— Отрастила зубки, русалка?
— И коготки.
— Коды Сергей мне дал на тот случай, если случится нечто странное, и ты окажешься в беде.
С тем, что я в беде, еще бы поспорила, но с первым пунктом была согласна.
— Взрыв в Главном Храме — это действительно странно. Там такая защита, её же невозможно обойти. Ни Магу, ни человеку. Она ежедневно обновляется. Сергей сам ставил несколько уровней безопасности.
Я помнила все уровни, все досмотры, которым меня подвергали, когда посещала его. Для того чтобы всё пройти, уходило не менее получаса.
— От предательства ничто не защитит.
— Ты думаешь, это кто-то из своих? Немыслимо. Ни храмовники, ни Стражи никогда на это не пойдут. Они связаны клятвой.
Но мои слова Оборотня не убедили.
— У тебя есть другие варианты? Сама же сказала, что уровень безопасности там зашкаливал. А преступникам не только удалось взорвать часть здания, но и получить доступ в главное хранилище.
— Что? — я отставила кружку в сторону. — Откуда ты это знаешь?
— По новостям это не скажут, но из хранилища исчезли документы, датированные началом двенадцатого века. Среди них был и Трактат «О Тьме и Призыве».
Не выдержав, я громко выругалась.
— Лиз, не думал, что ты знаешь такие слова.
— Ты очень много обо мне не знаешь, — фыркнула в ответ. — Но этого не может быть. Трактат ведь находился в другом месте.
— Его скрытно перенесли порталом всего на неделю из секретного хранилища.
— И кто-то узнал? Выходит, этот взрыв был направлен именно на похищение Трактата? Не может быть.
— Теперь понимаешь, почему об этой информации никогда не расскажут в СМИ? Новость о том, что кто-то завладел правилами призыва Тьмы, вряд ли обрадует общественность.
— Откуда ты всё это знаешь?
— У меня свои источники… Что-то грядёт, Лиз. И совсем не с той стороны, откуда мы все думали.
— Мне начать собирать чемоданы? — немного резко уточнила у него и вновь взялась за кофе, чтобы хоть как-то занять руки. Больше всего мне сейчас хотелось вернуться в спальню, взять ноутбук и проверить списки выживших и погибших. А тут он со своим миром, которому мы фактически не нужны. — Саид, прекрати нагнетать обстановку, и так тошно. Ты отлично знаешь, что Трактат — лишь бумажка с описанием. И то неполная. Свои тайны Локруа унесла в могилу. На самом деле, вызвать Тьму не так просто, иначе бы этим занимались на каждом шагу. Участники той секты сами не поняли, как это произошло.
— Жёстко ты о прародителях. Ведь в нас всех течёт их кровь.
— Во время призыва Тьмы они думали о ком угодно, но только не о нас. Иначе бы поняли, на что именно обрекают своих потомков.
— На власть?
Опасная тема для разговора, но удержаться я не смогла. Наверное, нервы сдали. В последнее время я слишком многое держала в себе.
— Разве у нас есть власть? Кланы, Главы, Контракты, Торги и Закон. А мы, как зверушки, сидим каждый в своей клетке и искренне думаем, что счастливы. Даже готовы с пеной у рта доказывать, как же нам хорошо — никаких чувств, никакой боли и разочарований, свобода отношений и невиданные способности.
— А разве всё не так?
— Тигр в зоопарке тоже счастлив — ест и спит по расписанию, за ним ухаживают, чистят клетку и так далее. А теперь скажи мне, хотел ли ты поменяться с ним местами? — я смотрела ему прямо в глаза, не таясь и не прячась за масками и фальшивыми улыбками.
Он сам говорил — честность во всём и всегда.
— Это не одно и то же.
— Почему? Ведь выросшие в Клане не знают другой жизни и не хотят её менять, боясь выйти из своего загона.
Оборотень знал, что я права. Но он тоже вырос в неволе и тоже боялся. Может, поэтому у нас ничего не получилось. Ведь гораздо легче обвинить меня в своих сомнениях и чувствах, чем принять их.
— Хочешь изменить мир, Лиз?
Запал пропал. Быстро отведя в сторону взгляд, я криво усмехнулась:
— Неблагодарное это дело — менять то, что никому уже давно не нужно. А по поводу Трактата и вызова Тьмы. Уже сколько раз смельчаки и глупцы пытались это сделать и расплачивались собственными жизнями.
— Всё не так просто. Две недели назад из Храма в Дубае исчез нож Локруа, — совершенно спокойно произнёс Оборотень.
Я сузила глаза, пытаясь понять, шутит он или нет.
— Ритуальный нож, которым Франческа Локруа самолично перерезала горло жертвам? — уточнила я. Так, на всякий случай, потому что фамилию Локруа все Маги знали чуть ли не с пелёнок. Именно они стояли во главе той секты.
— Совершенно верно. Представляешь, какое совпадение: сначала нож, потом Трактат. Кто-то готовится к второй волне Тьмы.
Сглотнула, но верить отказывалась. Потому что… Ох, если кто-то вновь призовёт Тьму, то прежнему миру придёт конец.
— Ты сам понимаешь, что это бред, — нервно ответила ему. — Ни один из нас не станет этого делать, и Седой тоже не дурак. Он понимает, что новая партия Магов хоть и будет сильнее нас всех, но уж точно не станет подчиняться. Они же просто сойдут с ума от власти и вседозволенности.
— Да, если вспомнить историю, то первые сто-двести лет были самыми кровавыми.
— Это было тогда. Сейчас у нас есть Закон и Стражи, они не позволят этому повториться.
— Закон не будет на них распространяться, совсем новый вид.
Меня передёрнуло.
— Ты перегибаешь. Это всего лишь фантазии, Саид. Кто бы это ни был, они могут пробовать сколько угодно. Шансов, что Тьма отзовётся, один на миллион. И вообще, с чего это вдруг тебя стали волновать столь глобальные проблемы? Ты не Страж, и на порядок тебе должно быть наплевать, так же, как и остальным.
— Уже полгода я являюсь членом Совета в Эмиратах.
— Ты в Совете? Поздравляю.
«Допрыгалась. Сидишь тут, рассказываешь все свои тайны и секреты… и кому? Высшему представителю власти в магическом мире. И всё равно, что здесь Нью-Йорк, а он состоит в Совете на другом конце мира. Одно его слово — и мне конец… И как Сергей мог ему доверять?»
— Не нервничай, Лиз.
— Даже и не думала. Еще кофе?
«Хорошо же я попала. За одно покушение на жизнь члена совета мне грозят магические браслеты на месяц. Стоит Саиду прийти к целителям, показать ссадину, и моя песенка спета…»
— Лиз, расслабься, — повторил мужчина. — Я здесь не как представитель власти. А как друг.
— Саид, какой друг? — нервно хохотнув, я сделала большие глаза. — Мы с тобой не друзья. А просто бывшие любовники.
— Хорошо. Пусть так. Но я действительно хочу тебе помочь. И чем быстрее ты перестанешь ершиться, тем лучше.
