Доводить собеседника до белого каления я научилась еще во времена своего первого замужества.
– Идиотка какая-то! – прорычал собеседник и бросил трубку.
Я удовлетворенно хмыкнула и включила определитель номера. Намерения ночного незнакомца оказались серьезными, ибо он перезвонил вновь.
– Алло! – на всякий случай я схватила ручку и, в очередной раз выругав себя за отсутствие блокнота возле телефона, записала номер звонящего на ладони.
– Катерину Кроль, пожалуйста! – незнакомец теперь не гнусавил и говорил достаточно вежливо. Чувствовалось, что он решил во что бы то ни стало держать себя в руках и заставить меня позвать меня к телефону.
– Я слушаю.
– Это вы? – незнакомец искренне удивился – видимо, знатока «эзотерических оболочек мозга» он в Катерине Кроль не предполагал.
Трубка с секунду помолчала, а потом вдруг разразилась четкими, тщательно выговариваемыми, совершенно нецензурными выражениями и угрозами, адресуемыми как мне, так и Виктории Силенской.
– Так вот, – заканчивал свою тираду телефонный хам, – если ты, Кроль обожравшийся, не прекратишь совать свой сучий нос куда не следует, я от тебя мокрого места не оставлю! На жаркое порублю! Все поняла, дура набитая?
– Вы не туда попали. Никаких дур здесь не проживает! – холодно выпалила я и прервала разговор.
Видимо, у этого незнакомца тоже когда-то было первое замужество. До белого каления теперь была доведена я. Я несколько раз прошлась туда-сюда по коридору и сосчитала мысленно до двадцати. Потом мельком глянула в зеркало, убедилась, что данное телефонным хамом описание к моему носу совершенно не подходит, и лишь потом сняла трубку, дабы набрать номер Виктории.
– Какого черта ты звонишь в такое время! – с ходу принялась возмущаться Вика.
Мне стало совсем обидно. Я тут из-за нее, можно сказать, жизнью рискую, а она… Впрочем, выслушав рассказ о ночном хаме, Вика принялась извиняться за свою грубость:
– Я просто вся на нервах сейчас, сама понимаешь.
– Дай мне телефон Георгия, – попросила я. Собственные нервы волновали меня сейчас несколько больше.
Вика продиктовала номер, потом спохватилась:
– Ой, только я не знаю, можно ли ему звонить в такое время. Может, он не один живет. И вообще, ты что, до завтра не можешь подождать?
– Мне страшно, – честно призналась я. – Я ведь трубку бросила. Этот тип может и приехать. У меня бронированной двери с сигнализацией нет.
– Толку с этой двери! – пробубнила Виктория. – А про Георгия… Ну, я правда не настолько хорошо его знаю, чтобы одобрить столь поздний звонок.
– Не настолько хорошо знаешь, но к расследованию привлекла, – фыркнула я. – Кстати, расскажи, как он отреагировал на твое предложение и почему вообще взялся за дело.
– Ну, – Виктория замялась, – я приехала к нему на встречу, как и договаривались. За квартал до кафе, где он назначил встречу, я бросила машину и нарочно петляла через проходные подъезды, чтобы отделаться от слежки.
– За тобой что, следили? – очень удивилась я.
– Нет. Но у меня уже было ощущение, что нужно привыкать к осторожности. Георгий потом меня за это похвалил. В общем, я все ему рассказала, и он без лишних вопросов согласился мне помогать. Он работает на очень выгодных условиях.
– Для кого?
– Для меня, разумеется, – удивилась моему вопросу Виктория. Конечно, разве ее может волновать чья-то выгода, кроме собственной. – Пока нет результата, он берет деньги лишь на текущие расходы. Полную оплату я произвожу только в случае удачной развязки дела.
– В случае неудачной, – я позволила себе грубо пошутить, – оплату производить будет некому! Не забудь, что этот телефонный хам обещал нас с тобой прикончить. Если мы не прекратим расследование, разумеется.
– Эх, – тяжело вздохнула Вика, – ты извини, что я тебя в это втянула. Мне очень неловко.
Ничего себе! Оказывается, Виктории Силенской бывает неловко!
– Я вообще-то не хотела тебя впутывать, – продолжала Вика, – но Георгий настоял.
От удивления я аж окончательно проснулась.
– Что?!
– Да. Ты не обижайся. Рассказала я тебе все про этого Александра в состоянии паники. А потом, когда успокоилась и всерьез задумалась, поняла, что втягивать тебя совсем некрасиво, – Вика усмехнулась. – Хотя ты сама втянулась. Но это неважно. В общем, Георгий настоял на твоем обязательном привлечении.
– Он знал, что я – это я?
– Ну, – Вика задумалась, – я назвала ему твои имя и фамилию. Он спросил, кто еще что-то знает об этом деле. А что, здесь что-то личное? – Вика насторожилась.
– Упаси боже! – громко выкрикнула я.
– Георгий считает, что ты – идеально подходящий для ведения переговоров и расспросов персонаж. Говорит, в тебе никто не будет чувствовать достойного оппонента, а это расслабляет собеседника и заставляет открываться.
«Ну вот, – подумалось мне, – опять дурой обозвали!»
– Георгий жутко расстроился, узнав, что в моей квартире уже прибирали. Сказал, что теперь сбор улик у меня не имеет никакого смысла. Потом еще долго расспрашивал о моей фирме. О моих политических планах и соперниках. Что-то обдумывал и рисовал в блокноте странные схемы. При этом почему-то первым делом мы поехали искать тебя. Георгий позвонил куда-то и узнал твой адрес по номеру телефона.
От этих слов мне стало совсем жутко.
– Вот видишь! – не своим голосом проговорила я.
– Что?
– Он тоже знает мой номер телефона! Этот самый телефонный хам может прийти сюда в любой момент! Я лучше все же позвоню твоему Георгию.
– Как знаешь, – равнодушно произнесла Вика. – На мой взгляд, это не вполне прилично. Приезжай лучше сейчас ко мне. У меня бронированная дверь и сигнализация.
– Которая для преступника не помеха! – не страдая гуманизмом, заметила я.
Мы с Викторией синхронно вздохнули. Потом несколько минут помолчали. Потом пообещали обязательно позвонить друг другу, если кто-то вдруг ворвется к нам в квартиры. Потом вспомнили, что обе давно уже засыпаем, и прервали разговор.
На лестничной площадке послышались чьи-то шаги. Я схватилась за мобильный. Шагам это, наверное, не понравилось, и они с достоинством проследовали на верхние этажи. «Интересно, зачем ходить пешком, если работает лифт?!» – возмутилась я. Как бы в подтверждение своей работоспособности лифт страдальчески заурчал. Я снова вцепилась в телефон. Урчание усилилось, потом стало затихать. Где-то вдалеке послышался скрежет открывающихся дверей. Я глянула на часы. «Интересно, кто это у нас возвращается домой в час ночи?!» В этот момент под подъездом раздался визг тормозов. Черное-черное вольво резко затормозило напротив моего подъезда. Площадка возле моего синего дома хорошо освещена фонарями, поэтому я увидела происходящее в мельчайших подробностях.
