Горим? Горим!
Испуг был таким ярким и резким, что противиться ему не был сил, да и желания. Такой первобытный страх, живущий в глубине каждого, которому невозможно сопротивляться. Тут даже на обдумывание не было времени.
Просто выбежала из комнаты босиком в одной тоненькой сорочке. Лохматая, сонная, испуганная.
… И вдруг резко замерла, словно натолкнулась на невидимую стену голодного янтарного взгляда модифицированного.
— Доброе утро, — выдохнула я, отшатнувшись и обхватив плечи руками.
— Доброе.
Стив стоял у плиты в одних домашних брюках с голым торсом, сжимая в руке телефон. Тревожная складка на лбу, опущенные уголки губ и взгляд, от которого у меня всё горело внутри.
А на плите тем временем что-то скворчало и шипело.
— У тебя там… горит что-то, — пробормотала я, осматриваясь в поисках того, чем бы прикрыться.
Теперь, когда опасность миновала и источник неприятного запаха был обнаружен, можно было заняться решением других проблем.
Уж слишком мужским был взгляд, которым Стив скользнул по моему телу. От босых ног до самой взлохмаченной макушки.
Но на глаза ничего не попадалось. Лучше вернуться назад в комнату, одеться и привести себя в порядок.
— Проклятье! — рык Стива вывел меня из задумчивости.
Побег пришлось отложить.
Мужчина схватил крышку сковородки, и тут же одёрнул руку. Крышка загремела, падая на разделочный стол. А со сковороды повалил густой, едкий дым.
Я действовала инстинктивно, не думая. Побежала ближе, хватая за руку, осматривая пальцы в поисках ожога.
— Надо под холодную воду, — сообщила ему.
Для того чтобы изучить покрасневшую кожу, мне пришлось, наклонившись еще ниже, поднести руку к лицу.
А в ответ тишина. Именно она и помогла прийти в себя, дрогнуть, отпуская ладонь, и медленно поднять голову, скользнуть взглядом по обнажённой груди, встречаясь с пылающим золотом его глаз.
— Кхм, прошло? — прошептала, неловко улыбнувшись и пожав плечами.
От этого не хитрого действа бретелька сорочки сползла с плеча вниз. Лиф тут же ослаб, ткань чуть оттопырилась, слегка открывая молочную кожу груди. Не полностью, но этого хватило, чтобы вспыхнуть от неловкости.
Поправить бретельку я не успела, модифицированный оказался быстрее.
Подушечками пальцев провел по предплечью, подхватив тоненькую верёвочку, и потянул вверх, возвращая на место. И медленно опустил руку, в лёгкой, мимолётной ласке проведя по коже.
Всё действо заняло от силы пару секунд, а мне они показались вечностью.
— Ничего, на мне всё быстро заживает, — ответил едва слышно и добавил ухмыльнувшись, — как на собаке.
Я оценила шутку, кивнув и несмело улыбнувшись в ответ. На большее сил пока не было, слишком яркой была реакция на его близость и прикосновения.
От неловкого молчания и поступков, о которых я потом бы очень жалела, нас спасло очередное шипение, заставившее резко обернуться и броситься к плите.
— Что это? — спросила я, изучая черное нечто, размазанное по сковороде.
— Это должна была быть яичница, — сообщил мужчина, выключив плиту, и почесал затылок. — Кажется, повар из меня не очень хороший.
— Ты хотел приготовить мне завтрак?
— Да. Попытался. Обычно у меня получается лучше. Сегодня… просто, — запнулся и улыбка медленно сползла с лица. — Отвлёкся.
Значит озабоченное выражение мне не показалось. И причина скорее всего в телефоне, который так и остался лежать на столешнице, а не в сгоревшей яичнице.
Омару кто-то звонил и сообщил что-то неприятное.
Сердце тревожно забилось. А вдруг это новости об отце? Мне ведь так и не дали с ним встретиться и поговорить. Вдруг он попытался сбежать? Отец не похож на того, кто будет просто так сидеть взаперти и ждать спасения. Нет, он точно попробовал бы вырваться, боролся до конца, особенно, узнав, как именно меня хотят использовать.
— Бывает. Я однажды чуть чайник не спалила, в студенчестве. Поставила на плиту и засиделась с конспектами, — призналась ему и взяла сковороду, относя её в мойку.
Сомневаюсь, что это её спасёт, тонкое покрытие безнадёжно испорчено.
Надо было получить информацию об отце, но я пока не знала как, поэтому спросила, желая поддержать тему:
— Если хочешь, я могу что-нибудь приготовить.
— Да, конечно, — отозвался он несколько рассеяно и снова потянулся к телефону.
— Что-то не так? — немного подумав, напрямик спросила у него.
Честно говоря, я не ожидала, что Омару скажет мне правду, но ошиблась.
Уф, не папа. Но про него всё равно надо узнать и попросить о встрече. Даже в обмен на поцелуй. Я ведь тоже умела играть… наверное.
С модифицированным всё так сложно и опасно. Ярко и остро. На грани.
— Рейф… ему стало хуже, — уклончиво отозвался Стив.
— Тебе надо к нему, — поняла я, стараясь не думать о том, что стою перед ним в тоненькой ночной рубашке.
Настолько тоненькой, что она нисколько не скрывала моё тело, а наоборот очень аппетитно его обрисовывало. Мне не надо было опускать взгляд, чтобы увидеть, как дерзко и провокационно выпирают острые вершинки груди, ставшей такой чувствительной от его близости.
Это хорошо, что Стив на меня не смотрел, занятый тревожными мыслями.
— Надо. Только есть одна проблема.
— Ты не можешь оставить меня здесь, — вновь догадалась я, скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться. — Ведь один раз я уже сбежала и где гарантия, что не сделаю это снова. Мы завтракаем или сразу поедем?
— Можем перекусить по дороге. Не возражаешь?
— Нет. Нам придётся куда-то лететь?
— Не придётся. Рейф в Андене в частной клинике, — ответил Стив, снова поднимая на меня взгляд.
— Отлично, — я отступила в сторону своей комнаты. — Дай мне десять минут. Умоюсь, приведу себя в порядок и переоденусь.
— Хорошо.
Мне хватило восемь минут. Умылась, причесалась, собрав волосы в хвост. Неожиданно для себя решилась на лёгкий макияж, покрасив ресницы и нанеся прозрачный блеск на губы. И совсем не для Омару, а для себя. Девушка же должна быть красивой, когда выходит на улицу. Переоделась в джинсы и вчерашний тёплый свитер и поспешила в гостиную, где меня уже ждал оборотень.
— Я готова.
— Отлично, — подавая мне шубку и помогая её надеть, отозвался Стив.
А внизу меня ждал еще один сюрприз.
— 30-
— Ферб? — искренне удивилась я, увидев у машины знакомую мощную фигуру модифицированного, который скрашивал мои часы одиночества в особняке Омару.
