– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – Клюшка гладил секретаршу по волосам, но смотрел при этом на опера.
Рассказывать принялся Жорик. Поначалу из его монолога, постоянно прерываемого всхлипами и уточнениями главной героини этого сюжета, ничего невозможно было понять. Но вскоре «кошка» успокоилась, и Георгий поведал нам следующее.
«Кошка», она же Валька, как ее звали в детском доме – сокращенно от имени Валерия, – росла в весьма нетипичных условиях. Отца она никогда не видела, а мать – простой советский инженер, в один прекрасный день уволенная с работы за какой-то ничтожный проступок, – не смогла смириться с несправедливостью жизни и вскоре после увольнения умерла в больнице для душевнобольных.
Вальке тогда было семь лет. В долгожданный первый класс она в тот год так и не пошла. Их с братом Александром отдали в детдом, а квартиру, где они жили, – начальнице бывшего маминого отдела. Брат был единственным, кто проявлял хоть какую-то заботу о Вальке. Но когда девочке исполнилось 16 лет, брат попал в колонию за вооруженное ограбление. Ограбить он пытался бывшую начальницу матери.
Окончив школу, Валька, искренне поверив в то, что «молодым везде у нас дорога», отправилась скитаться по большим городам в поисках работы, мечтая поступить в училище, а может, даже в вуз. Твердо решив любой ценой втиснуть свою бедовую жизнь в общепринятую колею, она даже кое в чем преуспела. Девушка она была толковая, красивая и приятная в общении. Ей охотно помогали. Вскоре Валька осела в нашем городе, представлялась всем Валерией, позже поступила на заочное отделение в педагогический институт и стала работать секретарем в одном крупном кооперативе. Собиралась замуж за своего шефа. После того как тот разведется, разумеется. Шеф был намного старше ее, компенсировал отсутствие молодости толщиной кошелька и добрым отношением к девушке. Именно он вывел в свет нашу Леру.
И тут внезапно объявился Александр. Втянувшись в благополучную жизнь, Валерия почти и думать забыла об отбывающем наказание брате. Но Санька о ней помнил. Ругал за то, что не писала. Обиделся жутко, узрев, в какой роскоши живет Валька. «Хоть бы к праздникам передачки посылала! Я уже не говорю – вообще подбрасывать на жисть». Лере стало стыдно. Она «за свои» сняла Саньке жилье, пыталась найти ему работу, поддержать. Поселить брата у себя в квартире, которую оплачивал и регулярно посещал шеф, Лера не могла, за что постоянно выслушивала от брата массу упреков. Вскоре Санька познакомился с местной братвой, закрутил с ними какие-то делишки, начал хорошо зарабатывать и на время исчез с Лериного горизонта. Потом снова всплыл. Угрозами и умасливанием сделал Санька сестру своей наводчицей. Она ведь через шефа и в гостях у многих бывала, и по работе с кучей народу сталкивалась.
Когда Саньку и его дружков снова посадили, Валька избежала уголовной ответственности только благодаря деньгам шефа. Тот в тюрьму сесть не дал, но простить – не простил. Полностью снял с материального обеспечения и морального довольствия. Несмотря даже на то, что Валька оказалась беременна. Шеф ребенка признать отказался – «мало ли с кем ты там, в этой шайке, путалась, чего я должен за это отвечать», – но деньги все же периодически подбрасывал. То ли понимал, что сын от него, то ли просто жалко ему было бывшую пассию. Валька потихоньку проживала свои сбережения (откладывать на черный день, как все детдомовские, была приучена с детства), переехала в коммуналку, бросила институт, распродала шмотки и драгоценности. Когда Санька снова освободился, он нашел сестру совершенно опустившейся, пьющей и еле сводящей концы с концами. Единственным обстоятельством, из-за которого Лера до этих пор не вскрыла себе вены, была необходимость заботиться о ребенке. Сына Валька любила больше всего на свете.
Брат сильно изменился, как ни странно, в лучшую сторону. Заявив, что с прежней жизнью пора кончать, он рьяно взялся наводить в доме порядок. Первым делом он приоделся и облагородился сам, затем помог вернуться к жизни и сестре. Накупил ей шмоток, познакомил с интересными, внешне приличными людьми, в доме появились книги, у ребенка завелись игрушки. На какие деньги свершались все эти чудесные перевоплощения, Лера не представляла. Впрочем, ей тогда было все равно, откуда берется сказка. Вспомнив о своем молодом возрасте, она снова стала радоваться жизни. Санька «окультуривался» буквально на глазах. Выяснилось, что делалось это все неспроста.
Еще в тюрьме Санька придумал способ воровства, при котором бы предотвращалась угроза ответственности за последствия: ставить жертв в такое положение, чтобы сами они ни при каких условиях не могли пожаловаться. Продумав некоторые детали, Санька, еще не освободившись, уже принялся готовиться к новой работе: много читал, изучал психологию, пробовал ради дела сочинять стихи. Переписывался с женщинами, откликающимися на письма заключенных. Всех их он использовал в своих интересах, загадочным образом балансируя на грани между жизнью альфонса и бандита, угрожая крупными неприятностями, в случае если что-то пойдет не по его сценарию. Потом, уже выйдя на волю, Санька продолжил брошенные еще до смерти матери занятия музыкой. Оказалось, у Саньки был талант.
Валька выслушала планы брата совершенно без энтузиазма. Она не собиралась больше ввязываться в былые дела. Но, увы, Саньке была нужна подельница. Брат пригрозил, что прикончит и Вальку, и племянника, если сестра не подчинится. Первым делом Санька отправил Валерию наниматься на работу в Клюшкин клуб знакомств. Лера знала, что, вернись она домой без победы, ее и сына ждет беда. Пришлось приложить все усилия…
А потом, с помощью Клюшкиных наработок, Санькина схема усовершенствовалась и закрутилась в полную силу. Валька просматривала собранные Клюшкой резюме на клиенток. Передавала информацию брату. Тот знал, кто и когда бывает в клубе, чем интересуется та или иная дама, как легко понравится ей и стоит ли игра свеч. Александр проворачивал с дамами уже известный трюк, а потом к делу подключалась Валька. Как только Александр уезжал в город, Валька тут же подъезжала к сараю на машине и «выручала» бедных женщин, разыгрывая хозяйку, которая случайно решила заехать на родную дачу. Подвозя жертву до города и всячески сопереживая ей, Лера убеждала женщину никому не жаловаться, чтобы не опозориться. «Это ведь так ужасно! Признаться, что ты, порядочная женщина, поехала за бутылку шампанского с первым встречным…» Все операции проходили блестяще. И все бы было ничего, если бы Лера всерьез не привязалась к новому директору. Девушка мучилась, но рассказать Клюшке ничего не могла – опасалась, что тот не поймет ее, как когда-то первый шеф. А еще Лера смертельно боялась брата. Тот, естественно, всячески поддерживал этот страх и в ней, и в племяннике.
Вот такая забавная сложилась ситуация. В последнее время Санька счел такой бизнес нерентабельным и собирался завязывать. Хотел придумать что-то другое. Лера боялась даже, что брат попытается заставить ее уволиться из Клюшкиного клуба. И надо же, на одной из последних клиенток, на этой высокомерной кукле Силенской, Санька вдруг прокололся! Лера искренне возмущалась глупости брата, подарившего ей краденый телефон и не проверившего при этом, можно ли определить его местонахождение. То есть Санька, конечно, предупреждал, что пользоваться этим смартфоном можно будет только спустя время. Но Лера не послушалась, желая поразить подружек из бухгалтерии дорогостоящим гаджетом. Нет, Лера ничуть не жалела о той деятельности, которую вела. Расфуфыренных мымр, которым «все достается от родителей», Валька с детства презирала и считала, что их грабить сам бог велел. То, что она, почти не помнившая свою мать и всего в жизни добившаяся сама, на таких, как Виктория, наживается, Лера считала безусловной справедливостью. Единственное – она чувствовала, что, помогая брату, она предает Николая. Понимая собственную ничтожность, изменить тем не менее ничего не могла.
