– Я? Заодно?
Клюшка посмотрел на меня как на тяжелобольную и неодобрительно скривился. Мне даже показалось, что рука его нащупывала кнопку вызова охраны под столом. Я с тоской вспомнила, что о своем визите к Клюшке никого не предупредила. Дома меня никто не ждет. Искать Катерину Кроль начнут не раньше чем через месяц, и то больше из желания выругать, чем из беспокойства.
– Мою близкую подругу – не будем называть имен – ограбили и бросили умирать, – поспешила перейти я к конкретике, подробно описывая происшедшее с Викторией.
– М-да… – выслушав, Клюшка вытер со лба капельки пота. На него вся эта история явно произвела впечатление.
– Серьги, между прочим, были чужие, она заняла их у одной знакомой, – зачем-то приврала я. – И, спрашивается, как теперь их отдавать?! Я собираюсь уговорить подругу идти в полицию.
– А как, по-твоему… – задумчиво протянул Клюшка, – я могу предотвратить подобный твой поступок? Полиция мне здесь совсем не нужна.
Отлично! Вот, наконец, и слабое место Клюшки.
– Естественно, я не хочу устраивать тебе неприятности, – я изобразила, что иду на попятную. – Если поможешь отловить этого типа своими силами.
– Сколько? – сухо спросил Клюшка.
– Что – сколько? – не поняла я.
– Сколько стоили серьги вашей подруги, гражданка Кроль? Я берусь компенсировать ущерб. Поверьте, делаю я это только из расположения к вам.
– Но ведь вы даже не знаете, был ли этот самый Александр на самом деле, господин Клюшка! Вдруг я его выдумала? Знаете, о чем свидетельствует подобное желание откупиться? О том, что вы заодно с этим разбойником!
На Клюшкином лице отразилось искреннее недоумение.
– Мне не нужны ваши деньги, – горячо продолжала я, отмахиваясь от хора внутренних голосов, вопящих: «Деньги! Бери деньги!» – Не нужны! Мне нужно ликвидировать преступника. Причем, если откровенно, я и сама не хочу лишней шумихи и полиции. Какой порядочной женщине понравится, если все узнают о ее посещении клуба знакомств?
– У нас общие интересы, – серьезно проговорил Клюшка. – Что касается ваших подозрений, то… – он даже рассмеялся. – Подумайте сами, Катерина, я похож на человека, который станет наживаться на краже женских ювелирных изделий? Поверьте, я больше вашего заинтересован в поимке этого типа. Вы должны мне верить хотя бы потому, что у вас нет другого выхода, – закончил Клюшка.
– Это у вас нет другого выхода, кроме как вычислить для меня этого негодяя! – возмутилась во мне та, что всегда оставляет последнее слово за собой. – Представляете – заголовок на первых страницах всех газет: «Это не вечеринка! Это – грабеж!», а чуть ниже – названия ваших трех заведений, – я почувствовала, что несколько увлеклась. – Что вы на меня так смотрите, будто готовы придушить?
– Это выход, – мрачно изрек Клюшка, потом задумался. – Нет, слишком много риска из-за одной настырной журналистки. А толку никакого. – Клюшка говорил сам с собой. Просто рассуждал вслух. – Наверняка эта ваша обокраденная дура-подруга, узнав о вашей смерти, все расскажет полиции.
Я подумала, что Виктория ни за что не будет рисковать карьерой ради отмщения, и злорадно подбросила Клюшке идею:
– Вы можете и ее убить. За компанию.
– А также всех остальных идиоток, которые клюнут на этого вашего Александра в моем клубе? Проще все-таки найти его самого.
– Отчего это они идиотки? – обиделась я.
– Не знаю, видимо, от природы, – ничуть не смутился Клюшка. – Ну кто же с незнакомым мужчиной вот так запросто за город поедет?
– И это говорите вы?! – воскликнула я с такой интонацией, будто Клюшка всю жизнь только и делал, что ездил с посторонними мужиками за город. – По-моему, ваш клуб знакомств для того и создан.
На этот раз оправдываться Клюшка не собирался.
– Это по-вашему, – сухо заметил он. – Итак, все, чем я могу вам помочь, – показать запись с камеры. – Клюшка на секунду задержал дыхание, как перед погружением под воду, и резко, на едином выдохе, выпалил: – Над входом в «Надежду» установлена скрытая камера. Каждый клиент, который входил в клуб или выходил из него, остается у меня в записи. Вообще-то охрана должна просматривать видео в прямом эфире, но мы ведем запись и еще месяц храним данные.
Видимо, на моем лице отразилась неописуемая радость.
– Катерина! – Клюшка вдруг схватил меня за руку. – Все мои клиенты хотят остаться инкогнито. Если кто-нибудь узнает, что вы смотрели запись… Я не могу предвидеть, что тогда произойдет. Мне придется принимать самые серьезные меры.
Клюшкиных «серьезных мер» я небезосновательно побаивалась.
– Успокойся. Я никого не собираюсь подставлять. Я всего лишь хочу справедливости. Можно переписать данные?
Клюшка вдруг засмеялся. Громко. Широко забасил своим хорошо поставленным голосом.
– Что?! – мне сделалось жутко.
– Катя, кто вас учил вести переговоры? Вы с ума сошли?! – Клюшка, видимо окончательно уверившись в моем непрофессионализме, перестал опасаться неприятностей и начал качать права: – Максимум, на что вы можете рассчитывать, – это на просмотр этого самого видео под моим бдительным надзором.
В тот момент мне показалось, что предложение меня вполне устраивает. О том, насколько нудным может быть видео, пусть даже и проматываемое в ускоренном темпе и настроенное только на съемку движущихся объектов, я даже не догадывалась.
Когда просмотр был наконец окончен, я оказалась совершенно сбита с толку. Шурика среди входящих, к счастью, не обнаружилось. Собственно, ради установления этого факта я и приперлась к Клюшке в офис. Теперь, когда основной волновавший меня вопрос прояснился, я не вполне знала, что делать дальше. В поимку обокравшего Викторию Александра я не верила изначально. Наверняка преступник десять раз перестраховался. А Клюшка, похоже, верил, поэтому приходилось делать вид, что расследование продолжается.
– Ну что? – Клюшка с интересом наблюдал за моим усердием. Он пережил уже все возможные стадии раздражения и теперь окончательно расслабился. – Может, помочь?
Мне стало до слез обидно за собственную бестолковость – между прочим, могла бы и поподробнее выяснить у Силенской внешние данные ее преступника!
– Помоги, – обреченно вздохнула я, потеряв уже всякую надежду.
– Если преступник действительно есть на записи, то это он, – Клюшка захватил стоп-кадром уже немолодого худощавого джентльмена с седыми висками. Позолоченная оправа очков ярко блестела и делала своего обладателя похожим на новогоднюю елку.
– Почему?! – изумилась я. Если Клюшка был прав, то Викторию смело можно было обвинять в безвкусице.
– Всех остальных я знаю, включая твою Силенскую, – многозначительно произнес Клюшка, потом пристально глянул мне в глаза и угрожающе зашипел: – И не дай бог, я узнаю, что они узнали, что я их знаю!
