивнул и отвернулся. Поднявшись к себе в комнату, он встал у окна, глядя на Землю и прослеживая контуры континентов, на которых он никогда не бывал, но знакомые по учебникам и картам: Азии, Африки, сложного маленького полуострова Европы. Уже сейчас, наверное, его отец был на борту «Австралийской звезды», пересекавшей космическую бездну. А где-то в стороне дрейфовали, ожидая сигнала, мрачные корабли Василиска…
