Капитан Франкетти зашел в салон и тяжело уселся: «Вы, господа, еще не составили завещания? Потому что сейчас самое время это сделать. Корветы – хорошие, маневренные разведочные корабли, но нападать на тяжело вооруженные корабли Василиска, даже на один из них… – он горестно покачал головой. – Нам не хватит орудий, на каждом корвете всего три пушки. А на кораблях Василиска не только пушки, но и ракеты – в количестве, достаточном, чтобы сравнять с землей гору. Нам не хватает людей: я отправил артиллериста возвращать челнок в обсерваторию».
«Я неплохо показал себя на стрельбище, – заметил Сенд. – Вы могли бы поручить мне обязанности артиллериста».
«Я тоже не прочь показать Василиску, где раки зимуют», – прибавил Дик.
Капитан Франкетти кивнул: «Хорошо! Вы оба можете оказаться полезными. Но сейчас я хотел бы, чтобы вы хорошенько выспались – могу уложить каждого из вас в кроватку. Ничего роскошного – всего лишь пара коек на трубчатых рамах. У нас тут не пассажирский корабль».
«Подойдет все, что угодно, – вздохнул Дик. – Я так устал, что могу спать стоя».
Когда Дик проснулся, Земля и Луна остались далеко за кормой – «Тезей» летел через Кладбище, теперь безопасное, как деревенский луг: весь флот Василиска направлялся к Марсу.
Дик и Сенд стали помощниками левобортного и правобортного артиллеристов, соответственно, и обучение обращению с орудием существенно способствовало успокоению нервов Дика. В целом на борту корвета царила атмосфера мрачных предчувствий. Артиллерист Коббетт, которому помогал Дик, открыто выражал возмущение: «Какой смысл посылать игрушечные космические катера к Марсу, чтобы их тут же уничтожили? Пираты расправятся с нами во мгновение ока. Проще было бы приказать нам всем спрыгнуть на Землю с высоты в шестьдесят километров».
«Как вам сказать… – осмелился возразить Дик. – Мы могли бы…» Он прервался.
«Могли бы – что? – язвительно отозвался Коббетт. – Намалевать на носу страшные рожи и напугать пиратов до смерти? Ха! Больше мы ничего не можем. И если ты спросишь меня, не подстроил ли нам Космический Флот очередной дурацкий подвох, я, Уинстон Черчилль Коббетт, отвечу: так оно и есть, сэр!»
«Почему бы они приказали нам нападать, если бы для этого не было достаточных причин?»
Коббетт рассмеялся: «Дик, дорогой мой, если бы ты прослужил в Космическом Флоте столько, сколько я, ты понимал бы, что они способны на любую глупость! А теперь довольно болтовни – лучше займись орудием».
«Говорили в основном вы, а не я!» – обиделся Дик.
«Вполне может быть, – признал Коббетт. – Но через два-три дня нам крышка, а я еще не сказал все, что хотел сказать в этой жизни. Но пока я болтаю, тебе следует научиться обращению с этой жалкой пищалью, чтобы после того, как я получу свое, ты мог заменить меня, как настоящий джентльмен, и встретить грудью залпы Василиска».
Дик усмехнулся: «Василиск уже несколько раз пытался от меня избавиться, а я все еще жив. Может быть, он опять промахнется».
«Может быть. А может быть и нет. Но хватит болтать, действительно. Вот, перед тобой Сириус. Посмотрим, успеешь ли ты зарядить пушку, прицелиться и выстрелить за восемь секунд – таков артиллерийский стандарт во флоте… Не нажимай на спусковой крючок! Этот снаряд нам еще пригодится. Кто знает? Может быть, он-то и взорвет так называемого Василиска».
«Почему используются такие устаревшие орудия? – поинтересовался Дик. – Ракеты с радиолокационным наведениям, казалось бы, гораздо эффективнее».
«Конечно, они эффективнее, – Коббетт фыркнул. – Только их нет. Оружие практически не изготовляли с тех пор, как закрылась Охранная Станция. А Космическому Флоту всего лишь несколько месяцев от роду. Так что приходится иметь дело с древностями», – он презрительно хлопнул по дулу пушки.
«По меньшей мере, если у нас нет таких ракет, значит, их нет у Василиска».
«Пусть это тебя не утешает, – проворчал Коббетт. – Какая разница, что за ракета разнесет тебя на кусочки? Значение имеет главным образом факт разнесения на кусочки. Поверь мне на слово! – он постучал пальцем по груди Дика. – Воистину говорю тебе – я, Уинстон Черчилль Коббетт – что любой, кому удастся выйти живым из этой потасовки, может считать себя счастливчиком!»
Дик заставил себя рассмеяться: «Вы – пессимист».
«Пессимист? Я? – по всей видимости, Коббетт был искренне потрясен подобным предположением. – Я не пессимист. Даже не реалист. Я поступил на службу в Космический Флот, чтобы увидеть Вселенную – именно так, как обещает вербовочный плакат. Я – оптимист! Всегда вижу во всем самую лучшую сторону. Просто теперь я не вижу никакой лучшей стороны. Знаешь, что написано рядом с именем каждого из нас в ведомости командора Холлмайера?»
«Нет, – подавленно отозвался Дик. – Не имею представления».
«А я скажу тебе, что там написано. Два слова: „Пушечное мясо“».
XXI. Битва
Марс сиял впереди, как огненный опал: красные и рыжие тона пустынь, серо-зеленые и голубые оттенки полярных шапок чуть дрожали под покровом ветреной атмосферы. Капитан Франкетти сидел, пригнувшись над ручками настройки радара, обыскивая пространство вокруг корвета. «Мы не могли далеко от них отстать, – пробормотал он Сенду. – Им незачем было спешить, у них все еще нет никаких причин спешить. Персеверин их ждет, как спелая слива, и никуда не денется. А там никто не сможет им сопротивляться, кроме местной полиции». Капитан мрачно смотрел на экран: «Так или иначе, мы задержим Василиска минут на десять. Без драки он от нас не уйдет».
Дик разглядывал пестрый диск Марса: «Где Персеверин?»
Франкетти показал: «Видишь эту диагональную линию?»
Дик кивнул.
«Это Периферийный канал. Видишь, где он пересекает пологий горный хребет?»
«Вижу».
«Так вот, маленькое темное пятно между каналом и горами – это и есть Персеверин». Капитан надолго замолчал, глядя в космос: «Корабли Василиска скоро должны появиться на экране».
«Если уже не занялись уничтожением города», – холодно заметил Сенд.
Франкетти пожал плечами и нажал переключатель системы оповещения: «Всем надеть скафандры и по местам!»
«Зачем скафандры?» – поинтересовался Дик.
«Чтобы нас не убила потеря воздуха в случае прямого попадания».
Дик добрался до отведенного ему шкафчика – оба корвета тормозили с ускорением двойного земного притяжения – и надел скафандр.
Время тянулось бесконечно. Под корветом широко распростерлись пыльно-красные равнины Марса. Вернувшись к капитанскому мостику, Дик увидел, что Франкетти и Сенд напряженно вглядывались в экран радара. Он слышал, как Франкетти пробормотал: «Странно… Не пойму, куда они делись. Судя по всему, Персеверин никто не тронул…»
Внезапная мысль заставила Дика выпалить: «Если только мы не обогнали их в космосе – тогда они сзади!»
