Я повернулась к нему всем корпусом, внимательно изучая.
— Ты это серьезно?
— Одетт…
— Предлагаешь мне переспать с тобой из-за мифического шанса избавиться от проклятья на крови? И кто из нас сошел с ума?
Он неожиданно хмыкнул:
— Да, в моей голове это выглядело лучше. Прости. Мне хочется тебе помочь, но я не знаю, как.
— Ничего. Я понимаю. Мне тоже очень хочется помочь себе, но не выходит. Ты был прав, проклятье выберет место и время, когда я не смогу сопротивляться. Но один положительный момент все-таки есть.
— И какой же?
— Я его ненавижу. Очень сильно ненавижу.
— А как же фраза от ненависти до любви?
— Не мой случай. Тут скорее от ненависти до смерти. Хотя, знаешь, в этом что-то есть.
— В чем?
— В твоем предложении, — весело отозвалась я, вскакивая и протягивая ему руку. — Давай.
— Что? — не понимающе спросил он, поднимаясь.
— Целуй.
Ждать не стала, сама шагнула ближе, обхватив шею руками и прижимаясь губами к его губам.
Нежно, мягко и тепло.
Никакой страсти, вспышки безудержного желания.
Покой, уют и такая всепоглощающая нежность, от которой защемило внутри.
Мне хочется греться в этих ощущениях, как в лучах утреннего солнца, еще нежного, неяркого и теплого.
Прикоснуться, зарыться пальцами, прижаться. И это желание настолько сильное, что я не хочу ему сопротивляться, иду на поводу своих желании.
Сначала вниз. Ладошки скользят по мягкому шелку его рубашки, чувствуя неожиданно крепкую и твердую грудь. Несмотря на комплекцию, мужчина форму не потерял. Вверх к волосам, запутаться в коротких прядях, схватить, потянуть, причинить боль.
Валкот тоже не остается в стороне. Его ладонь сначала легла мне на шею, лаская вспыхнувшую кожу, затем обрисовав абрис лица, коснулась подбородка. Удерживая, направляя. Не больно, но неожиданно властно.
Но мало… мне так хочется большего. Хочется разбудить страсть, раздуть эти искры, которые тлеют внутри нас.
Не вышло.
«Одетт…», — злой рык в голове и неожиданно острая боль в районе солнечного сплетения.
Я дернулась, отступила назад, тяжело дыша и прижимая руку там, где огнем горела чужая злость и ненависть.
— Что?… — начал Валкот и почти сразу замолчал, протягивая руку, желая коснуться, успокоить, приободрить.
Наверное, подумал, что я опомнилась и вновь решила воздвигнуть между нами стену. Если бы.
— Не надо, — прохрипела с трудом.
Боли не было, но все равно неприятно. Очень неприятно. И понимала, что если еще раз повторю поцелуй, станет только хуже.
Проклятая зараза слишком глубоко засела внутри.
Алисет все понял, кивнул, пряча руки за спиной.
— Это сангир?
— Кажется, он себя обезопасил. Умно, — отозвалась я, поправляя спутанные волосы, воротничок рубашки. Надо же, две пуговички расстегнулись. И когда успели?
Мужчина следил за моими манипуляциями очень внимательно. Снова стало жарко и обидно. Ведь все могло зайти далеко. Очень далеко.
А может и к лучшему этот отрезвляющий удар? Ведь завтра наверняка весь корабль будет знать, что я обнималась темной ночью с Валкотом на палубе. Это же надо было так забыться и где при этом была моя голова?
— Мы все решим. Совсем скоро будем в Академии.
— Конечно.
— Все будет хорошо, — продолжал успокаивать меня мужчина.
— Знаю. Ты же обещал.
Это не была издевка, я просто говорила правду.
— Тебе надо поспать.
Теперь пришла моя очень вздрагивать. Покачала головой, убирая волосы, которые благодаря свежему ветерку вновь упали на лицо, и обхватила себя за плечи. Прохладно и ветер стал неожиданно колким.
— Не хочется.
— Одетт, сомневаюсь, что этой ночью все повторится опять. На сегодня план выполнен.
Вполне возможно, он прав.
— Да, понимаю. Оно осторожничает. Дело в другом. Я просто не хочу спать.
— Это ты так думаешь. Вернись в каюту, ложись, закрой глаза, прислушайся к волнам, которые бьются о борт, позволь качке сделать свое дело.
— Боюсь, мне от качки станет только хуже, — усмехнулась я. — Но ладно. Попробую.
Я направилась к выходу, стараясь не смотреть в сторону штурвального, который отчаянно пытался сделать вид, что его здесь нет, и не было, и он совершенно ничего не видел. Но внезапно остановилась, оборачиваясь:
— Спасибо.
Валкот смотрел мне вслед, продолжая все-таки держать руки за спиной.
— За что?
— За все. Я, правда, очень благодарна тебе, Валкот.
— Тебе не за что меня благодарить, Одетт, — серьезно ответил тот.
— Но все равно спасибо. Без тебя бы я не справилась.
Вернувшись в каюту, я прокралась к своей лежанке и легла прямо как была в одежде, закинув руки за голову и смотря перед собой.
Почему в моей жизни все так сложно?
— Где была? — неожиданно спросила Петрея.
Я повернула голову, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. Ничего не видно, разве что силуэт в светлой сорочке.
— Я вас разбудила? — приподнявшись на локте, спросила у нее.
— Нет. Не спится. Ходила на свидание?
— Нет, — вновь ложась, ответила я.
— Ночь, звезды, романтика… И ты хочешь сказать, что не воспользовалась случаем? — насмешливо поинтересовалась принцесса.
— Меня просто снова начало укачивать, — легко соврала я.
— Ну-ну, — отозвалась принцесса в темноте. — И Валкота ты там не встретила?
И чего я уперлась, завтра утром все равно все будут знать, чем мы там занимались на палубе. Так нет, я все равно скрываю.
— А какое это имеет значение?
— Лично для меня никакого… просто любопытно. Между вами что-то происходит. Что-то непонятное. Это интригует.
Ну вот, мы еще кого-то интригуем. Интересно, а ставки на нас еще делать не стали? Например, сколько потребуется времени Валкоту, чтобы затащить меня в постель? Или сколько времени я буду над ним издеваться?
— Ложитесь спать, Ваше высочество. У нас будет очень насыщенный день.
— Да… думаешь нас пропустят?
— А почему нет? Надо лишь добраться до столицы и пройти через портал в Академию. Оттуда в Сангориа.
Про то, что в Академии придется задержаться, я говорить не стала, чтобы избежать лишних вопросов.
