— Помню, — кивнула я и тоже взялась за бокал.
Не нравится мне всё это. Совсем не нравится.
— Так что это не визит вежливости, скорее наоборот. Они знают, кто ты, что связь не образовалась, и будут использовать это.
— Как использовать?
Тяжелый взгляд и сухой ответ:
— Ты моя слабость, Мари. Только ты и Рейф. Но брата им теперь не достать, трогать его нельзя, он как… прокаженный для всех модифицированных. Другое дело ты. До тебя добраться легче и мне будет намного больнее.
— Ты меня пугаешь, — призналась ему, тяжело сглотнув.
— Я просто откровенен. Доедай и мы вернёмся домой.
— Ты знаешь, у меня как-то аппетит пропал, — отодвигая тарелку от себя, произнесла я. — Поехали домой.
— Поехали, — улыбнулся тот.
Конечно, наш уход не остался незамеченным. На нас глазели, пристально, жадно, уже не думая скрываться. Вцепившись в локоть мужчины, я всё отчётливее осознавала, что это лишь начало проблем, верхушка айсберга. И прежние тревоги лишь цветочки перед тем, что на самом деле ждало меня в мире модифицированных.
Вернувшись домой, единственное, что я ощущала — это усталость. Невероятная, жуткая усталость, которая тяжёлым грузом давила на плечи и мешала нормально дышать.
Не мешки же я таскала весь день, а чувствовала себя такой разбитой, что словами не передать.
— Вот мы и дома, — провозгласил Стив, закрывая входную дверь и приваливаясь к ней спиной. — Ура!
— Ура, — отозвалась я, хватаясь рукой за стену и снимая сначала одну туфлю, потом другую.
О, боже! Какой же кайф!
Я едва не застонала от облегчения. Никогда не думала, что буду так радоваться, сняв шпильки.
Туфли с гулкими ударами упали на пол, но поднять их и поставить сил не было. Положив шубку на кресло, я устало повела плечами, потирая затёкшую шею.
Босиком прошлась по мягкому ковру, чувствуя, как ворсинки приятно щекочут стопы.
Стив двинулся следом за мной. Шаг за шагом. Не спеша, как хищник, загоняющий свою жертву.
— Спасибо за приятный вечер, — произнесла я, повернувшись и взглянув на мужчину.
М-м-м, как же аппетитно Омару сейчас выглядел. Может, это сейчас во мне вино говорило, но я не могла не отметить, как ярко и таинственно сверкали в сумраке комнаты, освещаемой лишь уличными огнями, его глаза.
Волосы растрёпаны и от прически не осталось и следа, челка свободно падала на лицо, добавляя загадочности образу. Верхние пуговички рубашки расстёгнуты, руки в карманах брюк. Бесята во взгляде и чувственная улыбка на губах.
— Тебе понравилось?
— Да. Очень.
Шаг ко мне. А я рефлекторно сделала два шага назад, пока не упёрлась спиной в дверь своей комнаты.
Еще ближе.
Переплетение пальцев. Моя рука в его. Поцелуй в середину дрожащей ладошки, иголками пронесшийся по коже. И всё это не сводя глаз с моего лица, ловя каждое движение.
— Спокойной ночи, — прошептала сдавленно, лихорадочно нащупывая дверную ручку.
— Спокойной…
Проскользнуть за дверь и застыть, прижимаясь к ней лбом, поглаживая подушечками пальцев гладкую поверхность.
Ох, как же это было тяжело. Знать, чувствовать, что Стив там. Стоит так же, как и я за этой проклятой дверью.
Ждёт…
А я?
Мотнула головой, отшатываясь… два шага назад и тяжелый вздох.
Не могу. Пока не могу.
Но чем больше я думала об этом, тем отчётливее понимала, что это «не могу» продлится уже не долго. Всего один день в его компании, а я уже потеряла рассудок, погрязнув в запретных эмоциях и тревогах.
Совсем скоро недоверие сменят другие чувства и желания. И тогда мне будет наплевать, кто хочет его — я или эйо.
Что я по этому поводу думала? Что мне надо выспаться и решить всё на свежую голову завтра утром.
Приняв быстрый душ, я переоделась, забралась в постель и закрыла глаза, практически сразу уснув.
К счастью, в этот раз обошлось без сновидений.
А утром я проснулась от запаха гари и непонятного чувства беспокойства и тревоги.
— 27-
Рейф
Говорят, что дважды в одну реку зайти невозможно.
Ложь. Опять ложь.
Последние дни были как в тумане. День или ночь не разобрать, сплошное серое пятно. Его пичкали таблетками, уколами и прочей ерундой. То, что раньше было каплей в море для модифицированного, сваливало с ног уставшего и измученного человека.
Рейф не спрашивал, что ему дают и для чего. Всё равно солгут.
— Так будет лучше, — говорили они, лицемерно улыбаясь.
— Боль пройдет, — утверждал Стив. — Ты забудешь.
И здесь обман. Это невозможно забыть. Потерю Кейт невозможно восполнить и забыть.
Пусть эти два года она была вдали от него, но мужчина знал, что девушка жива. А теперь… Теперь всё рухнуло.
Омару тяжело поднялся, срывая капельницы с руки, даже не вздрогнув, когда иголка поцарапала вену, а затем и кожу. Сел в кровати, свесив ноги на пол и напряженно глядя перед собой.
В комнате было темно и человеческое зрение теперь совершенно не помогало видеть предметы и окружающую обстановку, как было раньше.
Он просто ослеп, оглох и сошел с ума.
Лёгкая дымка перед глазами и образ девушки с длинными белыми волосами. она улыбалась ему, манила рукой… ждала.
Невозможно, нереально и он точно свихнулся. Но разве это имело смысл?
— Кейт? — хриплый шепот… чужой голос, так не похожий на его собственный. — Прости…
За то, что сломал жизнь, что не уберёг, уничтожил самое прекрасное, что было.
Она улыбалась. Так мягко, нежно, что в горле запершило от непролитых слёз.
— Прости, — прошептал Рейф снова и схватился за голову, раскачиваясь на кровати из стороны в сторону.
Его ошибка. Только его! Нельзя было разрывать подпитку так резко, особенно когда волк сходил с ума от голода и близости обручённой. Нельзя! Но, если бы мужчина тогда не остановился, то всё бы рухнуло. Схватил, поцеловал, подмял под себя, срывая одежду, входя и в пару толчков достигая освобождения.
Она бы его возненавидела. Непременно. Но была бы жива.
— Не правильно, — прохрипел Омару чуть слышно, убирая ладони от лица и снова разглядывая дымчатый образ любимой. — Это я должен был уйти… я! не ты… как? Почему?!
Кейт… его маленькая Полуночница.
Мужчина ведь однажды терял её. Два года назад, когда решил, что завоевал, приручил свою дикарку и теперь может пожинать плоды и радоваться жизни. Расслабился и едва не погубил всё.
