— Да вот, припозднились немного, дорогая Амалия, — Пфальцграфиня принимала приветствия её молоденького сопровождающего, в то время как пфальцграф целовал руку ослепительной особе. — Неотложные дела.
— Вы не опоздали. Ждём прибытия Генриха. — Вперила взор в Наташу, покручивая в руках маску цвета морской волны в тон её платья, украшенную серыми перьями.
— Госпожа герцогиня, позвольте представить вам пфальцграфиню Вэлэри фон Россен. — Витолд с интересом наблюдал за реакцией подопечной.
Холодный взгляд серых женских глаз заставил подобраться. Девушка присела в вежливом реверансе.
— Герцогиня Амалия фон Бухгольц, — бесцветно продолжил палатин.
Красавица выгнула холёную бровь, придирчиво оглядывая представленную особу:
— Как же… Наслышана… — Зацепилась взором за веер, уделила толику внимания тонкой золотой цепочке.
Теперь девушка поняла, что имела в виду Хельга, настаивая, чтобы та не снимала ожерелье с изумрудами. Здесь тоже встречали по одёжке.
— Добро пожаловать в наше общество. — Равнодушно прозвучало из алых уст женщины, скорее, для проформы. — Мой пасынок граф Отто фон Бухгольц.
Её кавалер, невнятно произнеся дежурную фразу, склонился к руке Наташи.
Амалия, потеряв интерес к гостье, подхватила Ретинду под руку, увлекая её к скамьям, где не было ни одного свободного местечка, но чудесным образом по мере их приближения места освободились.
Витолд шёл рядом, придерживая Вэлэри за предплечье, направляя следом за женщинами.
Несмотря на некоторые неудобства — Наташа глянула на пфальцграфа, выискивающего кого-то в толпе и перебросившегося парой фраз с Отто, — чувствовала себя довольно комфортно. На неё никто не обращал внимания, и можно всё рассмотреть без опаски.
— Отто, принеси освежающего напитка, — обратилась к пасынку герцогиня.
— И мне, — присоединилась Ретинда.
Хоть в горле пересохло, Наташа воздержалась от просьбы. Она так и не смогла ничего съесть перед отъездом. Пустой желудок требовал заполнения. Сглотнула тягучую слюну, надеясь, что не выглядит слишком голодной.
Мимо них ручейком тёк хоровод. Взявшись за руки и выстроившись в цепочку, разряженные мужчины и женщины, улыбаясь друг другу и подпевая, останавливались. Держа руки на бёдрах или поддерживая развивающиеся юбки, танцующие чередовали шаги с подпрыгиванием в такт музыке. Пусть для Наташи это выглядело на уровне танцевальных занятий в детском саду, но от атмосферы праздника и всеобщего веселья радостно забилось сердце. Хотелось присоединиться к танцующим, влиться в их круг, попрыгать и покрутиться, почувствовать, как куполом кружится платье вокруг тебя, отвлечься от тяжких дум. Сдержало незнание здешнего этикета — можно ли самой войти в хоровод или нужно ждать приглашения кавалера? Давно следует расспросить Хельгу о правилах этикета.
У противоположной стены располагался бесконечно длинный стол, уставленный кувшинами, высокими вазами с экзотическими фруктами, золотыми и серебряными кубками, толстыми столбиками свечей. Тенями сновала прислуга, расставляя подносы и блюда с трапезой, меняя кувшины и кубки. Во главе «дастархана» на возвышении в несколько ступеней под свисающим алым бархатным балдахином, расшитым золотом, выделялся отдельно стоящий стол для хозяина пира, членов его семьи и особо почётных гостей. Вдоль скамей торопливо перемещались слуги, поправляя на них покрывала и подушечки для сидения.
Незаметно одна мелодия сменилась другой. Хоровод-ручеёк ненадолго распался, образуя толчею. Желающие уйти на отдых пары сменились отдохнувшими. Яркие наряды модниц пришли в хаотичное движение и, как осколки цветного стекла в детском калейдоскопе, собрались вновь, чтобы создать новые радужные узоры.
Наташа обмахивалась веером, вполуха прислушиваясь к разговору Ретинды и герцогини, который ничем не отличался от беседы подъездных кумушек, перемывающих косточки соседям. Витолд, наградив её припечатывающим взором, отошёл к группе мужчин, влившись в их разговор. Став так, чтобы держать в поле зрения место их расположения, бросал редкие взгляды на Амалию. Разумеется, такой мужчина не мог быть обделён вниманием. Судя по вниманию женщин, он пользовался успехом. А вот его выбор, по-видимому, пал на герцогиню. Было ли между ними что-то или только намечалось — неважно. Девушка чувствовала опасность. Если всплывёт Соглашение, Витолду придётся сделать выбор: либо вернуть долг полностью, либо официально признать её своей невестой. От одной мысли о подобном бросило в холодную дрожь. Ни ей, ни ему это не нужно. Значит, он должен отдать долг. А если вернуть его нечем? Сможет ли она простить преступников и оставить злодеяние безнаказанным? Забыть о Соглашении? Не было его до сих пор — пусть так и останется? Нет! Поймала себя на том, что качает головой. Он вынудит её выйти за него замуж, а потом устроит её смерть, избавившись от ненавистной жены, если не сделает этого ещё до свадьбы. Карл убивал своих жён. Муж Хельги тоже. Так поступают с неугодными жёнами все мужчины этого времени.
Появившийся из толчеи Отто, держа в руках кубки, вручил их женщинам.
Перед Наташей возник золотой кубок. Она приняла его, отметив лёгкость благородного металла, улыбнувшись парню:
— Спасибо, — и тут же отпила янтарный напиток с привкусом мёда и лимона, оказавшийся чуть горьковатым.
— Не желаете потанцевать со мной?
От неожиданности чуть не поперхнулась. Молодой граф протягивал руку, приглашая, и ответив довольной улыбкой на её кивок, забрал кубок из рук, пристраивая на столик рядом.
Девушка, не оглядываясь на своих неожиданных «покровителей», отдалась ритму необычной мелодии, наслаждаясь простым в исполнении танцем.
Хоровод-ручеёк «уплывал» от места дислокации затаившегося врага в лице пожилой пфальцграфини и её внука. Наташа усмехнулась, мысленно помахав ручкой Витолду, проводившему её пристальным взором.
Весёлая музыка с хорошо различимыми звуками флейты, разбавленная резкими дребезжащими звуками музыкального инструмента, похожего на волынку не походила ни на что ранее слышанное. Танцевальные «па» предыдущего танца немного изменились. Девушка сосредоточила внимание на танцующие напротив пары, повторяя движения. На ум пришли слова детской песенки:
Два притопа, три прихлопа, а потом наоборот.
Три прихлопа, два притопа и круженье-поворот.
— Это не о вас говорит весь город? — вполголоса спросил Отто, наклонившись к ней, поддерживая за руку, как того требовал танец.
Наташа пожала плечами, подпрыгнув и рассмеявшись. Удивилась, как при таком акробатическом действе можно умудриться ещё и петь? Сосед слева старательно подвывал, не попадая в ритм. Его внимание было приковано к его спутнице с распущенными волосами и в маске, закрывающей половину лица — молоденькой девушке, явно отвечающей ему взаимностью.
— О вас или не о вас? — настаивал Отто, не спуская глаз с лица Наташи, ответно улыбаясь.
