– Из трех, – напомнил Жорик. – Можно также написать заявление, натравить полицию и попытаться сделать мир чуточку лучше, закрыв к чертям бордель.
– Нет, из двух, – усмехнулся Клюшка. – Да, Георгий Собаневский, ты принял жалобу того парня, раскрутил дело, явился ко мне с угрозами и требованиями, насобирал улик и готов был перекрыть мой бизнес. Но ведь у тебя не вышло, да?
– Деньги и связи могут очень многое! – согласился Жорик и принялся объяснять, обращаясь ко мне: – Николаша позвонил дяде, дядя – кому-то еще… Как итог – начальство приказало мне оставить притон в покое. Но! Я-то сражался не за это. Парень хотел избавиться от договора, ставившего его в рабскую зависимость! Хотел разорвать контракт! Вот и разорвал, вот и избавился.
– Неправда! – обиделся Клюшка. – Я серьезный человек и не вправе отпускать нарушителя договора просто так. Его мадам, наша бывшая клиентка, все же оплатила мне издержки, лишь бы у мальчика не было неприятностей. Просила, правда, никому об этом не говорить, но, думаю, за давностью дела огласка уже ничего не значит.
– Ах ты!.. – Жорик сжал кулаки, но, хоть и с трудом, взял себя в руки.
– Вот никак понять не могу, – не преминул посмаковать давнишнюю победу Клюшка, – чего ты тогда полез? Тебе что, больше всех надо было?
– Молодой был, дурной. С мразью всякой всерьез бороться собирался. – Жорик опять обращался только ко мне: – Не люблю, когда типы вроде этого, которые сами из себя ничего не представляют, думают, что связями своими могут решить все. – Тут он снова переключился на Николая: – Ладно, проехали. Сейчас, если ты не понял, ты, Николаша, кровно заинтересован в моем расположении. Расскажешь все как есть про этого Александра – я уйду. Нет – будем снова воевать. А позиции у меня сейчас куда покрепче прежних.
– Ладно, что тебя интересует? Спрашивай уже наконец!
Клюшка снова глянул на меня. Я молча выдержала его взгляд. Оправдываться или объясняться в данной ситуации было бессмысленным. Из-за дешевого спектакля, разыгранного Жориком, я потеряла друга и, что намного тяжелее, потеряла уважение к другу. Спрашивается, зачем было все это устраивать? То есть понятно, что Жорику просто хотелось отыграться за старые дела, но я-то почему должна страдать?
– Вопрос первый, – Жорик уселся на край Клюшкиного стола. – О каких новостях ты собирался сообщить Катерине?
– Я просмотрел записи за последний месяц, – Николай говорил сухо, отрывистыми фразами, как на настоящем допросе. – Тот человек, которого мы с Катериной отождествляли с преступником, появлялся в клубе знакомств не один раз. Клянусь, я его не знаю и в моем штате он никогда не числился. Так что в его поимке я заинтересован не меньше вашего. Дабы не примелькаться, он гастролировал у меня, постоянно меняя обличье – парики, накладные усы, разные бороды. Он приходил в клуб около двух раз в неделю. С большинством посетителей я знаком лично. Поэтому незнакомцев рассматривал с особенной тщательностью. Вот и выплыла многоликость вашего Александра. В клуб он всегда проходил по специальному гостевому пропуску. На нем стояла моя подпись в качестве рекомендации. Видимо, он купил проходку с рук. Когда-то я продал одним распространителям крупную партию таких флаеров. Срочно нужны были наличные. Это, конечно, не по правилам клуба… Но, по большому счету, какая разница, каким образом расширяется клиентура. Это раз.
– Дальше?
– Этот тип заходил через центральный вход. А вот как он выходил из клуба – неизвестно. Скорее всего, через черный ход. Выходит, не хотел уходить вместе с жертвой у всех на глазах и, похоже, даже знал о камере у входа. Возможно, он связан с кем-то из сотрудников. Последнее тем паче верно, что открыть дверь черного хода можно, только зная наш внутренний код. Это направление я проработаю в ближайшее время. Своих очень просто вычислить.
– Молодец, твои шансы на отсутствие проблем из-за моего длинного языка растут прямо на глазах. – Жорик широко улыбнулся.
Я вдруг представила, как доведенный до нервного срыва Клюшка размахивается и бьет Жорика кулаком в челюсть. Клюшка размахнулся на самом деле, и я не успела ни удивиться, ни испугаться. Не меняя выражения лица, заученным движением Жорик перехватил удар. Пока вжатый лицом в столешницу Клюшка корчился и пытался вырвать руку, я неимоверными усилиями заставляла свое воображение увидеть картинку счастливого освобождения Николая. На этот раз реальность опередила фантазию.
– Отпускать? – все с той же улыбкой поинтересовался Жорик.
Клюшка кивнул, что означало полное смирение, и через секунду вновь восседал на своем рабочем месте.
– У всех бывают нервные срывы. Будем считать, я простил тебя. Далее… – Жорик не сводил с Николая глаз. – Меня интересует, когда и при каких обстоятельствах ты познакомился с моей клиенткой.
– Это несущественно.
Я очень боялась, что Жорик вновь прибегнет к насилию. Вместо этого он почему-то направился к дверям.
– Все! Ты мне надоел! – небрежно бросил он Клюшке. – Катерина, уходим!
Последняя фраза звучала почти как «к ноге!», поэтому я не пошевелилась. Как выяснилось, правильно.
– Вернитесь, я не хочу неприятностей, я расскажу, – Клюшка снова сдавал позиции. – Виктория Силенская была одной из клиенток того, что вы мило именуете борделем. Она заказала агентству романтическое знакомство.
Чтобы не вскрикнуть, я больно укусила себя за палец. Виктория пользовалась услугами Клюшкиного публичного дома?
– Откуда ты знаешь, что это была Силенская? – невозмутимо продолжал Жорик.
– Она не потрудилась замаскироваться. В качестве контактного телефона оставила свой домашний. Я поднял телефонную базу и узнал, кто заказчик. Послушайте, это было два месяца назад. Это не имеет отношения к нынешнему делу. И я не вправе разглашать подобную информацию, – Клюшка потер виски. – Если Силенская сочтет нужным, она сама вам все расскажет.
Я подумала, что Виктория ни за что не «сочтет нужным» рассказать, и бросила умоляющий взгляд на Жорика. Узнать о заказе Виктории хотелось необычайно.
– Ты прав, – Жорик расценил мой взгляд по-своему, – истории двухмесячной давности меня не волнуют. Хотя информация интересная.
Мне стало невыносимо стыдно за собственное любопытство. Вот, даже этот псих не переступает границы корректности в отношении Виктории, а я…
– Черт! – громко вскрикнул Клюшка. – Я думал, ты в курсе и проверяешь степень моей откровенности. Был уверен, что она сама рассказала про тот случай. Знал бы, что ты не в курсе, ни за что бы не проговорился о Силенской.
Скорее всего, последний монолог был адресован мне. Клюшка не хотел наживать в лице Виктории врага и как бы оправдывался через меня перед Силенской. Я кивнула в знак того, что приняла его тираду к сведению.
– То есть, когда Виктория появилась в клубе знакомств, вы уже точно знали, кто она? – я решила вернуть разговор в нужное русло.
– В силу специфики работы я собираю досье на каждого человека, обратившегося к нам хоть однажды. Да. Еще полгода назад я собрал все доступные сведения о Силенской. И, как только она поднялась на крыльцо, сразу узнал ее. Я как раз тогда совершенно случайно смотрел в монитор, наблюдая за входящими. Обычно я просматриваю видеозаписи на следующий день, а тогда, по стечению обстоятельств, смотрел в «прямом эфире». Помню, еще сказал что-то… Мол, растет наш престиж, раз такие люди к нам подтягиваются.
