– Не каждый раз, – возразил Боб. – Говоря точнее, довольно редко. Подозреваю, что необходимую для этого энергию могут дать только самые яркие сны. Впрочем, при границе, столь непрочной, как в последнее время...
– Большинство людских снов образует пузыри по ту сторону. Должно быть, так они и добрались до бедного Микки Малона. Когда он спал. Его жена говорила, вчера ночью его мучила бессонница. Выходит, эта тварь шаталась у его дома, выжидая, пока он уснет, вот и принялась мочить мелких зверушек, чтобы скоротать время.
– Вполне возможно, – согласился Боб. – Ты свой-то сон помнишь?
Я поежился.
– Да. Я... я его помню.
– Должно быть, Кошмар забрался вместе с тобой.
– Пока мой дух находился в Небывальщине? – спросил я. – Да он бы меня в клочки разорвал.
– Вовсе необязательно, – ухмыльнулся Боб. – Владения твоего духа, помнишь? Пусть даже и временные. Все равно, это означает, что на твоей стороне преимущества хозяина. Не то, чтобы они слишком уж помогали, но все же...
– Ох.
– Ты помнишь какие-нибудь конкретные подробности, какого-нибудь персонажа твоего сна, которые действовали не так, как по-твоему полагалось бы?
– Угу, – буркнул я. Дрожащие руки против воли ощупали живот в поисках отметин от зубов. – Блин-тарарам, еще как помню. Мне снилась та заваруха – ну, двухмесячной давности. Когда мы накрыли Кравоса.
– А, того чернокнижника, – протянул Боб. – О'кей. Это может оказаться важным. И что случилось?
Я сглотнул, сдерживая тошноту.
– М-м. Все пошло не так. Тот демон, которого он вызвал. Он оказался сильнее, чем был в жизни.
– Демон?
Я зажмурился – меня вдруг осенило.
– Боб? Послушай, возможно ли такое, чтобы демон оставил после себя призрака?
– Гм, – задумался Боб. – Сомневаюсь – если только он не погиб там по-настоящему. Я имею в виду, если все не ограничилось простым уничтожением его оболочки.
– Майкл убил его «Амораккиусом», – сказал я.
Череп Боба подпрыгнул.
– Ого, – сказал он. – «Амораккиусом»? Ну, тогда не знаю. Этот меч способен убить и самого демона, не только оболочку. Вся эта основанная на вере магия, вообще, ужасно сильная штука.
– Ладно, пусть так. Значит, мы можем иметь дело с призраком демона, – продолжал я. – Демона, погибшего в момент, когда его накрутили для хорошей драки. Может, поэтому он так... так свиреп.
– Вполне возможно, – жизнерадостно согласился Боб.
Я покачал головой.
– Но это все равно не объясняет эту колючую проволоку, эти заклятия, что мы нашли на всех тех призраках... и людях, – я вцепился в эту загадку с отчаянием утопающего, который не может себе позволить расходовать драгоценные крохи воздуха на крик. Это помогало мне оставаться на плаву.
– Может, заклятия – дело рук кого-то другого, – предположил Боб.
– Бьянка, – вдруг сказал я. – Она и ее прихвостни каким-то образом замешаны во всем этом: помнишь, это ведь они подстроили все с Лидией? И это они поджидали меня в тот вечер, когда меня освободили из-под ареста.
– Вот уж не думаю, чтобы она была слишком уж сильна в практической магии, – усомнился Боб.
Я пожал плечами.
– Как практик – конечно, нет. Но учти, ее только что повысили. Возможно, она училась. Она и раньше не ограничивалась простым набором дешевых вампирских трюков – а если она проделывала все это, находясь в Небывальщине, это добавило бы ей сил.
Боб посвистел сквозь зубы.
– Угу, это могло и сработать. Бьянка взбаламутила там все, потерзав нескольких духов, и в результате получила все условия для того, чтобы натравить на тебя Кошмар. А потом ей остается только спустить его с поводка, усесться поудобнее и наслаждаться зрелищем. Повод-то для этого у нее имеется?
– Увы, – вздохнул я, вспомнив о записке, которую прочитал больше года назад. – Она обвиняет меня в смерти одной из своих девушек, Полы. Она хочет, чтобы я поплатился за это.
– Славно, – сказал Боб. – Значит, она может стоять за всем этим?
– Да, – ответил я. – Очень даже может.
– В смысле наличия у нее возможностей и повода?
– Да, но это чертовски бездоказательно. Ничего такого, что бы я мог представить Совету, чтобы заручиться его помощью. Никаких конкретных улик.
– И что? – сказал Боб. – Убей ее, и дело с концом. Нет Бьянки – нет проблемы.
– Боб, – возмутился я. – Нельзя же просто так пойти и убить человека.
– Я знаю. Потому тебе и нужно это сделать.
– Нет. Нет. И потом, я все равно не могу убивать людей.
– Почему? Тебе уже приходилось делать это. А теперь у тебя есть и новый пистолет, и все прочее.
– Я не могу намеренно лишать кого-то жизни только за то, что он мог совершить что-то, а мог и не совершать.
– Бьянка – вампир, – настаивал Боб. – В классическом понимании ее вообще нельзя считать живой. Пойду, залезу в Мистера и снаряжу тебе пуль, чтобы ты...
Я вздохнул.
– Нет, Боб. Ее окружает довольно много людей. Мне пришлось бы убить кого-нибудь из них уже только для того, чтобы пробиться к ней.
– Ох, черт. Это что, снова твоя дилемма насчет добра и зла, да?
– Да, снова она.
– Вся эта мораль вызывает у меня сильное сомнение, Гарри.
– И тем не менее, – буркнул я. Потом вздохнул – прерывисто, потому что меня продолжало еще трясти – и вытянул руку, чтобы коснуться круга и разрушить его. Когда защитное поле с едва слышным хлопком исчезло, мне отчаянно захотелось снова сжаться в комок и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не делать этого. Насколько мог, я пришел в себя. Нужно было работать.
Я встал и подошел к столу. Глаза мои достаточно свыклись с темнотой, так что я более-менее ориентировался и почти ничего больше не ронял. Я придвинул к себе ближнюю свечу, но спичек под рукой не оказалось. Поэтому я привычно ткнул в фитиль пальцем, нахмурился и буркнул: «Flickum bicus».
Заклятие, которое я использовал тысячу раз, обернулось пшиком: вместо короткого, но сильного импульса энергии из пальца вылетело несколько жалких искр. Фитиль задымился, но не загорелся.
Я нахмурился сильнее, сосредоточился сильнее и повторил заклинание. На этот раз я ощутил легкое головокружение, и свечка загорелась. Мне пришлось ухватиться рукой за край стола.
– Боб, – прохрипел я. – Ты видел?
– Угу, – подтвердил Боб без капли издевки в голосе.
– Что случилось?
– Гм. В первый раз ты вложил в заклинание недостаточно силы.
