Это с одной стороны. С другой, Пенче как минимум потерял бы монополию. Вспоминая лицо Пенче – его жилистый рот, выдающийся нос, глаза, напоминающие закопченное стекло перед пылающей печью – Фарр инстинктивно понимал намерения Пенче.
Предстояла интересная борьба. Пожалуй, Пенче недооценивал изощренный ум исзиков и фанатичное рвение, с которым они защищали свою собственность. А исзики, пожалуй, недооценивали огромное состояние Пенче и техническую изобретательность землян. Ситуация напоминала древний парадокс воздействия непреодолимой силы на недвижимый объект. «А я, – думал Фарр, – очутился между молотом и наковальней. И если мне не удастся каким-то образом выскользнуть из западни, меня, скорее всего, раздавят…» Он задумчиво смотрел на кружку пива. Если бы он лучше понимал, чтó именно происходило, какую роль он играл в этом противостоянии, почему обе стороны так интересовались именно им, он знал бы, в какую сторону отскочить, чтобы избежать надвигающейся катастрофы. Но при этом – какое влияние он мог бы оказать! По меньшей мере так ему казалось.
Фарр заказал еще пива. Внезапная мысль заставила его взглянуть вокруг и присмотреться. По-видимому, за ним никто не наблюдал. Фарр взял кружку и сел за стол в темном углу бара.
Вся эта история – по меньшей мере его участие в ней – началась с набега тордов на поля Тжиере. Тогда Фарр вызвал у исзиков подозрения, и его бросили в темницу. В камере он остался наедине с выжившим тордом. Пользуясь ответвлением корня, исзики напустили в камеру гипнотический газ, одурманивший и торда, и Фарра.
Несомненно, исзики обыскали Фарра – пядь за пядью, все его тело и всю его память. Если бы Фарр вступил в сговор с тордом, они узнали бы об этом. Если бы где-то на нем были спрятаны семя или побег, они нашли бы их.
Что же, фактически, сделал Фарр?
Исзики освободили его и способствовали его возвращению на Землю – по сути дела, настояли на его возвращении. Следовательно, он служил приманкой в ловушке, устроенной исзиками.
Что происходило на борту «Андрея Симица»? Допустим, супруги Эндервью были агентами Пенче. Допустим, они знали, какую опасность представляет собой Фарр и поэтому хотели его убить. Но как быть с Полом Бенгстоном? Его роль могла заключаться в том, чтобы следить за первыми двумя. Он убил супругов Эндервью, защищая интересы Пенче – или, может быть, для того, чтобы получить бóльшую долю прибыли. Но потерпел поражение. Теперь Бенгстон был в руках сыскной полиции.
Весь сценарий носил предположительный, гипотетический характер – но, судя по всему, позволял сделать определенный вывод: К. Пенче организовал набег на Тжиере. Пенче финансировал металлического «крота», уничтоженного кораблем-шершнем исзиков под землей, на глубине трехсот тридцати метров. Набег почти удался. Надо полагать, исзики корчились от ужаса. Теперь они стремились раскрыть источник заговора, организационную структуру набега, и готовы были устранять любые препятствия на своем пути без малейших сожалений – их ничто не сдерживало. Несколько убийств ничего для них не значили. Деньги ничего для них не значили. И Фарр ничего для них не значил.
У Фарра похолодела шея под затылком.
В бар зашла хорошенькая блондинка в серой дубленке, прогулялась мимо стойки, задержалась у его стола: «Привет, ковбой!» Она проказливо бросила за плечо прядь длинных волос: «Ты выглядишь одиноко». И она опустилась на соседнее сиденье.
Размышления заставили Фарра нервничать; девушка испугала его. Он неподвижно смотрел на нее пять, десять секунд.
Та принужденно рассмеялась и поежилась на стуле: «Возникает впечатление, что тебе на плечи взвалили все грехи этого мира».
Фарр осторожно поставил кружку на стол: «Я размышляю о том, на какую лошадь поставить».
«Наугад?» Она вставила в рот сигарету и, выпятив губы, приблизилась к нему лицом: «Дай-ка прикурить».
Фарр зажег ей сигарету, изучая ее из-под полуприкрытых век, стараясь найти какой-нибудь признак притворства, какую-нибудь нетипичную реакцию. Он не заметил, как она вошла в бар, не видел, чтобы она предлагала свою компанию кому-нибудь еще.
«Меня можно уговорить что-нибудь выпить», – беззаботно сообщила она.
«Если я закажу тебе выпивку – что потом?»
Она отвела глаза, не встречаясь с ним взглядом: «Потом… надо думать, это будет зависеть от тебя».
Фарр довольно-таки прямолинейно спросил ее, сколько она возьмет. Девушка покраснела, все еще глядя в пространство темного бара, и неожиданно взволновалась: «Неверное, я ошиблась… ошиблась… Просто подумала, что с тобой можно будет выпить».
Фарр спросил успокоительным тоном: «Ты работаешь на владельцев бара, за магарыч?»
«Конечно! – почти вызывающе выпалила она. – Что с того? Это позволяет приятно провести вечер. Иногда встречаются приятные парни. Что у тебя на голове? – она наклонилась к нему, присмотрелась. – Кто-то тебя ударил?»
«Если бы я тебе рассказал, откуда у меня этот шрам, – ответил Фарр, – ты решила бы, что я – записной враль».
«Не загадывай, расскажи».
«Несколько инопланетян здорово на меня разозлились. Они оттащили меня к дереву и сбросили внутрь, в пустотелый ствол. Я упал в пустотелый корень – с высоты в пятьдесят или даже сто метров. Пока я падал, я ударился головой».
Девушка смотрела на него искоса; ее губы иронически покривились: «А под деревом тебя встретили маленькие розовые человечки с зелеными фонарями. И еще там был большой кролик, белый и пушистый».
«Я же предупредил!» – напомнил Фарр.
Она протянула руку к его затылку: «У тебя тут растет странный, длинный седой волос».
Фарр отшатнулся: «Предпочитаю, чтобы он оставался там, где он есть».
«Как тебе угодно! – она холодно взглянула на него. – Так ты закажешь выпивку, или мне придется рассказывать историю моей жизни?»
«Одну минуту! – Фарр поднялся на ноги, подошел к стойке бара и подозвал бармена: «Видишь блондинку у меня за столом?»
Бармен взглянул туда: «Ну, вижу».
«Она здесь часто ошивается?»
«Никогда ее раньше не видел».
«Она не работает здесь за долю выручки?»
«Браток, я же сказал: в глаза ее не видел».
Фарр вернулся к девушке. Та мрачно постукивала пальцами по столу. Фарр смерил ее долгим взглядом.
«Ну что?» – проворчала она.
«На кого ты работаешь?»
«Я уже говорила».
«Кто тебя сюда прислал, следить за мной?»
«Не говори глупостей!» – она начала было вставать, но Фарр схватил ее за кисть руки.
«Пусти! Я буду кричать!»
«Надеюсь, что ты так и сделаешь, – сказал Фарр. – Я хотел бы, чтобы сюда явилась полиция. Сиди! Или я сам позову полицию».
Она медленно опустилась на стул, повернулась к нему – и вдруг бросилась ему на шею, почти прижавшись лицом к его лицу: «Мне так одиноко! Правда, я просто не нахожу себе места! Вчера я приехала из Сиэтла. Не знаю здесь ни души – пожалуйста, не будь таким жестоким, не оставляй меня одну… Мы можем приятно развлечься… не правда ли?»
