Дик выпрямился и поднял ребристый камень, не меньше метра в поперечнике. Он поднес его к краю эскарпа, задержался, оценил расстояние и сбросил камень.
Валун сначала падал медленно, но постепенно набирал скорость и нанес сокрушительный удар по реактивной платформе. Дик видел, как отломилась задняя дюза, как жидкий кислород и жидкий водород стали растекаться по камням.
Звук не распространяется в вакууме, но человек в скафандре почувствовал сотрясение. Он резко развернулся и с испугом взглянул на сломанную платформу. Взглянув вверх, он встретился взглядом злобных желтых глаз с глазами Дика.
Дик отступил от края и поспешно вскочил на палубу баржи. Уже через несколько секунд баржа летела с максимальной скоростью, то подскакивая, то ныряя, к пику Бакстера.
Дик оглядывался через плечо. Кто был человек в скафандре? Дик знал только одного работника обсерватории, у которого были желтые глаза: А. Б. Сенда. Вернувшись в обсерваторию, можно было легко убедиться в правильности такого удостоверения личности. А после того, как личность врага будет установлена, достаточно было просто выслать поисковую группу, чтобы та подобрала его. Конечно – Дик снова оглянулся в сторону еще блестевшей на горизонте обсерватории – по поверхности Луны, особенно по равнине, усыпанной небольшими кусками пемзы, можно было передвигаться быстрыми прыжками. Этот человек – Сенд или кто-либо другой – мог вернуться в обсерваторию на своих двоих.
Значит, нужно было спешить. Дик до упора открыл главный клапан. Струи голубого пламени удлинились за кормой, баржа неслась, как испуганная птица, над кошмарным хаосом лунного пейзажа.
Впереди показалось плоскогорье Бакстера. Дик опустил баржу к опасному уступу, последний раз обвел взглядом небо и стал спускаться в черную пропасть Бездонной Ямы. Скальные обрывы опять вырастали вокруг, полоска звезд наверху становилась все уже. Вниз, вниз, вниз – Дик весь напрягся; зловещее зарево голубого пламени озаряло стены ущелья.
Еще ниже, еще глубже в тайные недра Луны опускалась старая баржа. Полоса звезд превратилась в далекий узкий ручеек, в нить. Мимо скользили и постепенно сходились стены, вечно скрывавшиеся от человеческих взоров – наконец баржа опустилась на дно.
Дик поспешно соскочил с палубы и включил фонарь на шлеме скафандра. Где упал Сэм? Где-то поблизости. Дик стал продвигаться по узкому дну ущелья, прошел пятнадцать, тридцать метров. Что-то блеснуло впереди. Дик нетерпеливо подбежал к этому предмету, поднял его: поясную сумку Сэма. В сумке лежала записная книжка.
Дик раскрыл книжку и увидел сетку красных и синих линий, пересекавших аккуратный план в форме буквы «Г». Довольный, он засунул блокнот в свою поясную сумку, вернулся к барже, взобрался на палубу и включил двигатели. Скальные стены с обеих сторон стали скользить вниз все быстрее и быстрее по мере того, как нить над головой становилась ручейком звезд, полоской, широкой полосой – и Дик вылетел на открытое пространство.
Он поднялся высоко; Бездонная Яма превратилась в разрез на древней каменной равнине, плоскогорье Бакстера – в не более чем широкий выступ с ровным верхом. Баржа проскользнула над хребтом Бакстера, пересекла море Бакстера. Где-то внизу – Дик усмехнулся – кто-то яростно преодолевал прыжками километры, отделявшие его от обсерватории.
Дик приземлился на внутреннем дворе, соскочил с баржи, подбежал к административному корпусу, прошел через воздушный шлюз в прихожую и выскользнул из скафандра. Несмотря на то, что он привез с собой план Чокнутого Сэма, отец не одобрил бы рискованный проект Дика – особенно после того, как узнал бы о все еще неопознанном преследователе – теперь тот, надо полагать, уже приближался к обсерватории.
В салоне никого не было. Дик взбежал по лестнице на второй этаж и заглянул в бухгалтерию. Хачингс сидел за столом. «Что тебе нужно?» – прорычал он.
«Я ищу отца, – ответил Дик. – Ты его видел?»
«Нет». Хачингс вернулся к работе.
Дик прошел дальше по коридору и постучался в кабинет профессора Декстера. Никто не ответил. В жилых комнатах Декстера тоже не было. Дик дошел до библиотеки, открыл дверь, заглянул внутрь. Никого.
Дик быстро поднялся по лестнице на третий этаж, но в комнатах, которые он делил с отцом, тоже не было ни души.
Слегка недоумевая, Дик спустился в салон, направился по переходной трубе к радиорубке, постучался. Ответа не было. В столовой Дик нашел химика Кертиса, наливавшего себе кофе. Химик только что пришел из лаборатории и по пути никого не встретил. «Скорее всего, они заняты у телескопа», – предположил он.
Дик побежал обратно в прихожую, залез в скафандр и вышел через воздушный шлюз на внутренний двор. Десятиметровыми прыжками он поспешил по черному вулканическому стеклу дна кратера, стал подниматься по склону. Показался телескоп – его труба была направлена почти горизонтально. Дик задержался, напряженно глядя на телескоп: его сердце замерло.
Телескоп был направлен прямо на Солнце, а солнцезащитный экран опущен. Ослепительные солнечные лучи, сфокусированные зеркалом, заполняли кабинку наблюдателя ужасным пламенным потоком.
Кто был внутри? Дик отчаянно вскрикнул. Он знал, что внутри был его отец.
XVI. Взор Василиска (I)
На какое-то мгновение – на десятые доли секунды – Дик оцепенел; но за это ничтожное, казалось бы, время вся его жизнь прошла перед его глазами. Позже он никогда не мог вспомнить последовательность своих дальнейших действий. Скорее всего он сразу побежал вперед и стал лихорадочно нажимать на переключатели приводов телескопа в нижнем отделении, а когда труба телескопа повернулась вертикально, Дик уже взобрался наверх и распахнул дверь кабинки наблюдателя.
Перед его глазами открылась картина, которую он запомнил на всю жизнь: отец, шатаясь, шагнул ему навстречу с широко открытыми глазами, его скафандр покрылся кипящими волдырями, шлем оплавился и приобрел яйцевидную форму. Когда доктор Мердок упал на лестничную площадку, из его руки выпало зеркало.
Дик нагнулся над отцом – тот лежал без чувств, его глаза закрылись, рот открылся. Дик кричал, но ответа не было – ни звука. Дик поднял отца – что было нетрудно при таком слабом притяжении – и стал как можно быстрее спускаться с ним на руках.
Возвращение в обсерваторию было кошмаром. Руки и ноги отца бессильно болтались, голова поникла и покачивалась. Дик был уверен в том, что отец уже умер. Каким-то образом он пронес его через воздушный шлюз в салон, внезапно наполнившийся людьми.
Строгий, побледневший профессор Декстер удалил шлем, в то время как доктор Листер, врач обсерватории, расстегивал и снимал скафандр. Принесли носилки. Не приходящего в сознание, тяжело дышащего и слегка постанывающего доктора Мердока отнесли в лазарет.
Дик ошеломленно снял скафандр, медленно направился в лазарет и, после некоторой задержки, осмелился зайти туда. Доктор Листер наносил на лицо его отца какой-то бальзам из аэрозольного баллончика.
