– Не морочь голову, – огрызнулась я. – Дальше-то что?
– Да ничего. Вышибла я табуреткой стекло в окне. Чуть не изувечилась осколками, между прочим. Зато оказалась на свободе.
– А одежда? – в рассказе Виктории меня очень взволновало, что она могла замерзнуть насмерть.
– Там в сарае чучело огородное валялось. Видимо, хозяева на зиму с поля сняли. Пришлось его раздеть. Между прочим, весьма неплохая экипировочка получилась! И для утепления, и для маскировки. А знаешь, так мне и надо! Не буду такой дурой в следующий раз! – от воспоминаний Вику опять начало слегка трясти.
– Ну, это и так ясно, – отмахнулась я от ее запоздалых самоистязаний. – Ты это… – я попыталась найти хоть какие-то слова поддержки, – не шибко расстраивайся. Лучше радуйся, что осталась жива и невредима. Мог бы и маньяком оказаться. Подумаешь, брюлики, подумаешь, шуба…
– Жалко, – всхлипнула Вика, и мне на секунду показалось, что сейчас она расплачется. Видимо, украденные драгоценности действительно дорого стоили. – Да нет, не вещей жалко, это копейки все… Жалко, что нельзя на этого козла охрану натравить или полицию.
– Почему нельзя? – удивилась я.
– Нет… Я об этом кому-либо рассказать никак не могу. Уничтожат. Свои же из партии и сожрут. Им же только покажи слабинку – все нервы вытреплют…
– Вика! Тебя могли убить! Ведь ты могла в этом сарае вообще насмерть замерзнуть! Преступник, между прочим, на это и рассчитывал. Знал, что ты побоишься про него кому следует сообщить.
– Значит, правильно рассчитал! Я – и вдруг практически иду на панель… Не знаю, что на меня нашло. Понимаешь, охрана у меня не то чтобы моя личная, она оказывает услуги всем учредителям агентства… Охрану Алик набирал, мой компаньон. Помнишь его? – (Еще бы я не помнила этого лопоухого улыбчивого клоуна!) – Алику запятнать мою репутацию ох как выгодно. И потом, чем меньше людей обо всем этом знает, тем лучше. Если эта информация дойдет хотя бы до одного журналиста, мою бизнес-карьеру – я молчу уже о политической – можно считать законченной.
– Ты меня собираешься убить?
– Ой, Катька, ну какой из тебя журналист! – в двадцать пятый раз смертельно обидела меня подруга. – И потом мы же друзья, так ведь? Ты-то уж точно мне неприятностей не хочешь. Этим ты только себе навредишь… Я у тебя все же как-никак выгодное знакомство. То заказы подброшу, то нужным людям представлю…
«Ах вот, значит, как!» – очень мрачно проговорил кто-то внутри меня. Наружу я этого «кого-то», разумеется, не выпустила, продолжая с интересом слушать и соболезновать.
– Но это не самое страшное, – зловещим шепотом произнесла Виктория, театрально сверкнув при этом глазами. – Понимаешь, этот гад у меня в сумочке рылся. И телефон забрал. Пароль он, может, и не сломает, но у меня там в приложении куча именных карт была. Теперь он знает, кто я… И я опасаюсь самого страшного – шантажа. Тем более это твое пророчество про репутационные потери…
– Какое пророчество, не выдумывай, это был просто плод моей фантазии!
– Но ведь пожар тебе тоже просто привиделся.
– Виктория, – официально изрекла я, – давай отбросим всякие мистические измышления и будем рассуждать логически. Полицию ты категорически не хочешь привлекать?
– Категорически, – отрезала подруга. – Я пока вообще никого, кроме тебя, привлекать не хочу…
– А как же серьги? А вещи? А телефон?
– Катька, перестань мелочиться!
Я всегда забывала, что наши с Викой представления о мелочах материального мира отличаются на пару ноликов.
– Это такие копейки в сравнении с тем, что я могу потерять, расскажи этот Александр моим коллегам или клиентам, что я по клубам знакомств ошиваюсь! Да еще и с незнакомыми мужиками за город езжу.
Да… Трудно быть Богом, приходится соответствовать…
– Вик, вот не понимаю, ну зачем ты в эту политику ввязалась? Теперь и шагу спокойно ступить не можешь… Ладно. Допустим, тебя действительно есть чем шантажировать. Но где, собственно, доказательства? Этому Александру никто не поверит на слово!
– Не знаю, – Вика бессильно пожала плечами, – может, он фотографировал меня, когда я отключилась…
Нехорошие мыслишки заворочались у меня в голове. Я стойко отмахнулась от них и решила продолжить успокаивать подругу.
– Вика, ну подумай сама – с чего это преступнику вдруг фотографировать жертву? Скорее всего, он вообще изначально понятия не имел о том, кто ты. С чего б он стал фотоаппарат с собой брать?
Я старалась говорить как можно спокойнее. Хорошенькое дельце! Кто-то наводит справки о Силенской через дочь. Потом этот сволочной Александр. И при этом Виктория дико опасается, что ее фотографировали.
– Вик, ты уверена, что имеющейся у преступника информации достаточно, чтобы погубить твою карьеру?
– Увы…
Дела… Карьерой наша Вика дорожила больше всего на свете.
– Ну и чего ты хочешь от меня?
– Ну… Раз уж ты оказалась посвященной… Мне нужна твоя помощь! Если шантажист вдруг объявится, ты будешь вести переговоры от моего лица. В случае чего – мы обернем все так, будто это тебя шантажировали, а не меня. Тебе терять, я так понимаю, нечего – в смысле репутации и вообще… Да и потом в две головы проще будет что-нибудь придумать. Я согласна единоразово заплатить этому подонку. В конце концов, за собственную глупость надо расплачиваться. Не думаю, чтобы он потребовал слишком много. Но необходимо продумать все таким образом, чтобы этот платеж был действительно единоразовым. Понимаешь? Чтобы у шантажиста не осталось возможности вымогать что-то постоянно.
Язвительно заявить «Для этого просто не надо больше ходить по клубам знакомств» я не решилась.
– Вик, слушай! – Я совершенно случайно глянула на часы и поняла, что опоздала с возвратом форда уже на час. К тому же мысли, ворочающиеся в моей голове по поводу всей этой истории, мне ужасно не нравились. Надо было сделать паузу. – Я сейчас совершенно не в состоянии думать. Давай так. Первоочередная задача – выспаться. А потом созвонимся и разберемся. Ок?
– Ок или не ок обычно предлагаю своим подчиненным я, – жестко сказала Виктория, явно решившись на серьезный, с ее точки зрения, шаг. – Отныне ты нанята мною для консультаций и действий по этому щекотливому вопросу.
И тон, и формулировка, и предложение об оплате выглядели настолько отвратительно амбициозно и самоуверенно, что мне захотелось плюнуть на приличия и ущипнуть Вику. Может, тогда она сняла бы наконец маску наигранности? Увы, вместо этого я выторговала-таки себе отсрочку, чтобы выспаться, и… согласилась взяться за дело.
Глава вторая,
в которой героиню отвлекают, отпаивают и вынуждают к решительным действиям
«Нет, нет и еще раз нет! – отчаянно твердил снова проснувшийся здравый смысл. – Ты не будешь ввязываться в эту авантюру! Тебе это не нужно!»
