Поместье выглядело плачевно. То, что увидела пфальцграфиня, совсем не удивило.
Жених произвёл на неё двоякое впечатление. Высокий, прямой и седовласый, с орлиным носом и горделивой посадкой головы, с плотно сжатыми тонкими губами — всё говорило о жёсткой и властной натуре. И только блёклые слезящиеся глаза с выражением усталости и отрешённости выдавали состояние его души, наполненной болью. Человек, которого подкосили потеря сыновей и жизненные трудности. «Сломался», — поставила диагноз Наташа, проникнувшись к нему неожиданной жалостью. Когда-то внешне довольно привлекательный и, вероятно, проведший бурную молодость, полную любовных побед и уверенности, что весь мир у его ног, он оказался не готов к жестоким ударам судьбы, и сейчас искал опоры в близких, не находя её.
Под стать ему оказалась и его дочь Одилия: ничем не примечательная крупная бледнолицая блондинка лет двадцати, с чётко очерченным ртом и тревожным выражением глаз, нервно потирающая ладонью запястье другой руки.
— Моя вдовствующая сестра баронесса Махтилдис фон Винсенз, — представил граф женщину средних лет, внешне очень похожую на него. На немой вопрос Хельги посчитал нужным пояснить: — Поскольку теперь моей дочери потребуется компаньонка для выхода в свет, я счёл необходимым вызвать её из Франконии (прим. авт., Франкония — область на юго-востоке Германии).
Как и её брат, высокая и сухопарая, с застывшим ледяным взглядом и маской горделивой надменности на невыразительном, некогда красивом лице, в головном уборе, напоминающем нечто среднее между чепчиком и шляпкой, она показалась девушке похожей на престарелую Снежную Королеву из одноимённой сказки.
В отличие от брата, баронесса медленно и — как показалось пфальцграфине — предвзято просканировала острым взором невесту и её подругу, проигнорировав присутствие Эриха. Казалось, что это не её брат с племянницей нуждаются в помощи, а они оказывают милость двум женщинам, оказавшимся в затруднительном положении.
— Не нравится мне эта Мах… Матильда, — шепнула Наташа, упростив имя женщины, которая, обозрев Хельгу и потеряв к ней интерес, выбрала пфальцграфиню для особо тщательного исследования.
— Мы здесь не задержимся, — вздохнула графиня, осторожно оглядываясь, не подслушивают ли их. — Условности соблюдены. Отобедаем и вернёмся в Аугуст. Предстоит продумать, где какие покои разместить в доме, найти людей для ремонта, поставщика мебели.
— Люблю благоустраиваться, — улыбнулась Наташа. — Тебе нужен помощник по хозяйству. Роль экономки — пока решу свои финансовые вопросы — беру на себя. А вот когда весной куплю домик за городом…
— Фин… вопросы? — подняла бровь Хельга.
— Пока не свяжусь с друзьями в поместье и не заберу оттуда золото, — кивнула девушка, попутно подумав, что было бы неплохо вывезти Фиону и Гензеля. Руди тоже ой как пригодился бы.
— Я уже говорила тебе, что половина моего состояния — твоя, — фыркнула графиня. — Отказ не принимается.
— Я могу принять половину, но при одном условии: если вместе начнём какое-нибудь дело, и доход будем делить поровну.
— Позвольте вмешаться, — Эрих, до этого стоявший у горящего камина и рассматривающий закопчённый потрескавшийся козырёк над ним, подошёл ближе, понижая голос до шёпота. — Невольно услышал ваш разговор. Вы сказали: домик за городом? — В упор посмотрел на Наташу. — Не советую выезжать за пределы городских стен, если вы не собираетесь приобретать поместье.
— Поместье? Нет, — качнула головой пфальцграфиня. — Его содержание, как и покупка, обойдётся слишком дорого. Мне ещё долги за «виллу Россен» отдавать.
— Вы высказали мысль об открытии какого-нибудь дела. Вы что-то конкретное имеете в виду? Мы могли бы это обсудить.
— Есть соображения на этот счёт. Поговорим по приезду в Аугуст.
Услышав приглашение на праздничную трапезу, спонсированную невестой, все проследовали в обеденный зал.
* * *
Февраль выдался слякотным. Ночной мороз не вымораживал застывшее наледью снежное месиво, к полудню расползавшееся рыхлой массой, порой скрывающей под собой глубокие рытвины, наполненные ледяной водой.
Конные сани пришлось сменить на двухместную карету, за которой верхом на коне следовал Эрих Фрейт.
Предстояло подобрать здание, максимально подходящее для открытия гостиницы для обеспеченных господ, сделать его перепланировку, обеспечить удобной кухней, прачечной, подсобными помещениями и комнатами для прислуги, конюшней, складами и многим другим. Имея на примете недалеко от пристани большой дом с мощёным двором, Наташа, не слушая Хельгу, которую всё устраивало, хотела просмотреть оставшиеся варианты и сделать окончательный выбор. А он был не из лёгких.
Девушка потратила почти месяц для составления бизнес-плана, извела массу бумаги на сложные многоступенчатые расчёты, скрепляя их в книгу, провела бессонные ночи, анализируя и перепроверяя полученные результаты, желая оградить себя от всевозможных рисков и ошибок, на которые она не имела права. Речь шла о вложении её капитала и Хельги.
Нотар, за это время ставший им другом, всю работу по документальному оформлению гостиницы-таверны взял на себя, ведя переговоры и подготавливая почву, знакомясь с нужными людьми и устанавливая связи.
— Господи, и здесь нужно давать взятки? — возмущалась Наташа, слушая очередной рассказ Эриха о его хождениях по мукам.
— Что значит «и здесь»? — заинтересовался он. — Всем известно, что без этого дело не сдвинется с места.
— Не подмажешь — не поедешь, — вздохнула она, мысленно включая в список новую статью расходов.
— Этого мало, — продолжал он. — Управитель хочет процент с прибыли.
— Кто бы сомневался, — огрызнулась пфальцграфиня. — Но он хоть обеспечит нам «крышу»?
— Не понял, — поднял брови Эрих, всматриваясь в девушку.
— Защита от посягательств. Со всех сторон.
— Покровительство, — уточнил он. — Да, с этим всё в порядке.
За прошедший месяц молодой человек через каждые десять дней отбывал в поместье барона фон Фестера, то ли помогать управляющему в земельном споре, то ли повидаться с его младшей сестрой Элли. По возвращении он не делился о ведении дел с управляющим, зато сдержанно, с изрядной долей плохо скрытого интереса рассказывал о том, как Стрекоза угощала его саморучно приготовленным блюдом, с гордым названием «Торт», покрытым похожей на снежный сугроб огромной цветной сладкой шапкой из крема «Гляссе».
Герр Корбл тоже не забыл об Умертвии, неожиданно нагрянув в дом Хельги с полной корзиной гостинцев от баронессы и Ребекки. Из-за его спины, расставив руки в стороны, с восторженным возгласом: «Как же я скучала!» — выскочила Элли, повиснув на шее Наташи.
Уц, пока графиня, взяв под опеку Стрекозу, ни на минуту не оставляя её наедине с нотаром, всюду следовала за ними, внимательно выслушав пфальцграфиню о её задумке, озадаченно глядя на сшитый бумажный блок, подивился:
