– Можно, – Жорик в упор посмотрел на Силенскую. – Напишите на пару со своей знакомой обвинительные заявления!
Вика молча отвела глаза.
– Она не напишет, – озвучила я очевидный факт. – А я не стану разыгрывать из себя жертву.
Жорик с досадой махнул рукой.
– Тогда разбирайтесь сами! – Тут он глянул на меня с какой-то простодушной детской обидой. – И ты туда же? Думал, нашлась хоть одна нормальная баба! Как можно быть такой эгоисткой? – Жорик демонстративно отвернулся. – Их пытаешься от подонков всяких защитить, а они…
Несколько секунд мы с Викторией с ужасом смотрели на собравшегося уходить опера. «В конце концов, – я быстро стала убеждать сама себя, – она волновалась, а он решил все за меня не из вредности, а потому что не мог усомниться в моей храбрости…»
– Подожди, я передумала! – Мой вопль прозвучал в унисон с точно таким же криком Виктории.
– Жорик, я пойду в этот чертов клуб! – прокричала я уже одна и тут же поняла, что быстрота реакции меня крупно подвела. Промолчи я сейчас – и Виктория наверняка бы выпалила, что согласна написать обвинительное заявление. Увы, слово было сказано, и мне ничего не оставалось, как выполнить обещание.
– Я верил в тебя! – Жорик подмигнул, и мне на секунду показалось, что его обида и недоумение были продемонстрированы нам в педагогических целях.
– Итак, вечером займемся более подробным планированием предстоящей операции. – Жорик снова был в отличном расположении духа. – Катерина, я верю в тебя! Ты ведь на самом деле боец. Я-то сразу это понял.
И Жорик, и Виктория смотрели на меня с неподдельным восхищением, а я еле сдерживалась, чтобы не разреветься.
– До вечера, – сухо бросила я и, поминутно хватаясь за стену дома, дабы не поскользнуться, поковыляла в сторону метро.
Глава восьмая,
в которой героиня с удивлением понимает, что риск – дело благородное, но, увы, ужасно опасное
Таксист подвез меня к самому крыльцу клуба «Надежда».
– Удачи, – многозначительно кивнул он мне.
Видимо, как ни старался Клюшка сохранить вокруг своего заведения атмосферу таинственности, назначение клуба знали все кому не лень. Неудивительно, что большинство посетителей выходили из машин кварталом раньше и буквально подкрадывались к крыльцу клуба, поминутно оглядываясь и надвигая пониже на лицо головные уборы. Мне скрывать было нечего, но для правдоподобности легенды я тоже опасливо оглянулась. Как ни странно, в переулке не оказалось ни одной живой души.
– Кто? – спросил меня охранник сквозь зарешеченное переговорное устройство.
– Катерина Кроль собственной персоной, – раньше я никогда не посещала закрытые клубы, посему происходящее начало слегка веселить меня.
Я улыбнулась и помахала рукой, глядя в то место, за которым, по моим предположениям, пряталась Клюшкина камера.
– Пользуясь случаем, хочу передать привет… – начала было я, потом представила, как заерзал в своем кресле Клюшка, переживая, что своим поведением я раскрою тайну видеонаблюдения, и решила не озорничать. – Не переживайте, – успокоила я пространство, – кроме меня, в переулке никого нет.
Мое поведение никак не соответствовало инструкциям Жорика. Я устыдилась подобного несоблюдения правил, но, вспомнив, что героям можно все, высоко подняла голову и гордо проследовала в любезно распахнутую передо мной охранником дверь. Внутри я моментально потерялась. Атмосфера клуба действовала угнетающе. Все здесь отдавало вульгарной претенциозностью. Эдакое нагромождение дорогих и в общем-то красивых, но совершенно не сочетающихся друг с другом вещей. Не иначе как вкусы у элиты нашего города сильно испорчены. Клюшка, обладающий изысканным вкусом, мог допустить такую нелепицу, только руководствуясь коммерческой выгодой.
Как и было оговорено сценарием, я, игнорируя восторженные приветствия окружающих, проследовала прямо к барной стойке. Интересно, я действительно вызвала бурю эмоций или таким образом здесь встречали каждую вновь прибывшую даму? Я уселась на высоченный, крайне неудобный стул. Точно зная, что и среди этих «акселератов» бывают вполне комфортные, я лишний раз подивилась Клюшкиному отношению к благоустроенности заведения. Неужели нельзя было накупить человеческих барных стульев? Через секунду в зал вошла пожилая брюнетка с электронной сигаретой, осанкой кинозвезды и огромной родинкой на подбородке.
– О, кто к нам пожаловал! Присоединяйтесь к нашему столу, мадам. Подсаживайтесь к нам, отсюда будет лучше видно происходящее на сцене! – закричали ей с разных концов зала.
Ее приветствовали почти так же, как и меня, разве что обращение «прелестное дитя» заменяли на более соответствующее «мадам». Я обиделась. Дама близоруко оглядела зал, застенчиво скосила нарисованные глазки и присела за один из ближайших столиков. Сидящие за ним женщины тут же принялись втягивать вновь прибывшую в какой-то свой спор, а джентльмены, с видом бесспорного превосходства, оглядывали остальные столики. Видимо, престиж компании здесь был прямо пропорционален количеству присоединившихся к ней женщин.
– Не обращайте внимания, – таинственно прошептал мне на ухо незнакомый насмешливый голос. – Они просто в замешательстве, понимая, что вы им не по зубам. Поэтому не особо проявляют инициативу. Попробуйте улыбнуться кому-нибудь.
Я медленно обернулась. Говорящий вольготно облокотился на стойку и по-хозяйски пристроил свою руку у меня за спиной. Пахнуло алкоголем.
– Это будет воспринято как поощрение, и вас немедленно пригласят в компанию и коронуют, – продолжал он, потом подмигнул бармену: – Еще виски, пожалуйста.
– Простите, мы знакомы? – преисполненная наигранным негодованием спросила я.
– Надеюсь, будем, – пьяно прошептал незнакомец и отрекомендовался: – Алексей.
Из просвета между полями шляпы и густой ухоженной бородой хищно блеснули черные глаза. Значит, вот в каком виде решил предстать передо мной преступник. Забавно, что Виктории Санька представился настоящим именем. Видимо, я, вопреки ожидаемому, все же произвожу впечатление человека, перед которым не стоит открываться. Паника вдруг покинула меня. Подумаешь, какой-то взбалмошный ловелас в шляпе д’Артаньяна и с его же манией величия! Чего бояться-то? Я полностью вжилась в знакомый образ собирающей информацию журналистки.
– Катя, – я улыбнулась самой наивной из всех моих улыбок. – Будем знакомы.
Я с нетерпением ждала, когда же лже-Алексей заговорит вновь. Было чрезвычайно любопытно, чем «кошка» посоветовала ему подкупить меня.
– А вы здесь зачем? – после минутного смакования выпитого вновь заговорил лже-Алексей.
– Как все, – неопределенно развела руками я, изображая некоторое смущение от такого вопроса. Получилось не слишком правдиво, потому как краснеть по заказу я не умела.
– Не ходите больше сюда! – вдруг повысил голос мой собеседник. – Не ходите!
