И вот оно. Озеро Великих. Небольшое по размеру, окруженное с востока зарослями камыша, с плакучими ивами с запада, длинные ветви которых плавали по воде. И белоснежным пляжем с юга.
Надо же. Мы здесь оказались одни. Проведение богов или просто случайность?
Я тут уже была пару раз, когда в Академии были экскурсии. В ночи оно выглядело почти так же, как и в светлое время суток — величественно и таинственно.
Гладкое и такое спокойное, что на его поверхности, как в зеркале отражалось звездное небо.
Подойдя ближе, я присела, касаясь рукой воды и с трудом заставила себя удержаться и не одернуть руку.
Здесь всегда было холодно. Даже в самый зной и жару, вода в озере оставалась ледяной.
Редко кто отваживался совершить полное омовение и нырнуть с головой. Обычно лишь мочили руки, ноги до лодыжек. Все знали, что купание не является залогом исполнения желания, а вот воспаление легких было легко подхватить.
Но не в нашем случае.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произнесла я, поднимаясь и вытирая пальцы о подол платья.
— Я буду рядом.
Бросила на него взгляд через плечо и снова отвернулась.
Первыми на землю полетели туфельки. Песок здесь тоже был холодным. Тело мгновенно покрылось мурашками. Но ведь это только начало.
Пальцы немного дрожали, когда я расстегивала пуговицы блузки. Она тоже упала на песок рядом с туфлями, следом легла юбка.
Осталась лишь сорочка, но снимать ее я не спешила, занятая тем, что распускала косу, с каким-то глухим раздражением понимая, что шпильки потом все равно не найду в этом песке. Черные волосы легли на спину и грудь, поьцекотав кончиками талию. Конечно, это не закроет, но я хоть не чувствовала себя до такой степени обнаженной.
Алисет смотрел на меня.
Я знала, чувствовала. Но обернуться не могла.
Сорочка была совсем тоненькой, почти прозрачной и очень неприлично короткой.
— Ее тоже снимать? — глухо спросила я, продолжая изучать поверхность озера.
— Ты же знаешь.
Легкий шум заставил меня повернуться. Алисет тоже раздевался. Быстро и практически не заметно. Или это я ничего не слышала, слишком поглощенная собственным раздеванием.
Но мужчине в отличие от меня совершенно не надо было раздеваться до нага. Поэтому на Валкоте остались брюки. Вся остальная одежда была аккуратно сложена стопочкой рядом с его ногой.
Педант.
Но вместо того, чтобы разозлить, меня это неожиданно развеселило.
Все катится в бездну, меня прокляли, а Валкот остается Валкотом — признаком стабильности и порядка. И оказывается, это не так плохо. В моей жизни этой стабильности сейчас ой как не хватает.
— Не замерз?
Худенький какой. Не тощий, конечно, и мускулатура есть, но все равно худенький и жилистый.
— Тут тепло.
Да, действительно воздух был теплым, а песок в противовес ему холодным. Или меня просто от страха так потрясывает?
— Ясно. Ты не мог бы… — Я прочертила в воздухе пальцем спиральку и добавила. — Отвернуться.
— Да, конечно.
Он тут же крутанулся на пятках, сложив руки на груди, и повернулся ко мне спиной.
Я, не теряя времени даром, подхватила подол, стянула сорочку и отбросила в сторону. Кое-как поправила волосы, пытаясь спрятать свои прелести и вошла в воду.
Ох, ты!
Как же холодно.
Я сделала всего два шага, прозрачная вода покрывала десять сантиметров моих ног. Но я уже замерзла! Сильно! Что-то я не помню, чтобы было так холодно в прошлый раз. Совсем не помню. Ведь тогда я смогла зайти по колено, поплескалась чуть-чуть и вышла, чтобы полежать и позагорать.
Еще шаг… надо же. Ног не чувствую, а все равно двигаюсь и, наверное, лишь на упрямстве.
Меня очень сильно трясло.
Я забыла о том, что голая, что сзади Валкот и мы тут вроде как жизнь мою спасаем.
Просто плохо. И хочется на берег.
Плес воды за спиной, пара капель упала на ягодицы и чуть выше копчика. Вот не знаю, как смогла сдержать крик. Наверное, потому что зубы были так сцеплены, что не разжать.
Еще два шага. Я качнулась и замерла, обхватив себя руками.
Не могу… не выходит.
Холодно… холодно. ХОЛОДНО!
— Одетт, надо двигаться, — произнес Алисет, подходя ближе.
Ему ведь тоже должно быть холодно, как и мне! А он вошел как ни в чем не бывало. Его даже не трясет! Почему? Разный порог чувствительности или дело в другом?
— Н…н-не… м-мог-гу.
Мне казалось, что еще немного и я просто потеряю сознание. Останавливала только мысль, что в этом случае я свалюсь прямо в воду.
— Одетт, надо, еще пара шагов, здесь слишком мелко, — Алисет подошел еще ближе, создавая небольшие волны, которые иголками бились о мое тело, и коснулся рукой плеча.
— А-а-а-а!
Мужчина тут же убрал руку.
Ох! Как же горячо! Обжигающе-больно! Я даже плечо потерла трясущимися руками, пытаясь нащупать ожог. Но ничего, кожа была гладкой и чистой.
— Прости, — тихо отозвался он, а я начала смотреть на него совсем по-другому.
Это же ходячая печка!!!
— Одетт?
Не знаю как, но мне удалось наклониться и схватить его за руку, притягивая к себе.
Больно! Словно руками в жаровню залезла, но это лучше, чем леденящий душу холод. Но крик в этот раз сдержать удалось.
— Ты чего?
— Держи меня, — взмолилась я, хватая его второй рукой.
Жар и холод. А посредине всего этого я, измученная, уставшая и почти лишенная сил. Едва живая от боли и беснующегося внутри проклятья, которое никак не желало умирать и пыталось таким образом вернуть меня на сушу.
— Держу. Я рядом, слышишь? Я рядом с тобой. И не отпущу! Никогда не отпущу, — ответил Асилет, накрывая мои руки своими ладонями.
Я вздрогнула, дернулась, но лишь сильнее сцепила зубы.
Еще три шага в перед. Каких-то жалких три шага, а я едва дышала от усталости.
— Умничка. Какая же ты умничка!
Вода достигла груди. Пора.
Сжала его руки, крепко зажмурилась и, прошептав: «Вытащи меня!», с головой окунулась в ледяную воду.
Именно в этот момент на берегу появился сангир.
Еще пару секунд назад мне казалось, что хуже быть не может, что я уже дошла до точки… до грани своих возможностей и сил. И что может быть холоднее льда?
Ошиблась. Я уже забыла в который раз.
