В разговоре образовалась напряженная пауза. Видимо, Клюшка обдумывал ситуацию.
– А он наш? – спросил Николай наконец.
На этот раз пауза образовалась из-за меня. Со снисходительной полуулыбкой я рассматривала Жорика, нервно протыкающего салфетку карандашом. Надо же, еще и обидчивый.
– Наш, господин Клюшка, стопроцентно наш. Никаких других желаний, кроме как оградить мою подругу от неприятностей, он в отношении вас испытывать не станет.
– Я понимаю. – Клюшка расслабился и решил пошутить: – В вашем присутствии ни один здоровый мужчина не сможет испытывать никакие желания в отношении меня…
– Гм… А если я отлучусь?
– Впрочем, и без вашего присутствия тоже, – ловко выкрутившись, закончил фразу Клюшка. – Что ж, подъезжайте.
Я нажала кнопку «отбой» и унесла трубку на базу. Жорик демонстративно молчал.
– Нас ждут у Николая в офисе, – безразлично проговорила я и отправилась одеваться.
От обиды охранника остался неприятный осадок. М-да… Я и сама не подарок, а тут еще этот Жорик. Боюсь, мы никак не сработаемся.
– Послушай, – я заговорила первая, – я понимаю, ты на меня обижаешься. Но надо же как-то управлять собой. Раз нам нужно вместе работать, значит, мы должны подстраиваться друг под друга.
– Я не обижаюсь, – Жорик вызвал лифт, – просто лишний раз убеждаюсь, что женщина на корабле приносит сплошные несчастья. Кто тебя за язык тянул? Никак нельзя было сказать, что я твой друг или еще что-то?
– Что именно? И с какой стати в таком случае я взяла тебя в столь личное и не нуждающееся в лишних ушах дело? Любая ложь в данной ситуации выглядела бы подозрительной.
– Все равно! Хорошо еще, что ты имени моего не назвала. Ни один нормальный человек в присутствии детектива себя спокойно чувствовать не будет.
– Заметила по себе, – огрызнулась я.
– Ни одной мыслью больше с тобой не поделюсь! – продолжал возмущаться Жорик. – Ни одним открытием! Будешь получать только конкретные указания к конкретным действиям.
Я аж поперхнулась от такой наглости.
– Отлично! В таком случае я буду действовать так же. Посмотрим, кому быстрее удастся найти этого Александра. Не забывай, «кошку» ты бы без меня в жизни не нашел!
– Тебе просто повезло! – отмахнулся Жорик. – Стечение обстоятельств.
На этот раз инициатором полного игнорирования друг друга стала я. Молчать, как выяснилось уже через пять минут, оказалось занятием скучным и тяжелым.
– А где машина? Ты же говорил: «Я за тобой заеду! Я к тебе приеду!» – тоном дамы, не ведающей, как выглядят поезда в метро, поинтересовалась я.
– Заеду – относилось к общественному транспорту. А ночью я приехал на такси, – сухо ответил Жорик.
– Ах, такие расходы… Я тебе что-то должна? – ехидно поинтересовалась я.
– Хочешь, компенсируй стоимость такси. Не откажусь, – несмотря на серьезность тона, глаза охранника откровенно смеялись.
Было бы красиво вытащить сейчас из набитого бумажника несколько крупных купюр, вложить их в руки охранника и пожелать, чтобы он «ни в чем себе не отказывал». Но здравый смысл оказался сильнее.
– Виктория компенсирует, – сдала свои позиции я. – Она обещала оплачивать текущие расходы.
– Катя, у тебя невыносимый характер! – На этот раз глаза Жорика не смеялись, и мне стало как-то не по себе.
– Я вообще-то шучу.
– Невыносимый характер и дурацкое чувство юмора!
После этого мы еще минут двадцать спорили, по какой линии метро быстрее добираться и где удобнее делать пересадку.
Глава шестая,
в которой каждый из героев открывается с наихудшей стороны
Буквально через час я прижималась лбом к прохладной обивке кожаного кресла в Клюшкином кабинете, сгорала от стыда, с трудом сдерживала слезы и жалела, что вообще знакома с Георгием Собаневским. Клюшка кусал губы и, превратившись весь в комок нервов, следил за передвижениями Жорика. Тот размахивал корочкой оперативника, расхаживал, переполненный чувством полнейшей вседозволенности, по Клюшкиному кабинету, по-хозяйски заглядывая в ящики шкафа, и сыпал бесконечным потоком обвинений, фактов, имен, дат, нецензурных выражений и угроз.
– Ты кому, падла, голову морочишь?! – Жорик вдруг перестал метаться. Выставив вперед челюсть и гневно сверкая глазами, он надвигался на Николая. – С тобой по-хорошему пока разговаривают, а ты, скотина, понты колотишь? Я к тебе со всей душой, а ты?! Да я и тебя, и весь этот твой гадюшник в порошок сотру! – угрозы эти Жорик выкрикивал, приблизившись почти вплотную к хозяину кабинета.
Брызги чужой агрессивно-ядовитой слюны оседали на аристократичном лице Николая, смешиваясь с мелкими каплями его собственного пота. Бледный от обиды и унижения, не шевелясь, Клюшка смотрел прямо перед собой и ждал, когда опер прекратит кричать.
Я совершенно не знала, что мне делать. Было во всей этой сцене, а точнее, в поведении Георгия что-то совершенно неестественное, будто Жорик, фальшивя и переигрывая, исполнял привычную, давно надоевшую ему роль.
Эта театральность настолько сбила меня с толку, что я даже не знала, правильно ли будет пытаться остановить поток выливаемой на Клюшку грязи. Может, на самом деле ничего плохого Георгий не делает? Может, я просто чего-то не понимаю? Не может быть, чтобы Жорик, которого я в принципе уже считала другом, вдруг оказался полной сволочью.
«Ты просто боишься вмешиваться и ищешь этому оправдания!» – безжалостно заявляла мне совесть.
Начался весь этот цирк, едва мы переступили порог кабинета Клюшки. Выяснилось, что Николай с Георгием прекрасно друг друга знают.
– О нет! – увидев Жорика, Клюшка закатил глаза и тихо выругался. – И этого субъекта вы, Катерина, назвали нашим человеком? Разочарован.
Жорик, тогда еще вполне представлявший собой нормального детектива, широко улыбнулся и, не спрашивая разрешения, прошел в кабинет. Я, всем своим видом изображая недоумение, последовала за ним.
– Убирайтесь! – Клюшка тоже улыбнулся, хотя в глазах его при этом мелькали огоньки ярости. – Ликбез отменяется. Тебе, Георгий, я ничего не скажу.
– Скажешь. Иначе говорить начну я. Причем разговаривать буду исключительно с властями и журналистами. – Жорик, постепенно начиная наглеть, без разрешения плюхнулся в кресло. – К тому же только о тебе, Николаша.
– Тебе мало неприятностей? – Клюшка уже перестал улыбаться. – Уж не знаю, чем ты занимаешься сейчас, но и с этого места работы тебя тоже выпрут в два счета, стоит мне сделать пару звонков. Не говоря уже о том, что я могу выставить вас обоих из моего кабинета, пригласив охрану, или вообще вызвать полицию.
И вот тут Жорика понесло. То есть буквально после этой фразы Клюшки с лица Георгия сошло все человеческое. Он побелел, нехорошо прищурился и, глядя прямо в глаза Клюшке, проговорил, тяжело дыша:
