Плетеная корзинка в углу соседнего кресла и пара клубков пряжи в ней с деревянными спицами и куском тряпки, на котором с трудом можно было разглядеть хоть какой-то узор. После ранения, которое едва не стоило мне жизни, я неделю пролежала в постели и чуть не завыла от тоски. Кто-то особо умный предложил заняться вязанием. Якобы это снимает стресс и затягивает. Может кому-то это и помогало. Но для меня стало сущей пыткой. Вместо того, чтобы успокоиться, я нервничала и рычала, когда петли соскальзывали и терялись, когда образовывались узелки и затяжки и так далее. Больше спицы я в руки не брала, а корзинку оставила как напоминание.
Эту большую вазу для цветов в виде дерева слепила и раскрасила для меня слепая девушка, которая работала на площади Творцов.
— Это ты, Одетт-арин, — с улыбкой произнесла она, невидящим взором устремляясь куда-то вдаль.
Мне при встрече с ней всегда было почему-то стыдно. Может за то, что я могла видеть этот мир с его безумными красками, а Моэлин нет.
— Я? Дерево? — недоверчиво спросила у нее, но вазу взяла.
— Может, намек на твою возможную плодовитость, — предположил Ройл, за что и получил локтем в бок.
— Нет, — рассмеялась девушка. — Это сила. Ты крепкая и сильная, как дерево вгрызаешься корнями в землю и не даешь себя сломать. И в то же время хрупкая как ветки и красивая, как цветы, что распускаются каждой весной. Это ты, Одетт-арин, — снова повторила она.
— Спасибо, Моэлин-арин, — благодарно произнесла я. — Сколько стоит?
— О нет, нет. Это дар. Тебе от меня.
Денег она так и не взяла. Но я нашла способ отблагодарить талантливую девушку. Ребята засыпали ее заказами, а я подбрасывала монетки каждый раз, когда оказывалась на площади. Ройл так увлекся искусством, что переключился на саму Моэлин. Не знаю, чем все это закончится, но парня предупредила, что если обидит девушку, будет иметь дело со мной.
Вон те радужные камешки в круглой стеклянной вазе были привезены мной из практики. Они и коготь роуг — вот и все, что я увезла оттуда.
— Тебе так хочется забраться ко мне в мозг и покопаться там, Валкот? — с досадой спросила у него, беря в руки одну из подушек, что мешалась за спиной и бросая ее на диван.
— Алисет. Зови меня по имени, Одетт, — очаровательно улыбнувшись, от чего вокруг глаз залегли мелкие морщинки, произнес мужчина, присаживаясь напротив.
Как раз рядом с корзиной, где лежало мое неудачное вязание.
— С чего вдруг?
— Мы же не чужие люди. Почти муж и жена.
— Почти не считается. И предпочитаю к старшим обращаться более уважительно.
— Раньше разница в возрасте тебя не смущала.
— Раньше меня не спрашивали, — отозвалась я раздраженно. — Зачем ты явился сюда, ВАЛКОТ? Что тебе нужно?
— Ты ведь что-то скрыла от царицы, Одетт.
Я сделала большие глаза и удивленно переспросила, стараясь не переигрывать:
— Обманывать царицу? Думаешь, я настолько глупа?
— Разве я что-то сказал об обмане? Скрыла, но не обманула, — заметил Валкот… Алисет.
— Почему ты так решил?
— Крост был не слишком честен, я заметил.
Кто бы сомневался, стаким-то прошлым.
— Вот бы и спросил у него.
— Не расскажет.
Даже под пытками.
— И поэтому ты пришел сюда, ко мне, в надежде, что я, умолчав царице, вдруг решу покаяться тебе? Очень самоуверенно, даже для тебя.
— Этот маравиец… ты успела его рассмотреть?
— Нет. Я его не видела, — совершенно честно и искренне ответила я.
— Что-нибудь почувствовала? Ведь ты же наверняка сканировала.
— Ничего.
И тут не солгала. Какая я оказывается послушная и честная. И зацепиться не к чему и Алисет это видел, но останавливаться не собирался.
— Он разговаривал с тобой?
«Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать».
Зря вспомнила. Тело тут же покрылось мурашками и стало неуютно. А Алисет заметил.
— Да. Но ничего важного и нужного.
— Позволь мне судить о степени важности.
— Все произошло так быстро, что сложно было что-то рассмотреть или понять. Я спасала свою жизнь.
Концовка ему явно не понравилась.
— Как Дерек позволил тебе заниматься таким опасным делом?!
Ну вот опять.
— Я совершеннолетняя, окончила Академию. Брат не имеет права вмешиваться в мою жизнь.
— Но все равно. Ты же молодая женщина.
— И что? Здесь я Чайка или просто Одетт-арин. Не леди Корвил. Здесь всем все равно, кем я была на материке и мне это безумно нравится.
Было видно, что он еще что-то хочет сказать, но передумал. Мудрое решение, я обидеться могу и тогда разговора точно не будет.
— Арчер еще не заговорил?
— Насколько мне известно, нет, — ответила я.
— Как ты думаешь, почему он решился на такое? Крост очень избирателен и привередлив. Просто так к нему попасть сложно. И тут вдруг такой провал. Впервые за столько лет. Сдает старик?
— Старый лис позиций не теряет, — возразила ему, не желая обсуждать и принижать начальника. — Он еще нас всех переживет и перехитрит.
Алисет кивнул, продолжая гипнотизировать меня взглядом светло-карих глаз. Хотя нет, чего я говорю. Это был не Алисет, а лорд Валкот, тот самый глава разведки, который наводил страх и ужас на людей. Кого уважали и боялись.
Вот только здесь он не имел никакой власти, а я уже давно не была той сопливой девчонкой, которая могла теряться от этого взгляда и краснеть. А то, что было в кабинете царицы, лишь секундное помутнение разума. Нервы.
— Что у вас там произошло на самом деле?
— Ничего нового к вышесказанному я добавить не могу.
— Дело государственной важности. Нам надо найти этого маравийца и понять, что именно ему нужно и на кого он работает. Это не шутки, Одетт.
— А я разве шучу?
— Но ты что-то скрываешь.
— А ты? А ты ничего не скрываешь? — неожиданно спросила у него.
— Что я могу скрывать?
— От чего умерла Сильвия? Или она погибла? Не уберег жену от козней многочисленных врагов?
Не знаю, почему спросила. Может, потому что этот вопрос не давал покоя с того самого момента, как я узнала о ее смерти. Или просто хотелось уколоть его побольнее, сбить с настроя, заставить ошибиться. А может просто посмотреть на реакцию и понять, какие отношения были между ними?
Не знаю. Может быть все вместе и ничего конкретно.
