— Мне?
— Ведь он у вас ночевал, — в голосе слышалось обвинение. — Уехал вчера поздно вечером с каким-то лордом, и так и не появился. Наши все на ярмарке, трудятся, а его нету. Предал свою семью ради какой-то бабы.
Я проглотила «бабу», решив не заострять на этом внимание.
— Подождите, с каким лордом? Куда уехал?
— Не знаю, приехал какой-то лощёный франт на личном кебе и увёз Ивара, — еще сильнее вспыхнула она. — Знаете что, дамочка, не ходите за мной и не разговаривайте. И помогать я вам не буду, нашли дурочку, наряды вам выбирать. Деньги Ивару отдам. А вы чужая. И никогда не станете одной из нас.
— Зачем вы так? — тихо спросила у неё, не ожидая таких нападок.
— Дамочка с манерами и замашками аристократки. Думаете, вы сможете выжить в горах? Не выйдет. Горы признают лишь сильных духом, кто не боится трудностей и готов на всё ради единой цели. А вы неженка.
— Вы ничего обо мне не знаете.
— А что мне знать. — Девушка указала взглядом на мои затянутые в тонкие перчатки руки. — Достаточно посмотреть. Шелк, кружево и прочие побрякушки. Смотреть противно. Таким как вы не место среди нас.
— Не всё так, как может показаться, — холодно ответила ей.
Оправдываться я не собиралась. Не стоило это сил и времени, а последнего у меня и так не было.
— Вы его не достойны! Он сильный, самый лучший, умный, весёлый, такой хороший…
— И любит меня, — перебила я её.
Флоренс дёрнулась и зло расхохоталась, опасно сверкнув глазами.
— Любит? Вас? Ха! Не любовь это, а привычка. Иначе зачем ему к Нэнси хаживать второй год?
— К какой Нэнси? — не поняла я.
— У нас в посёлке женщина живёт, вдова, одна совсем, мужа пять назад лет гуи разодрали, двух деток растит. А одной ой как тяжело, вот она мужчин и принимает, за деньги.
— Это ложь.
— В горах все друг у друга на виду и все про всех знают. И я видела и вижу, как он к ней шастает. К ней, когда мог бы быть со мной! — хорошенькое личико скривилось от боли. — Я же любить его буду, все прихоти исполнять, на коленях ползать стану…
— Разве это любовь? — тихо спросила я. — Разве любовь — унижение одного ради другого?
Флоренс снова покачала головой:
— Вы не понимаете и не принимаете наших правил и быта. Даже сейчас не можете понять. А Ивар всё поймёт, обязательно поймёт, какая вы и придёт ко мне. Потому что так правильно и верно.
Слушать это я больше не могла, поэтому быстро задала последний вопрос:
— Значит, вы не знаете, где он сейчас может быть?
— Нет.
— До свидания!
Куда идти дальше, я не знала и даже представить не могла. Забравшись назад в кеб, я некоторое время просто сидела, растеряно глядя перед собой.
— Куда ехать-то?
— Что? Ах да, на Доусон-роу, тринадцать, — ответила я, называя адрес особняка Архольдов.
Там царило невероятное оживление. Войдя внутрь, до меня донеслись радостный смех и разговоры.
— А что здесь происходит? — спросила я, проходя в гостиную и оглядывая присутствующих.
Селина невероятно бледная и уставшая, с синяками под глазами, но, тем не менее, радостная сидела на диване, обмахиваясь веером. Рядом с ней сидела тётушка и тщательно вытирала крупные слёзы, которые текли из глаз. Делайн криво улыбалась, стоя у окна и посылая мне странные знаки, а Элодия королевой расположилась в кресле.
— Я выхожу замуж, — гордо сообщила мне кузина, поднимая руку и демонстрируя золотое колечко с крупным бриллиантом.
— Ты приняла предложение Шеридана?
Я прошла вперёд к хрустальному графину и налила себе немного воды с мятой и лимоном. Страшно хотелось пить.
— Он так упрашивал, что я не могла отказать, — улыбаясь, сообщила она, любуясь сверкающим камушком.
— Ну-ну. — Я взглянула на Селину. — С тобой всё нормально?
— Ничего, немного мутит, а так всё хорошо, — слабо улыбнулась молодая герцогиня.
— Уверена?
— Да. Лекарь уже готовит какое-то новое снадобье или ароматное масло. Не знаю точно. И даже вникать не хочу. Сколько их было за эти месяцы.
— Может тебе лучше пойти прилечь?
— Ты говоришь прям как Дерек, — усмехнулась она. — Тот даже уходить не хотел, так волновался.
— Я его понимаю, выглядишь ты не очень хорошо.
— Ну, спасибо, подруга.
— Эй! — недовольно вмешалась Элодия. Девушке явно не понравилось, что про её августейшую особу забыли и не уделили должного внимания помолвке.
— Селина, а когда герцог вернётся? — осторожно спросила у неё, стараясь сильно не волновать.
— Дерек? Не знаю, после обеда, наверное. А что?
— Да так, просьба есть.
— Ты вообще думаешь меня поздравлять? — возмутилась Элодия.
— Поздравляю, — не поворачиваясь, бросила ей, ставя стакан на место.
— Какая просьба? — сразу встревожилась Селина. — Может, я могу чем помочь?
— Нет, всё нормально.
— Это просто возмутительно! — не унималась кузина. — Никакого уважения! Я же говорила, что она будет завидовать, а вы не верили, матушка.
— Элодия! — приглушенно вскрикнула тётя Полин.
От очередного скандала нас спасло появление дворецкого.
— Прошу прощения, миледи, — склонив голову, произнёс он.
— В чём дело, Риджерт? — спросила Селина и поморщилась.
— Там госпожу Белфор спрашивают.
— Кто? — тут же поинтересовалась я.
— Господин Гремзи.
— Ивар! Боги, где он?
— Ожидает вас в малой гостиной.
И я, не тратя драгоценное время, ринулась туда.
— Ивар, где ты?… О, Великая Мать, — прошептала я, застывая на пороге и прижимая руку к груди, где в испуге застыло сердце. — Ивар, что с тобой? Что с твоим лицом?
На молодого мужчину было страшно смотреть. Когда-то красивое лицо было всё в жутких ссадинах и синяках, а правый глаз заплыл и почти не открывался.
— Прости, я не смог прийти на встречу, — он попытался встать, но тут же вновь опустился на диван, прижимая руку к боку. Замер, тяжело дыша и крепко зажмурившись.
— Сиди, не вставай, — я бросилась к нему, присаживаясь на колени и осторожно касаясь тела, призывая искру, магия которой уже серебрилась на пальцах. — Будет немного больно. Лекарь из меня не самый лучший, но залечить смогу.
— Не надо, — попытался запротестовать Ивар, хватая меня за ладони.
