— Выслушаю. Но хочу еще кое-что спросить. Откуда ты можешь знать о сангире? Свободно эта информация не ходит.
— Нам рассказывали на уроках в Академии… И я видела его однажды. Во время прохождения практики. Но никому не рассказала. И вот опять.
— Ты с ним встречалась?!
У Адонии был такой вид, словно еще немного и ее удар хватит.
— Я не была уверена. Вы же сами понимаете, так мало информации о нем.
— Великие, вот и свершилось, — произнесла она, вставая и пошатываясь направляясь к окну, пальцами вцепившись в подоконник. — Он вернулся. Значит я не ошиблась и все знаки прочитала верно… Все как и было предсказано.
Ух ты какие подробности стали открываться.
— Что именно было предсказано, Ваше Величество? — вмешался Валкот, пока я переваривала информацию и застыла в ожидании новой.
Женщина промолчала, потирая виски и ответила лишь спустя минуту:
— Потом… все потом… Значит сангир. Что он говорил тебе?
— Ничего особенного и важного, — быстро ответила я.
— Это мне решать! — неожиданно резко перебила меня женщина. — Отвечай на вопрос, Корвил! Сейчас от этого зависит слишком много.
— Играл. «Я иду тебя искать. До встречи!» Вот и все. — Пожала я плечами, не понимая, чего она так нервничает.
Конечно, приятного мало, но почему так резко?
— Ты?
Адония впилась в меня бирюзовым взглядом, словно пытаясь найти что-то необычное.
И не находила.
Я всего лишь я.
Я на всякий случай добавила:
— Крост говорил, что маравиец спрашивал про меня.
— Ты не можешь быть ей, — покачала головой Адония.
— Не может быть кем? — вновь встрял Валкот. Его голос аж зазвенел от нетерпения.
— Что нужно сангиру от Одетт?
— Вернуться в ряды живых.
— Он сейчас на пограничье? — спросила я.
— Да. Без души, без жизни, без смысла. Оболочка, пустая и жуткая.
— Внешне его не отличишь от простого человека. Разве что глаза необычные, очень яркие.
— Но внутри он мертв.
— И что ему нужно от меня? — вновь повторила я вопрос Валкота.
— Не знаю, — ответила Адония устало.
— Что ему нужно, чтобы вернуться в ряды живых? — перефразировал мой вопрос Алисет.
— Спутница.
— Спутница? — я едва не выдохнула от облегчения. Все не так страшно. Или нет? — И все? Но я-то тут причем?
— И не просто спутница, а такая же как он. Почти такая же.
Кажется, я запуталась еще больше.
— Такая же мертвая? — переспросила я недоверчиво.
— Не совсем. Та, что вернулась из-за грани.
Неожиданно громко выругался Валкот, заставив меня удивленно оглянуться. Он что ругаться умеет?
— Валкот? — не менее удивленно переспросила Адония.
— Одетт подходит под его требования, — сухо произнес он с окаменевшим лицом.
— Великая мать! — царица вновь взглянула на меня. — Не может этого быть!
— И что это значит? — тут же напряглась я. — Как я могу подходить под его критерии, если живая?
— Ты была за гранью. Тебя вернули.
— Нет! — я нервно хохотнула, чувствуя, как застывает от леденящего страха сердце.
— Это невозможно. Это запрещено. Нельзя оживлять погибших! Нельзя возвращать души, ушедшие за грань. Это незаконно. Никогда не знаешь, что еще притащишь за собой.
— И именно это сделал старый герцог Архольд, — продолжил Алисет. — Рисковал всем, чтобы вытащить тебя.
«Ты была так слаба… умирала. Он тебя спас…»
— Великие, — выдохнула я.
— Но такая душа не может прожить долго, — возразила царица. — Одетт-арин верно сказала, чаще всего с ней вытаскивают другие, что разрушают ее, уничтожают изнутри. Максимум до совершеннолетия. Если только, — она внезапно замолчала, взглянув на Валкота. — Ты! Именно поэтому была придумана эта идея со свадьбой?
— Да. Но ее тогда спасла искра. Сам Сын заступился и оставил в этом мире, наградив даром.
Мне надо было сесть.
Что я и сделала, игнорируя все нормы и правила. Что-то я слишком часто стала это делать в последнее время. Это хорошо, что Адония не стала акцентировать на этом внимание, сейчас не до этого, но впредь надо быть осторожнее.
— Этого просто не может быть, — прошептала тихо и добавила уже громче. — Это неправда.
— Мне жаль, — произнес Валкот, подавая мне стакан с прохпадной водой.
Да, ему несомненно жаль. А мне просто больно… и страшно.
— Мама сказала бы мне, — возразила я, промочив горло. — Должна была сказать. Я не верю.
— Она не могла. Ты связана клятвой с Кассием, она была связана с Архольдом. Старый герцог обезопасил себя со всех сторон. Честно говоря, я думаю, он не верил в удачу этого эксперимента и был уверен, что долго ты не проживешь. Но то ли так получилось, то ли он все сделал на совесть, но на тебе это практически не отразилось. Так вот старый Архольд взял с нее бессрочное слово. Если бы это стало известно, его бы лишили всего и дара в том числе. Такое не прощается. Нельзя играть с мертвой материей. Единственное место, где это еще позволительно — Заорийские степи, там шаманы практикуют мертвую магию.
Я вспомнила татуировки, украшающие тело сангира. Мне ведь еще тогда при первой встрече показалось это странным и вспомнились степи. Так вот, где он был и что искал.
— А Дерек? — тихо уточнила у него.
— Дерек все узнал после смерти деда. Как его правопреемник.
— Но мама… она никогда даже не намекала на возможные проблемы.
— Она не знала и верила, что опасность миновала. Дерек тоже был вынужден хранить эту тайну. Даже Селина ничего не знает, хотя догадывается. Умная женщина.
— А ты?
— Дерек сообщил. Не сразу, когда понял, что не справится.
Вот так просто. Сообщил.
— Минуя слово? Как такое возможно? И почему с тебя не взял такую же клятву? Ты же легко сообщаешь мне сейчас об этом.
И не только мне. Адония вот тоже нас очень внимательно слушала.
— Клятвы на меня не действуют, — уклончиво ответил Валкот. — И сейчас ситуация критическая и молчать больше нельзя. Ты должна быть информирована, если сангир придет за тобой.
— Не придет, — неожиданно возразила Адония. Женщина уже взяла себя в руки и успокоилась. — Он не может заставить ее силой. Таков уговор.
— Я должна буду сама прийти к нему? — переспросила я, держа в руках стакан с водой. — И чем же он будет меня убеждать?
