— Власть, деньги, сила, которой он может с тобой поделиться. Ты станешь могущественной. Очень долгая жизнь и вечная молодость.
— И это все в обмен на душу?
— Ему не нужна твоя душа и забрать ее он не сможет, — покачала головой царица.
— А что нужно? Как я вообще могу вернуть его в мир живых? Я ведь даже понятия не имела… о том, кто я такая.
— Ты Одетт Корвил, — заметил Алисет.
Он стоял совсем недалеко, скрестив руки на груди и смотрел на меня.
— Я умерла. И меня вытащили из-за грани. Этого мало?
— Это почти на тебя не повлияло. Другие сходили с ума, а ты держалась. Леди Энния до последнего верила, что все обойдется и поэтому возражала против нашего брака. Но Дерек уговорил. Им было очень тяжело. Молчать и обманывать тебя.
— А ты? Кто ты такой? Что в тебе такого особенного? Почему Дерек доверился тебе, рискуя жизнью, ведь клятва наверняка была смертельной. Почему они с мамой решили, что ты можешь меня спасти? Почему клятвы на тебя не действуют? Кто ты, Алисет?
— Валкот! — предупреждающе произнесла Адония.
Она явно знала правду, и не хотела, чтобы он рассказал ее мне.
Но мужчина ее не послушал. Подошел ближе, присев на корточки, так, что бы наши лица оставались на одном уровне и ответил: — Таких как я принято называть поглотителями.
Наверное, в глубине души я знала об этом или догадывалась, но признаваться не хотела.
До того самого момента, пока он сам не сказал все.
Поглотители.
Страх и ужас искрящих. Противовес одаренным. Люди, на которых сила не действовала. Которые могли забрать ее и рассеять как пепел, оставив лишь боль воспоминаний.
Их скрывали, защищали и берегли, призывая лишь в исключительных случаях, когда надо было утихомирить сошедшего с ума искрящего.
Мы не безгрешны и в приступе безумия можем сотворить много бед. Нас могут остановить другие одаренные, заковать, блокировать силу, наказать…
Но забрать дар… полностью и навсегда лишить искры может лишь поглотитель.
И это действительно страшная кара, которая хуже смерти. Жить и существовать, лишившись самого дорогого, части себя, своей души.
Я все-таки отшатнулась и отодвинулась. Отскочила бы, не пойми он все сам. Мужчина встал и отступил назад, давая мне возможность прийти в себя.
— Надеюсь, ты понимаешь, что о способностях Валкота распространяться не стоит, — ледяным тоном произнесла Адония. — Для твоей же безопасности, Одетт-арин.
— Понимаю и буду молчать.
— И все-таки, — обратилась женщина к Валкоту. — Это было крайне глупо и безрассудно. Открываться ей… Это не похоже на тебя, Валкот.
— Одетт сохранит мою тайну, — спокойно заверил Алисет.
— Может лучше клятву?
— Не стоит.
Он не смотрел на меня, а я не могла оторвать взгляда.
Теперь много становилось понятным — его холодность, отчужденность и безэмоциональность. Когда забираешь дар, калечишь душу, сам вынужден отдавать что-то взамен.
— Сильвия знала?
Он все-таки взглянул на меня.
— Нет.
Хоть в чем-то я ее опередила. Только радости не испытывала.
— И сколько?
Я не хотела и хотела знать ответ. Вопрос сорвался с губ, а закончить его я не смогла.
Но Алисет сам все понял.
— Пять.
Пятеро искрящих, которых он лишил дара. Пять пустых оболочек.
Он же и меня… тоже… стоит лишь захотеть…
— Не стану. Ты же сама это знаешь. Да, это моя сущность, мое бремя, которое позволило стать самым молодым начальником разведки. Но без приказа и приговора суда я этой способностью не пользуюсь.
— Прости, мне не стоило подозревать тебя.
— Ты имеешь право бояться и опасаться. Это естественно.
Но ему все равно тяжело и неприятно.
— Отношения выясните позже. Вернемся к сангиру, — вмешалась Адония, возвращаясь в кресло. — Теперь, когда нам известно, что и кто ему нужен, нам будет намного легче.
— А зачем он решил вмешаться в помолвку принцессы Петреи? — поинтересовалась я, вставая.
Отдых закончился, пора было браться за дело.
— Подобраться к тебе и насолить царице Террико, — предположил Алисет. — Он не забыл роль острова в пленении. И пусть на саму месть у него нет сейчас ни сил, ни возможностей, досадить он мог.
— И ему нужна я. Что других не нашлось? — с досадой спросила я ни к кому конкретно не обращаясь.
— Живых мало, — отозвался Валкот, и я снова вздрогнула. — Твой случай уникален. Я сам не верил, что такое возможно. Но грань почти тебя не изменила. Ты была стабильна, ну а характер — это издержки наследства. Иначе бы ты сама заметила нестыковки и насторожилась. To ли старый Архольд сделал все хорошо, искрящим он был очень сильным, то ли леди Энния вымолила свой грех, но все обошлось. А может это Великий Сын за тебя поручился, одарив искрой. Она ведь все стабилизировала.
— Возможно. И что теперь?
— Надо подумать. Мы не можем броситься вперед.
— Сангир ждет, когда ты выйдешь из дворца. Скорее всего будет разговор и предложение.
— А что будет, когда я откажусь?
— Он не может тебя заставить, — вновь повторила Адония. — Ты должна пойти с ним добровольно.
— Из каждого правила есть исключения, — произнесла я тихо. — И сдается мне за столько лет он смог его найти. А вот у нас столько времени нет.
Глава девятая. Откровения
К Петрее я не пошла.
Лишь только переговоры и обсуждения закончились и Адония позволила удалиться, вернулась в свои покои, заперла дверь, поставила максимальную охранку и достала бутылку крепкого коньяка из заначки, которую не открывала с самого приезда на Террико.
Нет, пить я не собиралась. Нетрезвый искрящий, да еще находящийся в состоянии крайне нестабильного эмоционального состояния способен совершить весьма необдуманные поступки. А шутить с искрой, когда у тебя под боком поглотитель, не стоит.
В Академии нам рассказывали о таких, как Валкот. И мы знали, что поглотителей в нашем мире на данный момент всего два. Естественно имена не упоминались, мы даже не знали, в какой стороне света они живут.
Самый главный и страшный кошмар для искрящего. Многие хотели бы убить их, уничтожить, отомстить за украденные искры. И его молчание понятно. Я сама не могла думать об этом не вздрагивая.
Откупорив бутылку, налила спиртное в стакан, поставила на журнальный столик, а сама села на диван, закинув ногу на ногу.
