Я немного растерялась от такого напора, но согласно кивнула. Есть всё ещё очень сильно хотелось.
— Да, спасибо, — присаживаясь за огромный стол, произнесла в ответ, наблюдая, как Элия Омару ловко и проворно накрывает завтрак. — А Кейт и Рейф здесь?
— Да. Кейт все эти дни не отходит от Рейфа, — улыбка женщины слегка потускнела. — Всё время вместе, а вроде как и врозь. Смотрят друг на друга, так что душа разрывается, а сказать не могут. Так и маятся, пытаясь переступить через прошлое. Только это неправильно.
Элия поставила передо мной тарелку с аппетитными блинчиками с ягодным конфитюром и присела напротив.
— Спасибо, — поблагодарила я и спросила. — Что именно неправильно?
— Нельзя отказываться от прошлого. Тебе чай или кофе?
— Чай.
— Черный, зелёный с мятой? — спросила она и я невольно улыбнулась в ответ. — Не смейся, у нас часто гостят дети, внуки, правнуки и у каждого свои предпочтения, поэтому выбор у нас просто огромный.
— С мятой, пожалуйста. Так почему вы считаете, что от прошлого отказываться нельзя? А если оно было тяжелым, болезненным? Если лучше забыть?
Женщина передала мне кружку с ароматным чаем и вздохнула, присаживаясь рядом.
— Всё бывает в жизни и плохое, и хорошее. И что бы не произошло, оно делает нас. Лепит, как из глины. Ошибки, оплошности, победы и поражения. Без горечи разочарования нельзя познать радость обладания. Им не избавиться от прошлого, как ни старайся, — отозвалась Элия и, помолчав, добавила. — Стив, конечно, глупость совершил. Нельзя было их разлучать.
— Он думал, как лучше, — машинально отозвалась я.
— Защищаешь его? — тут же уцепилась она.
Я запнулась и отвела взгляд, отправляя в рот очередной кусочек блинчика. И только тщательно прожевав, ответила:
— Нет, лишь повторяю то, что он сам мне сказал.
Элия возражать не стала, лишь кивнула, продолжив:
— Да, конечно. Стив всегда обожал брата, он был для него примером, предметом гордости и подражания. После смерти Лауры они очень сблизились. Она была хорошей женщиной и замечательной матерью.
— В отличие от Реган? — вырвалось против воли.
Наверное, не стоило этого говорить, но мне хотелось знать, как можно больше об этой семье. И тон, которым Элия вспоминала первую невестку, от меня не укрылся.
Женщина тяжело вздохнула, стирая пальцами несуществующие разводы и пятна на гладкой стеклянной поверхности стола.
— Они подходят друг другу. Реган и Сайлус. Идеальная пара. Хладнокровные, алчные, готовые идти по трупам ради достижения собственной цели… Нет, я не считаю Реган плохой матерью. Наоборот. Она хорошая мать, иногда даже слишком, и за Клайва готова перегрызть глотку любому.
— Простите, мне не стоило начинать этот разговор.
— Ничего, — мягко улыбнулась Элия, пряча боль в глубине глаз. — Это всегда со мной. Мать не может не любить своего ребёнка, и я люблю. Сайлус мой первенец, мой сын. Люблю, но простить не могу и не уверена, что когда-нибудь смогу. Я часто думаю, как мой мальчик вырос в такого монстра. Где я упустила, что сделала не так? Когда всё изменилось?
— Вы не виноваты.
Но мои слова её нисколько не убедили.
— Ты хорошая девочка, Мари, но много не знаешь… После смерти Лауры, Сайлус решил стать главой и пошел на своего отца. Готов был убить, лишь бы забрать власть. Айвел отступил, обменяв пост главы на жизнь внуков. С того дня мы перестали общаться… Ты прости меня, не стоило тебе слушать бред старухи.
— Ну что вы, никакая вы не старуха, — тут же уверила её я. — Вы спасли жизнь Рейфу и Стиву. Заменили им родителей. Это дорогого стоит.
— Они же мои мальчики, я не могла иначе. Но хватит о грустном. Дай-ка, лучше я на тебя посмотрю, — приставая и подаваясь вперёд прямо через стол, произнесла женщина, пристально изучая мой синяк на скуле. — Хорошо, регенерация идёт замечательно. Эйо быстро вылечит, завтра уже и следа не останется.
— Эйо?
— Да. Стив же должен был тебе сказать.
Я кивнула не слишком радостно:
— Сказал. Так оно еще во мне?
— Ну конечно. У вас ведь со Стивом тоже не всё гладко? Не отвечай, и так вижу. Реган постаралась. Всё мечтает протащить Клайва к трону. Не понимает, глупая, что наследование идёт не по крови, а по силе. Клайв слишком слаб для главы. Волк никогда не изберёт его наследником, найдёт другого. Все это знают, а она всё надеется на чудо. Упрямо и упорно. Думает, это Рейф со Стивом мешаются.
— Стив никогда не хотел власти, — ответила тихо.
— Вот именно. Ты хорошо успела его узнать.
Кажется, я слишком много болтаю.
— Не очень, просто отметила, — тут же пошла я на попятную.
— Как скажешь, Мари, как скажешь. Но ты кушай. Совсем заболтала. Тебе питаться надо, вон какая бледненькая.
Я уже доедала свой завтрак, когда в столовой появилось новое действующее лицо.
— А вот и моя девочка. Проснулась, наконец?
— Папа? — удивленно произнесла я, еще до конца не веря собственным глазам. — Ты здесь?
— А где мне еще быть? Ты тут, и я тоже тут, — улыбнулся он, подходя ближе, чуть обнимая и целуя в макушку.
После чего несколько секунд внимательно изучал моё лицо, чтобы констатировать:
— Убил бы.
Я вздрогнула, округлив глаза:
— Кого?
— Того, кто это сделал с тобой, — сообщил папа, боком присаживаясь на соседний стул.
— Кофе, господин Найт? — поднимаясь, спросила Элия.
— Нет, спасибо, госпожа Омару, — любезно отозвался отец.
— Тогда я вас оставляю, не буду вам мешать.
Женщина ободряюще улыбнулась мне и вышла из столовой.
— Ты здесь? В логове модифицированных? — всё еще отказывалась верить я.
— Не бросаю бомбы, не стреляю и не кричу лозунги? — усмехнулся он. — Да, как видишь, так и есть. У меня было много времени, чтобы переосмыслить свою жизнь и принципы.
— И что ты понял? — я тоже повернулась к нему, чуть склонив голову.
— Что ошибался. Смерть твоей матери сильно подкосила меня, Мари. Я забыл, что нет абсолютно белых и совершенно чёрных. Зло и добро есть по обе стороны баррикад, — признал отец, неловко сжимая и разжимая кулаки, и вдруг добавил неожиданно: — Он тебя любит.
— Кто? — опешила я от такого перехода.
— А то ты не знаешь.
Взгляд отца был очень ехидным и многозначительным. Я сглотнула и отвернулась, вновь поднося кружку с остывшим чаем к лицу.
— Пап… не надо.
— Что не надо? Правду говорить? Этот Омару тебя любит, как не сложно мне это признавать. Честно скажу, не о таком зяте я мечтал, но да ладно. Не это же главное.
