– М-да… – неопределенно хмыкнула я. – И ведь в суд на газету не подашь – то, что у них там бардак полнейший, официально преступлением не является. Да и какие претензии? Милый, положительный материал… Не придерешься.
– Хватит болтать! – перебила Виктория. – Это не все новости.
Нам предстояло услышать самое интересное.
– Сегодня утром я нашла в камине письмо от шантажиста. То есть он просчитал, какой из дымоходов – мой, и опустил по нему письмо. Огромный труд, между прочим! Вот кто у нас трудится не покладая рук! Не то что вы!
Я вспомнила, что о камине мы говорили с Шуриком, и немного заволновалась.
– Что пишет наш Александр? – подталкивал Викторию к продолжению разговора Жорик.
– Ничего приятного. Требует свои деньги. На этот раз уже двадцать тысяч долларов. Говорит, не надо было посторонних к расследованию привлекать.
– Вау! Так дорого я еще никому не обходилась, – восхищенно прошептала я.
– Причем деньги он хочет получить сегодня вечером и наличными, – без малейших эмоций продолжила Виктория. – Требует, чтоб я положила купюры в сумку, которая будет лежать на нашей заброшенной стройке.
– Еще раз?… – Жорик нахмурился.
– За домом, в котором я росла, находится «вечная стройка». Катя знает.
– Ну да, – рассеянно проговорила я.
Еще в нашем детстве там начали что-то строить, потом забросили, и до сих пор железобетонные коробки так и валяются. Ребятишки там в войнушку играют, а их родители строго-настрого запрещают им приближаться к этой стройке. Считается, злачное место. Я бы туда деньги в жизни нести не стала.
– А вот про сумку я не очень поняла… – сказала Вика.
– Этот ненормальный положит ее где-то в самом дальнем блоке, – начала объяснять я, – в смысле в самой дальней квартире, точнее…
– Мы поняли. В железобетонной коробке. Самой дальней от чего? – Жорик снова что-то черкал на листочке.
– От нашего дома, я думаю, – наконец догадалась и Виктория. – От чего ж еще? Итак, он поставит там сумку, и я должна буду сегодня в девять вечера положить туда деньги.
– Маразм! – поддержала я подругу.
– Там еще масса ругательств и угроз в письме, – проигнорировала мою оценку Виктория. – Мол, не дай бог, замечу, что кто-то следит за местностью или еще какой подвох, откажусь от денег и моментально опубликую все материалы. Что-то там еще про доказательство серьезности намерений. Собственно, с чего я эту газету-то купила и на сайт этот зашла? Шантажист порекомендовал. Я должна приехать туда лично, без водителя, собственноручно переложить деньги в сумку, причем класть их аккуратно, по одной пачке. – Вика выдержала паузу. – Ребята, может, давайте я все же обращусь в полицию?
Такого поворота событий мы с Жориком не ожидали.
– Хочешь обвинить нас в полной некомпетентности? – недружелюбно поинтересовалась я. – А как начет того, что Саньку-то мы поймали?
– Я ни в коем случае не хочу умалять ваших детективных способностей, но у меня нет больше времени экспериментировать и желания рисковать. Преступник не оставляет мне ни малейшего шанса на обратную связь, поэтому предложить ему вести переговоры с Катериной я не могу. – Вика отвела глаза и зябко поежилась, обняв при этом собственные плечи. Жорик прикрыл окно.
«Вот эти самые плечи обнимали длинные пальцы моего бывшего второго мужа, который был при этом счастлив. А на моих плечах теперь прочно обосновались руки бывшего опера. А сама я заделалась в детективы. А Виктория собирается рассказать озабоченным дядькам из органов, как она обращалась к услугам мальчиков по вызову», – почему-то пронеслось у меня в мыслях. В общем, мир покрылся толстой коркой абсурда и вырваться из всего этого маразма представлялось уже невозможным.
– Отлично, – Жорик нервно улыбнулся. – Нет худа без добра. Катерина, заметь, мы больше не работаем вместе… Это было единственной причиной?
– Не паясничай! – резко оборвала его я.
– Это вы о чем? – спросила Виктория.
– Он шутит, – ответила я. – Вика, это, конечно, не мое дело… Но как ты собираешься сохранить свою репутацию, придавая делу официальный ход?
– Не знаю! – раздраженно выпалила Виктория. – Мне кажется, сами мы не справимся… Я не знаю, что делать…
– Ну уж по крайней мере не обращаться в полицию. Если только в частном порядке. Иначе шуму не оберешься, – заверил Жорик.
– В частном порядке я вроде как уже обращалась, – с укором глянула на бывшего опера Виктория.
– И теперь жалеешь?
– Не знаю. – Вика уже не могла сохранять невозмутимо-деловое выражение лица. – Вы правы, нельзя так резко поддаваться настроению. – Вика заломила руки и посмотрела на нас очень серьезно и жалостливо. – Коней на переправе не меняют.
Мы с Жориком неприлично заржали от такого сравнения.
– Нет, вы только посмотрите на них! – Виктория и сама уже подхихикивала. – Им весело! Тут, можно сказать, карьера рушится, успешная бизнес-леди превращается в безработную неудачницу с разбитым сердцем, а они…
– Добро пожаловать в наш клуб, – сквозь смех проговорила я.
Итак, мы отговорили Викторию обращаться в полицию. В связи с этим необходимо было что-то срочно предпринимать самим. Так сказать, мы оказались в ответе за тех, кого отговорили. Все мы напряженно задумались.
– Значит, так, – Жорик опять принял командование на себя, – у нас есть еще семь часов. Предлагаю своими силами организовать задержание шантажиста, когда тот будет забирать деньги. Покажи-ка мне найденное в камине письмо.
Наконец-то хоть одна здравая мысль! Вика протянула Жорику конверт.
– Вика, у тебя есть столько наличных денег? – поинтересовалась я, поддерживая идею Жорика.
– Есть, – Виктория безразлично сверлила глазами дырку в столе. – Полиция, скорее всего, куклу бы подложила.
– Зато устроила бы много шума, – возразил Жорик, не отрывая глаз от письма.
Ему, видимо, очень хотелось довести дело до конца самому, и он никак не мог позволить вмешиваться посторонним.
– Какая разница – куклы, не куклы. Мы же его все равно поймаем, – возразила я.
– Ладно, – оборвала меня Вика, – не в деньгах счастье. Жорик, какие предложения?
– Мне нужно все продумать более тщательно, – ушел от прямого ответа наш опер.
– Думай вслух, если тебя не затруднит, – проговорила Вика тоном, не терпящим возражений.
– Погодите! – не выдержав, я забрала у Жорика письмо и, глянув, в недоумении спросила: – А почему никто не удивляется тому, что шантажист – женщина?
– С чего ты это взяла? – озадаченно переглянулись Жорик с Викторией.
– Потому что пишет о себе в женском роде! – пояснила я и зачитала отрывок: – «Я предупреждала о недопустимости привлечения посторонних, поэтому увеличиваю сумму вдвое…»
