— Я слишком хорошо тебя знаю. Пара недель, возможно месяц и она тебе наскучит. Слишком проста, слишком предсказуема. А ты любишь задачки посложнее.
— Учту.
Но Армель не спешила уходить, коснулась сложенным веером его руки и ядовито улыбнулась.
— Ты всё равно мой.
Сил оставаться уже не было, хотелось принять ванную, отмыться от этого блеска и мишуры, и только потом прийти к Айоле. Жаль, что душу нельзя так же легко отмыть.
… Она ждала его у кровати. Хрупкая фигурка в белом шёлке дорогой сорочки. У него перехватило дыхание, стоило лишь увидеть её.
Пара шагов и руки на её плечах. Она ждёт и верит.
Разворот спиной к нему и тонкая сорочка слетает с плеч, белым облаком опадая на пол.
Рисунок невесты, искусный необычный и лишь для его глаз. Мужчина осторожно проводит по нему пальцем, словно заново рисуя его на коже.
Айола сама развернулась к нему, сама положила ладонь на шею, притягивая к своим губам, затягивая в омут жгучего желания.
Теперь можно. Теперь имеет право…
________________________________
*кильяр — священное вино, которое даётся новобрачным и прихожанам во время служб в храмах Великих.
Глава Тринадцатая. Новая роль
Мы уехали в Ванагорию через два дня. Теперь мой дом был в этой закостенелой, полной правил и условностей, стране, рядом с мужем, которого я так и не смогла понять. Страстный любовник ночами и холодный аристократ днём. Это сочетание смущало, тревожило и выбивало меня из равновесия.
Надо сказать, что в эти два дня в светлое время суток я его почти не видела, проводя его с Селиной и Делайн. Тётушка готовилась к свадьбе Элодии и ей было не до меня, а кузина просто избегала встреч, чему я была, несомненно, рада.
Но больше всего меня потрясло письмо от отца. Я долго читала его в наших покоях, вытирая поступающие слёзы. Он всегда был немногословен и сейчас письмо занимало всего полстраницы, но я вчитывалась в каждое слово, видела перед глазами его лицо и с трудом сдерживалась от нахлынувших эмоций.
Папа благословлял меня, жалел, что не сможет приехать на свадьбу, но обещал обязательно прибыть в гости и погостить подольше. В конце была приписка о том, что он рад, что так всё сложилось, и я осознала, что Ивар мне не пара.
«Хороший парень, но не твой…»
Конечно, отец думал, что я влюбилась в Торнтона без памяти, наплевав на собственную помолвку и общественные устои. Другой причины папа просто не мог представить, прекрасно зная, что его дочь никогда не купится на деньги и титул.
Ох, папа, если бы ты знал, куда я ввязалась и выбраться уже не смогу. И вполне возможно, что уже не хочу.
— Первый месяц или около того нам придётся пожить в особняке моих родителей, — сообщил мне Леонард за день до нашего отъезда, пригласив к себе в кабинет. — Это не только дань древним традициям, мой дом, подаренный Гареттом Третьим год назад, еще не готов. Капитальный ремонт закончен, остался косметический. Если хочешь, можешь поучаствовать в выборе интерьера.
Я дрогнула, представив весь масштаб трагедии: обои, полная замена мебели, шторы, тюль, предметы интерьера и всё на мне.
— Полностью доверяю твоему вкусу, — поспешно ответила я, подходя к шкафу с книгами, трогая кожаные корешки, проводя пальцами по полкам.
— Это ведь будет и твой дом тоже.
— Понимаю. Но думаю, что здесь я тебе не помощник.
— Почему?
Леонард никак не желал отступать, выпытывая всё до конца, не оставляя между нами даже малейшей недоговорённости и двусмысленности. С одной стороны хорошо, но с другой… как же было сложно признаться в собственной безграмотности и некомпетентности. Конечно, в Академии нам преподавали уроки этикета и даже были дополнительные занятия по домоводству. Вот только я их не посещала, наивно предполагая, что они не понадобятся, а времени зря терять не хотелось.
— Ты с рождения обучался этому, а я просто северянка из далёкого Изгара, которая жила с отцом в небольшом домике. Поверь, мы совершенно не думали о дизайне и прочих радостях ремонта.
— Айола, — мягко, но требовательно прервал меня муж. — Кажется, ты еще до конца не поняла, кем теперь являешься для остальных.
— Твоя жена? — предположила я.
— Ты графиня, аристократка, которая не может ошибаться и никому не позволит унизить себя. Никогда. Когда мы приедем в Ванагорию, о нашем браке уже будет всем известно и даже больше. Слухи, домыслы, откровенная ложь.
— Я понимаю, — кивнула я, вспоминая Мергери.
Эта точно молчать не станет, во всех красках описывая моё моральное падение и соблазнение самого завидного жениха Ванагории.
— Не понимаешь, — покачал головой Леонард. — Мы будем выезжать в свет, ходить на балы, я представлю тебя королю. Закрыться и спрятаться от этого не получится. Мы с тобой публичные личности и должны поддерживать свой статус. Да, я буду стараться быть рядом и не давать этим акулам вонзить в тебя зубы, но ты сама понимаешь, что всегда делать это я не смогу.
— Знаю.
— Поэтому забудь о сомнениях, — он встал с кресла и подошёл ко мне, держа за плечи и заглядывая в глаза. — Ты графиня Элкиз. И интерьером особняка занимаюсь не я, а приглашенный мастер. По приезду в Ванагорию я распоряжусь, чтобы все вопросы она задавала тебе. Если что-то не понравится, вызовет отторжение, то ты откажешься, заставишь переделать. Обещаешь?
— Да, — кивнула в ответ, а в груди заныло сердце:
«Ещё одна твоя любовница?»
Я не имела право это спрашивать, не могла и не хотела знать, но, возникнув, мысль никак не хотела уходить и требовала ответа.
— Что-то не так?
Хватка стала сильнее, и я покачала головой, выбираясь из захвата и отступая в сторону.
— Нет, всё хорошо. Хорошо, ты совершенно прав. Я займусь интерьером твоего дома.
— Нашего, — поправил меня Леонард, странно блеснув глазами.
— Нашего дома, — тут же подтведила я, улыбнувшись.
— Вряд ли кто-то тебе поверит, если ты даже себе боишься признаться в том, что мы муж и жена.
Я не стала с ним спорить.
— Мне просто надо время. Совсем немного. Не переживай, я не буду тебя позорить и за твоей спиной прятаться не стану.
— Я нисколько в тебе не сомневаюсь. А теперь прости, у меня дела, — мужчина вернулся за стол и склонился над бумагами.
— Да, конечно, не буду мешать.
Я бросила на него всего один взгляд и вышла, отправившись на поиски подруги, которая как раз шла мне навстречу.
— Что-то случилось? — сразу спросила Селина, стоило ей только взглянуть на моё лицо.
