Жорик закончил рассказ, воцарилась напряженная тишина.
– Это все правда, – от слез голос «кошки» Вальки стал совсем хриплым. – Одно неверно. Ты, начальник, сказал «привязалась к новому директору». – Лера отошла на два шага от Клюшки, не спуская глаз с его ничего не выражающего лица. – Неправильно. Я не привязалась. Я полюбила. А как теперь жить, я не знаю…
Тяжело дыша, Клюшка с Лерой смотрели друг другу в глаза.
– Короче, – Жорик взял меня под локоть, – вы тут разбирайтесь, а мы пойдем. Нам тоже кое-что надо обсудить. Не надейтесь, я ненадолго. Будем брать вашего Александра. Причем брать сегодня же. Лера, ты мне помочь обещала, если помнишь…
Жорику никто не ответил. Нас попросту не замечали.
– Ладно, зайду попозже, – бросил опер, и мы вышли из кабинета.
Приемную прошли не останавливаясь.
– Мы куда? – уже на лестнице спросила я.
Честно говоря, перспектива оказаться во власти этого психа меня совершенно не радовала. Вдруг он и от меня какую-нибудь информацию решит выудить путем пристегивания наручниками к батарее?
– Есть план, – Жорик явно не подозревал о кардинальной перемене моего к нему отношения. – Пойдем где-нибудь заземлимся и все обсудим.
Глава седьмая,
в которой героиня подтверждает собственное непостоянство, несколько раз меняя окончательное решение
У меня давно уже возникли кое-какие собственные планы на сегодняшний день. Необходимо было, как минимум, остаться наедине с собой и тщательно обдумать всю новую информацию. После сцен у Клюшки я несколько сомневалась в психическом здоровье и добрых чувствах Жорика, посему обсуждать что-то с ним казалось теперь не вполне рациональным ходом. С другой стороны, Виктория сделала нас с этим опером напарниками и я просто обязана была выслушать его.
– Знаешь, мне ведь еще в одной редакции надо появиться, – неопределенно проговорила я.
– Появишься через час. Сейчас обо всем договоримся. А понадобишься ты мне только на ночь.
Наткнувшись на мой настороженный взгляд, Жорик искренне расхохотался.
– Я имел в виду, – он наконец снизошел до объяснений, – что работа у нас сегодня будет ночная. Позже расскажу.
– Боюсь, что когда настанет это «позже», нам придется посвятить разговорам всю оставшуюся жизнь, – не выдержала я. – Ты уже столько всего натворил, открещиваясь этим своим «позже объясню», что я вообще ничего не понимаю! Чувствую себя совершенно безмозглым, запутавшимся существом…
– Ну, – Жорик улыбнулся, и я твердо решила, что сфотографирую эту его улыбку с целью повесить фото на стену как мишень для метания дротиков, – для женщины это неудивительно.
Я круто развернулась и пошла в направлении, противоположном от намеченного Жориком. Гори оно все синим пламенем! Я, в конце концов, тоже человек. Надоело! «Сдаешься, не вступив в игру?» – мысленно подтрунивали надо мной азарт и самолюбие. «Правильно, правильно, уходи отсюда, не лезь в это сумасшествие», – поддерживал здравый смысл.
– Эй, – кричал опер мне вслед, – ты что, обиделась? Вернись!
– Ни за что! – громко выкрикнула я, обернувшись. Потом, послушавшись доводов самолюбия, добавила: – Пока ты не пообещаешь мне объяснить все по-человечески, я ни на шаг к тебе не приближусь!
– Катерина! – Жорик осторожно пытался подойти. Синхронно с его передвижениями я отходила дальше, дабы расстояние между нами не уменьшалось. – Ты нужна мне!
Проходившие мимо пожилые дамы многозначительно переглянулись и захихикали как-то совсем по-девчоночьи.
– А мне нужны твои объяснения! – не уступала оперу я.
На миг лицо Жорика сделалось серьезным. Он чуть присел. Потом вдруг рванул с места и в два прыжка оказался возле меня. Невзирая на мои визги, он перекинул меня через плечо и понес в сторону ближайшего кафе. Прохожие косились на нас подозрительно, но, сочтя происходящее милой игрой, не вмешивались. Через несколько минут я притихла и смирилась. Частично ради того, чтобы выбрать удачный момент для побега, но в общем просто осознав тщетность попыток вырваться.
– Знаешь, – Жорик помог мне снять куртку и пододвинул стул, – все сегодняшние наши достижения основываются на шантаже. Клюшка открывается, опасаясь, что клиенты узнают о его притоне. Лера – перепугавшись собственной ответственности… А я вот нарушаю закономерность: не поддаюсь на твой шантаж.
– В чем же тут шантаж?
– Ты нужна нашему делу. И пытаешься использовать этот факт с выгодой.
– Точно. Я прямо-таки зверски корыстна! Совершаю ужасное преступление – не хочу позволить себе не ведать, что творю, и вымогаю объяснений.
Сформулировав последнюю мысль, я вдруг почувствовала себя значительно легче. «Именно так. Я пытаюсь сейчас отойти от дела Виктории не из-за лени, не от страха, не вследствие неприязни к методам Жорика… А просто потому, что не могу делать то, в чем ничего не понимаю. И трактовать это как то, что я сдалась, не вступив в игру, будет неправильным», – твердила я себе.
– Так вот, – прервал мое самовнушение Жорик. – Если тебя начинают шантажировать, есть только два пути: устранить причину шантажа или устранить шантажиста. Любые другие действия лишь затянут туже петлю на твоей шее.
Я не понимала, к чему он ведет, но слушала очень внимательно.
– Я не устранил ни тебя, ни потребность в тебе, – задумчиво продолжал Жорик. – Боюсь, ты не отстанешь и не прекратишь пить кровь, вымогая у меня разъяснений.
– Не прекращу, – не стесняясь, подтвердила я.
– В таком случае, – Жорик оставался предельно серьезен, – правильнее будет удовлетворить твою просьбу. Спрашивай!
Я растерялась. Настроившись немного повоевать за информацию и, не получив таковой, с чистой совестью выбыть из игры, я не была готова к капитуляции противника. Когда не знаешь чего-то конкретного, то вопросы задавать легко и полезно. Сейчас же сложилась ситуация иного характера – я не понимала вообще ничего, включая то, какие вопросы нужно задавать.
– Ну, – понимая, что другого такого случая может и не представиться, я все же вынудила себя к диалогу, – прежде всего объяснись по поводу себя. Зачем тебе все это нужно?
– В смысле?
Гениальный ответ! Похоже, Жорик собрался просто потрепать мне нервы.
– В том смысле, что ты, нормальный человеческий м-м-м… э-э-э… полицейский, – я спохватилась, густо покраснела, но все же продолжила: – Зачем тебе вести это дело как тихое частное расследование? По сути, ты ведь и вправду можешь нагрянуть с какой-нибудь хиленькой группой захвата сначала в Клюшкин притон, потом на дом к «кошке»… Можешь посадить всех за решетку и подождать, пока они сами согласятся дать показания против Александра. Можешь устроить грандиозную бучу с громким захватом преступника, получить повышение по службе и деньги Виктории. Зачем тебе я? И главное, зачем было подставлять меня перед Клюшкой? – по мере произнесения монолога я все больше и больше заводилась. – Тебе, видимо, просто нравится унижать людей! Играешь в крутого парня, совершенно не думая об окружающих. Я ведь не знала, что веду к другу в офис полицию. Как я теперь буду Клюшке в глаза смотреть, ты соображаешь?!
